Борис Сичкин: Я – Буба Касторский - Максим Эдуардович Кравчинский

Тем не менее улицу вдоль океана до сих пор считают неофициальным центром диаспоры.

Борис Сичкин и Георгий Гаврилов на съемках фильма «ПМЖ». Нью-Йорк, 2000

В 2000 году в жизни русской общины произошло важное событие: режиссер Георгий Гаврилов снял первый фильм о «наших» на Брайтоне – «Постоянное место жительства» (сокращенно «ПМЖ»). По случаю выхода на экраны этого фильма эмигрантская пресса писала:

«Влиятельная газета New York Times нечасто посвящает передовицы русскоязычному кинематографу, однако даже она не смогла пройти мимо пилотных серий “ПМЖ”, первого полностью эмигрантского фильма про непростую жизнь в Америке наших бывших соотечественников (газета вышла с портретом Бориса Сичкина в полполосы и статьей о картине. – Прим. авт.).

Серии были показаны в нью-йоркском зале Millenium и вызвали крайне неоднозначную реакцию зрителей. Слышались русские слова “поклеп”, “оскорбление русской общины”. Сейчас исполнитель одной из ролей в фильме Борис Сичкин приехал в Москву предлагать уже готовую часть этого длинного произведения отечественным телеканалам.

New York Times особо отмечает, что это не голливудская карикатура на жизнь Брайтон-Бич, а взгляд эмигрантов на самих себя. Однако, как уже было сказано, далеко не все эмигранты разделяют этот взгляд. “ПМЖ” – мелодраматические истории трех женщин на фоне бандитских разборок под неумолчный грохот нью-йоркского сабвея. Бабушку приехавшую в гости из России, играет экс-раба любви, нынешняя нью-джерсийка Елена Соловей, ее дочь, пышнотелую программистку, бегающую после работы на свидания с незнакомыми мужчинами, – театральная актриса и ресторанная певица Марина Гайзидорская, а внучку, отвязную деваху, балующуюся сексом и кокаинчиком, – Яна Левина. За бабушкой старомодно ухаживает фанфаронистый и болтливый “пикейный жилет” (Сичкин), доверчивую дочь-программистку охмуряет скользкий профессор невнятных наук, оказавшийся на поверку садомазохистом, а внучка прожигает время, а может и жизнь, с непутевым парнем, теряя из-за него работу официантки.

Приятно, когда о тебе пишет пресса. Москва, конец 1990-х

Тема трансокеанской смычки вездесущей русской мафии заявлена крупно и размашисто. То ли еще будет в будущих сериях, намекали авторы в приватных беседах. Мнением о фильме мы поинтересовались у исполнителя одной из главных ролей Бориса Сичкина:

– Конечно, В Америке есть все пороки. Если родители за своими девочками не следят, это кончается плохо. Соблазнов много. Они идут зарабатывать деньги не учебой и не работой, а собой. Получают сто – сто пятьдесят долларов за вечер и считают, что ничего не делают. Потом курить начинают.

Люди недовольны, что все эти пороки оказались отражены в нашем фильме. Они в газету пишут: “Почему показывают девчонку, нюхающую кокаин? Получается, что мы все наркоманы! Почему показывают, как убивают человека? Подумают, что у нас расчлененка на кащдом углу!” Лично я тоже считаю, что сцены убийства нужно смягчить. Я не хирург, крови не люблю и триллеры с расчлененкой терпеть не могу. На моей памяти у нас всего один раз убили и расчленили женщину. Но люди не должны решать, запрещать фильм или нет. А они хотят, чтобы фильм не шел в России. Если увидят, то решат, что в Америке жить нашему человеку плохо, да? А в Америке нашему человеку хорошо?

У нас многие ноют. Подойдут, и начинается: “Ну что, плохо тут вам, артистам? Там было всенародное признание, а здесь не снимают, денег не хватает…” – “Не снимают. Но я продолжаю работать творчески”. -“Где?” – “В роддоме”. – “А что ты делаешь?” – “Сижу перед роженицами. Женщина, чтобы родить здорового красивого ребенка, должна видеть прекрасное. Я обаятельно улыбаюсь, элегантно хожу, веду утонченную беседу, получаю за это тридцать пять долларов в час”. Человек теряет сознание, а когда приходит в себя, спрашивает: “А меня можно пристроить?” – “Да ты что?! Хочешь, чтобы уроды рождались?”

А если серьезно, то как сегодня живут в России? Дай бог, чтобы в России жили так, как в Америке живут эмигранты. Когда человеку исполнилось шестьдесят пять лет, он получает шестьсот двадцать восемь долларов пенсии. После уплаты всех налогов и квартплаты у него остается минимум триста – такие деньги некуда тратить. Я живу в трехкомнатной квартире вдвоем с сыном Емельяном и очень доволен. У нас спокойный зеленый район недалеко от центра Манхэттена.

К сыну ходит женщина-адвокат, которая окончила консерваторию, и я беседую с нею. Очень интересный человек, не ложится спать, не послушав музыку моего Емельяна. Я его как-то спросил: “Почему ты не женишься?” Он сказал: “Или музыка, или жена”.

…Надо было уехать из России, чтобы стать единственным нашим актером, который попал на первую полосу New York Times. Правда, журналистка всё спрашивала у меня про русскую мафию. Но мафии никакой нет. Я их всех знаю. Два-три человека сговорились между собой и пошли ограбили Моню. Разве это мафия? Мафия – это двести-триста человек в костюмах, которые нам и не снились, у которых и машины, и самолеты.

Никогда Россия или Голливуд не сделают правдивое кино про эмиграцию. Только мы знаем, что с нами происходит. Есть претензии к фильму? Тогда возьмите любой шедевр Феллини или Антониони и устройте обсуждение на Брайтоне. От них мокрого места не останется!»

Фильм «ПМЖ» стал последней киноработой для Бориса Сичкина, хотя незадолго до смерти он был приятно обрадован фактом, что его утвердили на роль в известный американский сериал «Клан Сопрано», причем без всякого кастинга.

Трагедия

В конце марта 2002 года весь Брайтон-Бич был завешан афишами: «Вилли Токарев и Борис Сичкин в новой программе “Господа-эмигранты”». Находясь в ту пору в Нью-Йорке, я (Максим Кравчинский. – Прим, ред.) искренне сожалел, что не смогу попасть на этот уникальный концерт – днем раньше мне пора было улетать.

Я не спеша перебирал книги в русском магазине «Черное море», когда туда буквально ворвался Михаил Гулько и не сказал, а выдохнул с порога: «Боря умер!» И все как-то сразу поняли, о ком речь. Часом позже, купив бутылку английской водки Sterling, мы с дядей Мишей скромно помянули великого актера в ближайшем кафе «Глечик».

Утром следующего дня я купил газету с некрологом:

«В Нью-Йорке на 80-м году жизни умер Борис Сичкин, Буба Касторский, замечательный, веселый артист. Слава его связана с той самой ролью Бубы, сыгранной в далеком 1966 году.

Максим Кравчинский на фоне афиши несостоявшегося концерта. Нью-Йорк, март 2002. Фото М. Гулько

Как рассказал его сын Емельян, в минувший четверг, 21 марта, Борис Михайлович, как обычно, поднялся в свою квартиру на шестой