Телохранитель Генсека. Том 2 - Петр Алмазный

кинобудку. Приказал киномеханику прекратить показ и отпустил его на час раньше с работы. Но мне было слышно, как Брежнев громыхал в трубку, разговаривая с первым секретарем Компартии Казахстана:

— Что ты меня, Димаш, в заблуждение вводишь? Миллиард пудов казахского хлеба… А сколько из этого миллиарда сейчас у тебя в элеваторах лежит⁈ Сгорело все к чертям! Какая разница, кто сказал? Да люди сказали! Давай проверку проведем. Все объективно будет. И не юли мне, не юли! Мы с тобой вместе на Целине мерзли и ты что, не можешь просто приехать и сказать, что тебе нужны элеваторы? Как, несколько раз докладывал? А кому?..

Дальше я не стал слушать, закрыл кинобудку и вышел, остановившись у дверей кинозала. Попытался представить, что будет завтра в кабинете Брежнева на Старой площади — картина получалась интересная.

Кажется, полетят головы…

Глава 16

Головы не полетели, но Брежнев взялся за правительство круто. Следующие две недели проводил постоянные совещания и устраивал разборы полетов.

После таких мероприятий Леонид Ильич сильно выматывался. Но пешие прогулки не прекратил. Даже несмотря на усталость и серьезные морозы, он все равно за километр от госдачи выходил из машины и шел к дому пешком. Помня историю с Мастерсом, я лично контролировал проверку окрестных лесков и рощиц. И пока никаких «случайных наблюдателей» мы не встречали.

— Вот смотри, Володя, как хорошо вокруг! — любовался зимней природой Леонид Ильич. — Какая красота, какое спокойствие. Я, когда тут иду, всегда думаю, а сколько еще мне осталось этой красотой любоваться? Хорошо, что нахожу хоть немного времени посмотреть вокруг, подышать полной грудью… Все дела, дела, дела… Только и живу нормально, что на охоте или рыбалке. Хотя и там умудряются с вопросами пролезть. О, смотри, заяц сиганул! Эх, сейчас бы ружьишко…

Леонид Ильич смотрел в сторону леска и в глазах была такая тоска, что я задумался: а что мы в будущем вообще знаем о Брежневе? Воспоминания разных людей, мемуары современников — все это написано об исторической личности, о Генеральном секретаре Союза Советских Социалистических Республик. Время его правления после перестройки называли застоем, но ближе к 2025 году многие стали называть золотым веком. А вот человека, так долго державшего на своих плечах это золотое для Советского Союза время, за должностью и не видели вовсе. Человека сильного, волевого, но при этом очень доброго и даже сентиментального…

Когда я был Владимиром Гуляевым, мне довелось присутствовать на одном из многочисленных собраний научной и творческой интеллигенции. В то время было модно с трибуны бичевать «застой», злоупотребление властью, коррупцию, поразившую партию и государство, несправедливые привилегии, которыми пользовались партийные бонзы и приближенные к ним. Брежнева называли «престарелым маразматиком», зажимавшим творческую мысль и тормозящим развитие экономики. Анатолий Софронов, бывший главный редактор журнала «Огонек» взял слово.

— Ребята, ну что вы несете? — по-простому обратился он к залу. — Какой застой? Посмотрите, сколько всего было построено и сделано! Да вы все живете в квартирах, которые получили бесплатно, благодаря так называемому застою. Придет время, вы сами будете говорить, что это было золотое время. И если не вы, то ваши дети или внуки Леонида Брежнева будут называть Леонидом Добрым!

Собравшиеся не поддержали Софронова. Он спустился с трибуны и в полной тишине покинул зал…

Слова Софронова оказались пророческими — это я знал, дожив до 2025 года. Сейчас же я находился рядом с Леонидом Ильичом, и своими глазами наблюдал за тем, какой он человек и что при нем происходит в стране.

Вечерами Брежнев часто приглашал меня на ужин и потом мы долго беседовали в его кабинете или кинозале.

— Вот что делать, Володя? И надо убирать Патоличева с должности, и не могу этого сделать. Не знаю, как быть.

— А в чем причина этой необходимости, Леонид Ильич?

О Патоличеве я знал немного. Он был человек не публичный. Помню, что своей карьерой Патоличев обязан Сталину, долгое время занимал должность министра внешней торговли… И все. Больше информации о нем у меня не было.

— Ты знаешь, Володя, он мне очень помог в сороковые годы. Если бы не он тогда, то в будущем стать Генсеком мне бы и не снилось. Да и вообще никем бы не стал. Работал бы где-нибудь в колхозе председателем. Выше бы не поднялся. Ну, может, на ДнепроГЭСе директором, как Маленков.

Про Маленкова я знал, что тот бодро начал, но не сумел победить во внутренней грызне между бывшими соратниками. За то недолгое время, пока он был «первым среди равных», успели принять Постановление, вдвое уменьшавшее вознаграждения партийным чиновникам и ликвидировавшее не подлежащие учёту бонусы в «конвертах». Возможно, это стало одной из главной причин, почему Маленкова «сожрали». Еще он стремился поднять село, вдвое снизив сельхозналог, увеличив зарплату колхозникам, разрешив им иметь впятеро большие приусадебные участки. Но когда понял, что проиграл, то вовремя сдался. Хотя через пару лет еще пробовал вместе с Молотовым, Кагановичем и Шепиловым сместить Хрущева, за что и поплатился. Его исключили из состава ЦК и отправили руководить Усть-Каменогорской ГЭС. А после и вовсе выгнали из коммунистической партии. Доживал свою жизнь скромно, в небольшой двушке.

Представить в подобной ситуации Леонида Ильича я, разумеется, не мог.

— И что, вы бы пошли работать председателем колхоза? — спросил его. Больше для поддержания разговора. так как ответ знал заранее.

— А что, партия послала — и я бы стал работать. В конце сороковых годов я работал в Днепропетровске, первым секретарем Обкома. Работы много, восстанавливали ДнепроГЭС. И не только. Всю металлургическую промышленность едва ли не заново отстроить предстояло. С ног тогда падал от усталости. Месяцами дома не ночевал, пропадая на работе. Естественно, какие-то недостатки, недочеты были, как у любого в то время. Но не такие, чтобы за них с должности снимать. Так что, когда потоком пошли анонимки, я на них внимания не обращал. И напрасно. Потому что любой анонимке либо не дают хода, либо дают. Нашлись «доброжелатели» — вынесли весь этот мусор из избы. Даже в газете «Правда» появилась статья. Не скажу, что совсем разгромная, но критическая. Вызвали меня в Москву. А там этим занимался Патоличев. Николай Семенович тогда был секретарем ЦК и начальником управления по проверке партийных кадров. Мы с ним поговорили по-человечески, я ему всю ситуацию объяснил. Он сказал, мол, иди работай, я с кляузниками разберусь. И ведь разобрался… Если его снять с должности, то