Обаяние тоталитаризма. Тоталитарная психология в постсоветской России - Андрей Витальевич Гронский

на место волость оцепляется, берутся 60–100 наиболее видных лиц в качестве заложников и вводится осадное положение. Выезд и въезд в волость должны быть на время операции запрещены. После этого собирается полный волостной сход, на коем прочитываются приказы Полномочной Комиссии ВЦИК № № 130 и 171 и написанный приговор для этой волости. Жителям дается 2 часа на выдачу бандитов и оружия, а также бандитских семей, и население ставится в известность, что в случае отказа дать упомянутые сведения заложники будут расстреляны через два часа.

Если население бандитов и оружия не указало по истечении двухчасового срока, сход собирается вторично и взятые заложники на глазах у населения расстреливаются, после чего берутся новые заложники и собравшимся на сход вторично предлагается выдать бандитов и оружие. Желающие исполнить это становятся отдельно, разбиваются на сотни и каждая сотня пропускается для опроса через опросную комиссию представителей Особого отдела и Военного трибунала. Каждый должен дать показания, не отговариваясь незнанием. В случае упорства проводятся новые расстрелы и т. д».

На всем протяжении «красного террора» большевики активно использовали институт социального заложничества, когда в ответ на сопротивление большевистской власти проводились групповые казни представителей враждебных классов, не имеющих к этим действиям никакого прямого отношения. Институт заложничества был распространен большевиками также и на партии, с которыми раньше они были соратниками по революции — анархистов и социалистов-революционеров. Так в ответ на убийство товарища Урицкого по официальным данным было расстреляно 500 человек, по неофициальным количество казненных было значительно большим. В частности, казням подверглись бывшие офицеры царской армии — их связывали колючей проволокой и топили в Финском заливе. В ответ на покушение на Ленина, совершенное эсеркой Каплан, по данным, опубликованным ЧК, было расстреляно 90 человек, по неофициальным данным — более 300. Примечательно, что среди расстрелянных были люди, которые не имели ровным счетом никакого отношения к партии социалистов-революционеров — бывшие царские министры, офицеры, служащие кооперативных учреждений, присяжные поверенные, студенты, священники[129].

Отношение Ленина и к террору, и к юстиции характеризует следующая цитата:

«Суд должен не устранить террор; обещать это было бы самообманом или обманом, а обосновать и узаконить его принципиально, ясно, без фальши и без прикрас. Формулировать надо как можно шире, ибо только революционное правосознание и революционная совесть поставят условия применения на деле, более или менее широкого»[130].

По оценкам историков в результате массового террора, организованного большевиками (включая несанкционированные внесудебные расправы), с 1917-го по 1922 год было убито около 2 миллионов человек[131]. Всего в ходе Гражданской войны в 1917–1922 гг. от голода, болезней, террора и в боях по оценкам историков погибло от 8 до 13 млн. человек.

Раскулачивание 1920–30-х гг.

В 1928–1932 годах происходило насильственное лишение зажиточных крестьян, использующих наемный труд, всех средств производства, земли и расселение их в пределах областей или за их пределами. Согласно постановлению Политбюро ЦК ВКП (б) «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» от 30 января 1930 года кулаки были разделены на три категории: первая категория — контрреволюционный актив, организаторы террористических актов и восстаний, вторая категория — остальная часть контрреволюционного актива из наиболее богатых кулаков и полупомещиков, третья категория — остальные кулаки.

Главы кулацких семей 1-й категории арестовывались, и дела об их действиях передавались на рассмотрение спецтроек, состоящих из представителей ОГПУ, обкомов (крайкомов) ВКП (б) и прокуратуры. Обычно они приговаривались к высшей мере.

Члены семей кулаков 1-й категории и кулаки 2-й категории подлежали выселению в отдаленные местности СССР или отдаленные районы данной области на спецпоселение. Кулаки, отнесенные к 3-й категории, расселялись в пределах района на специально отводимых для них за пределами колхозных массивов землях. По данным исследователя репрессий В. Н. Земскова в итоге кампании было раскулачено около 4 млн. человек[132], из них в 1930–1940 гг. в кулацкой ссылке побывало 2,3 млн., умерло там 700 тыс. человек[133].

Голодоморы в СССР

Продразвесткой был спровоцирован голод в Поволжье 1921–22 гг., который унес жизни около 5 млн. чел. Также имел место голод в 1946–1947 гг. после окончания Великой отечественной войны. Наиболее известным является украинский Голодомор — массовый голод, охвативший в 1932–1933 гг. территорию Украинской ССР. Версии о причинах этой трагедии расходятся от объяснения ее некомпетентностью советского руководства и общей плохой ситуацией в сельско-хозяйственном производстве до намеренного «усмирения голодом» населения с целью подавить протестные настроения против власти большевиков на территории Украины. За вторую версию свидетельствует то, что на момент Голодомора имелись запасы продовольствия, которые могли предотвратить массовую гибель людей. В частности, в этот период производился экспорт миллионов тонн зерна за границу. А также посредством замалчивания факта голода была заблокирована возможность предоставления иностранной продовольственной помощи.

Массовый голод приводил к тому, что люди употребляли в пищу кукурузные качаны, стебли, сушеную солому, травы, гнилые арбузы, картофельную шелуху. Были зарегистрированы факты употребления в пищу мяса кошек, собак, павших лошадей, случаи каннибализма[134]. Во время Голодомора на Украине по разным оценкам от голода погибло от 4 до 7 миллионов человек.

Сталинский террор 30-х — 40-х гг.

В 30-е гг. террор распространился не только на людей, ранее объявленных представителями враждебных классов, но и на самих большевиков и их сторонников. Начиная с 1934 года были уничтожены многие бывшие соратники Ленина, занимавшие видные партийные и военные должности. А с 1937 года, с начала «большого сталинского террора», стали активно сажать в лагеря членов семей так называемых «врагов народа». Их несовершеннолетних детей помещали в детские дома. Репрессии, хотя и в меньшем масштабе, продолжались в период Великой отечественной войны. Тех, кто высказывал сомнения в победе СССР в войне или говорил о преимуществах немецкого вооружения, обвиняли в пораженческих настроениях и пособничестве врагу. Люди, попадавшие в немецкий плен или вывезенные на принудительные работы в Германию, приговаривались после возвращения к десяти годам лагерей за измену Родине.

То, что приходилось пережить жертвам репрессий, подробно описано в художественных произведениях А. Солженицина и В. Шаламова, но здесь я процитирую одно из немногочисленных научных исследований, проведенных Кристиной Солоед[135] в начале 2000-х годов. Автор провела ряд интервью с бывшими узниками сталинских лагерей.

Первым сильным, шокирующим переживанием для репрессированных были арест и первые дни пребывания в тюрьме. Самым тяжелым было нахождение в камере-одиночке или в специальном так называемом «пенале», куда человека помещали в ожидании приговора.

Воспоминание одного из участников:

«(Во время вынесения приговора) меня удалили, помню, и водрузили