Черный ксеноархеолог - Юрий Валерьевич Максимов

миг она отвлеклась от образца и посмотрела на него своим обычным строгим взглядом. – Давай сразу проясним. Я – асексуалка. Ты знаешь, что это такое?

– Ну да. Проблемы с личной жизнью. В интимной сфере.

– Напротив. Это их полное отсутствие. Это значит, что я не хочу и никогда не захочу спать с тобой. И ни с кем другим на этом корабле и за его пределами.

– И, по-твоему, это не проблемы в личной жизни?

– Это абсолютная свобода от них. Ты, конечно, не веришь. И думаешь: «Она все это наплела просто чтобы держать дистанцию. Она еще не встречала такого парня, как я, уж я-то смогу разжечь в ней огонь страсти». Гони эти мысли. Проблемы с переизбытком сексуальной энергии тебе придется решать так же, как ты это делал до моего появления.

Келли помолчал немного, а затем спросил:

– Но я так и не понял: пиво-то мы будем сегодня пить?

– Процесс употребления жидкости несложен, уверена, ты справишься с ним и без моей помощи.

– Эх! Скучная ты.

– Да. Самая скучная в мире.

За всеми этими событиями я совершенно забыл про остатки цивилизации на астероидах в облаке Дагон. Спохватился, когда мы были уже далеко. Так и не удалось обследовать это место. Очень жаль. Такая потеря для науки. До сих пор стыдно вспоминать.

День сто сорок седьмой

Впервые за долгое время в нашей рубке было так многолюдно. Мы собрались все вчетвером, каждый занял свое кресло перед переходом в гипер. Келли снова был на месте пилота, а Лира теперь сидела во втором ряду, напротив меня. Фомальгаут на экране заднего обзора уменьшился до размера яркой булавочной головки. Таким я увидел его впервые семь дней назад. Всего неделя, а как будто целая жизнь прошла….

– Координаты введены, – сообщил андроид, повернувшись ко мне. – Мы готовы, капитан.

– Ничего себе! – удивился Келли. – А меня ты капитаном не называл…

Я ощутил неловкость.

– Как-то к слову не пришлось, – ответил Герби.

– Чего? Мы летаем вместе уже пять лет! А с Серегой ты всего четыре месяца!

– Вы не производите впечатление человека, которому важны формальности.

– Ну, против такой формальности я бы не возражал. Признайся, ты стал называть его капитаном просто чтобы меня поддеть!

«Чего ты тянешь? – нетерпеливо спросил Гемелл. – Стартуйте!»

– Переходим в гипер, – сказал я, стараясь, чтобы это звучало как просьба, а не как приказ.

– Как скажешь… капитан. – Келли усмехнулся и вдавил рычаг правой рукой.

Резкий рывок, вызывающий тошноту, и по экрану мгновенно растеклась чернота, поглотившая звезды.

– Слушай, Лира, а вот эта асексуальность, она у тебя всегда была?

– Келли, остановись! – приказал я. – Мы же говорили об этом!

– Нет. Ты обещал ей, что не будет домогательств, а я не домогаюсь. Просто спрашиваю про ее болезнь.

– Болезнь? – гневно воскликнула Лира. – То есть я больная, а ты, типа, просто хочешь меня вылечить?

– А почему бы и нет? Дай себе шанс! Не считай себя безнадежной!

– Я считаю безнадежным тебя! Я бы не стала с тобой спать, Келли Аренс, даже если бы была нимфоманкой!

– Ну и зря. Многого себя лишаешь.

– Это вряд ли.

Она отстегнула ремень, встала и вышла из рубки. Я чувствовал себя очень неуютно.

– Ну зачем ты это делаешь? – с укором спросил я.

– У тебя сколько девчонок было? – Келли с интересом взглянул на меня развернувшись.

– Ну… полторы, наверное.

– Это как? Вторая была инвалидкой? Или сиамские близнецы?

– Нет. Кроме Ванды, была еще Кристина – мы учились вместе в универе, – но там все не очень серьезно. А при чем здесь это?

– Ну, у меня побольше. Я в них разбираюсь. Поверь, Серега, всю эту чушь про асексуальность она выдумала. Вот увидишь, я подберу к ней ключик. Ну а пока просто налаживаю контакт, ломаю лед.

– Что-то не похоже.

– Да неужели? Ты разве не заметил – мы уже с ней на «ты». А ты все еще на «вы», не так ли?

Я ощутил маленький укол ревности. Странно, с чего бы? Келли словно почувствовал это и вдруг стал серьезен:

– Но если у тебя самого на нее планы, только скажи, братан, и я отступлюсь.

– Нет у меня на нее никаких планов! Мы просто коллеги.

– Окей. А эти ее желтые глазищи… ты видал, что если свет бьет сбоку, они кажутся золотыми?

Я кивнул.

– Прямо пробирает! Видно, линзы себе вставила. Значит, хочет обратить на себя внимание.

– Нет. Это ее естественный цвет глаз.

– Да ладно! Не бывает желтоглазых людей.

– Бывают. Но исключительно редко. У них в радужной оболочке отсутствует меланин, а другой пигмент, липофусцин, слабо окрашен…

Келли не дослушал:

– Прикинь, как круто будет сказать: я трахнул девушку с золотыми глазами!

– Ваш друг был намного более милым, когда находился в стазисе, – сказала Лира позднее, осматривая меня в медблоке. – Нельзя ли его снова заморозить?

Я засмеялся, приняв это за шутку, но девушка осталась сосредоточенной и серьезной. Даже закусила нижнюю губу, глядя на результаты моего сканирования.

– Что-то нашли?

– Нет. Все в пределах нормы.

– Видимо, я ничего не подцепил на Фомальгауте-2, если до сих пор это никак не проявилось.

– Возбудитель иногда ждет очень долго. Например, у болезни Хансена, более известной как проказа, инкубационный период может составлять до сорока лет. Так что нам с вами предстоит мониторить здоровье еще долго.

– Ну не сорок же лет!

– Нет. Только до тех пор, пока не пройдем полное молекулярное обследование на хорошем оборудовании в большом медцентре.

Я вздохнул и решил сменить тему:

– Что зафиксировали приборы во время разморозки Келли?

– Все было на редкость малоинформативно. В один момент тело неживое, а в следующий – живое. Переход не удалось зафиксировать. А можно ли изучить само устройство?

Я, конечно, разрешил. Хотелось сгладить неприятное впечатление, которое у нее сформировалось из-за поведения моего друга.

Перелет

В последующие пару дней мы с ней изучали артефакты Хозяев. Все они были сделаны из зеленого металла, состав которого не получалось определить.

Два скипетра – один взятый мной из Белого Объекта, а второй полученный от генерала Иуэ – были идентичны. На их поверхности отсутствовали даже микроскопические царапины и потертости. Словно их только что изготовили.

Каждый из объектов представлял собой палку, овальную в поперечном сечении. Длина 34 сантиметра, ширина – 4,2 сантиметра. На одном конце конический набалдашник, а ближе к нему небольшой изгиб в десять градусов.

Лира предложила временно заморозить себя, чтобы лучше узнать действие скипетра, но я остудил ее пыл:

– Опыты на