К вечности - Елена Асеева

Северга не просто вошла в спутник, она разорвала его на две части, своим концом выскочив с обратной стороны. И мощью того удара проложив глубокие трещины по обеим частям Луны, столь мельчайшее располосовав бороздами внешнюю его оболочку и дотоль безжалостно усеянную рытвинами, ямами и выемками. Покинув недра спутника северга, оставила после своего проникновения полосу пурпурных искр и вспыхнувшее от трения железное ядро. Она оставила разваливающийся, погибающий спутник, который стал рассыпаться на крупные, мельчайшие камни, аль вовсе крошево пыли.

Безусловно, при разрушении спутника, его части не просто навредили бы Земле. Столь крупные части Луны грозили воочию глобальной катастрофой Земле, и в случае их падения, определенно, планета погибла бы.

Впрочем, замыслы Родителя были иными. Посему мгновение спустя судно Дажбы, хурул, допрежь вцепившийся одним своим концом в другой спутник Земли Месяц, изогнувшись в своем корпусе, выплеснул более рассеянную севергу, блекло-белого цвета, в каменное скопище распадающегося спутника. И скомковав дымчатыми, пурпурными испарениями материи, где возбуждение электромагнитного поля, присасывая, удерживало обок себя любое вещество, большую его часть отбросила к пятой планете. Самой крупной планете в Солнечной системе, которую можно назвать газовый гигант, и которая не раз принимала в свои объятия, летящие в сторону Земли космические объекты, тем самым исполняя роль щита.

С уверенностью скажу, северга из хурула спасла Землю, хотя часть останков Луны все же упала на планету. Прицельно попав в континент Дари, и вызвав его разлом, спровоцировав движение твердой земной коры и как итог изменив наклон неба относительно земли, положение полюсов и климат на многих континентах. Своим падением спутник также сбил балансировку Месяца, хотя хурулу Дажбы удалось его удержать на одной из возможных осей вращения подле Земли.

Уж, слишком существенные, радикальные задумки… Задумки вне сомнений Родителя, абы подтолкнуть плоть, в коей я находился, к особым по качеству и количеству пережитым страстям, чувствам, эмоциям, к тому, чтобы и я смог проявить собственную божественность, поддержав ее. Ведь Есислава, считающаяся в Дари божеством, должна была принести их народу золотые времена.

Одначе, похоже, у дарицев те самые золотые времена были именно до моего вселения в плоть.

Во время падения останков спутника на планету, вероятно, также прицельно некоторые валуны попали в летучий корабль. Так, что само летающее судно, пострадав, хорошенько встряхнулось, сбрасывая людей вниз. Не удержалась и Еси, на мгновение она потеряла сознание, а вместе с тем потерялся в пространстве и я. Понеже неизменно когда плоть пребывала в обмороке, не то, чтобы отключался, просто не ощущал происходящего вокруг нее и себя. Немного погодя я одначе, узрел под ногами девочки, внезапно появившиеся кроны деревьев, местами объятые полыханием огня, али серым куревом дыма, очевидно, сие произошло по причине перемещения земной коры. Не ошибусь, коль скажу, что упавшие на Дари останки спутника нанесли касательный удар по планете. И таким побытом, земная кора, твердая, хотя и тонкая часть планеты, покоящаяся на вязких слоях силикатов и оксидов, проскользнула вперед. Обаче согласно законов, что прописали для структурного построения систем Боги, само движение внедрило процесс его замедления, а засим и дальнейшего замирания. Есислава не упала, какой-то мальчишка, тот самый оный когда-то мельком появился в ее жизни и днесь пребывающий на летучем корабле, успел ухватить за руку.

И тогда проплыли в мозгу юницы таковые горестные мысли, наполненные пониманием смерти, гибели целого народа, верившего в ее избранность. И я немедля, как того от меня и ожидалось, послал в мозг успокоение, умиротворение, прозвучавшее легким напевным мотивом, объясняя саму тленность человечества, планеты, системы. Я послал его властно, абы обладал не только тем мозгом. Я обладал самой гранью его построения в своем сияющем естестве, и не хотел позволить мыслей о гибели, ведь рождением своим был обязан смерти.

Только Есислава взбунтовалась. Конечно, не мысленно, ибо была на то неспособна. Она взбунтовалась физически. Так как мог содеять лишь человек… лишь плоть…

Девочка подумала, что Лихарь, так звали того мальчишку, ее не удержит и, чтоб не допустить еще и его гибели, резко дернулась вниз… враз качнув всем телом. Тем не менее, рука юноши, крепко удерживающая ее предплечье, не выпустила девушку, вспять тому рывку сорвалась его правая рука с борта. Совсем крошечный кусок камня, прочертив огненно-белую полосу в небе, и словно раскатисто «ухнув» воткнулся в правый борт корабля, отчего левый, подпихнул полет Лихаря и Есиславы. И оба они, досель сцепленные меж собой, понеслись с еще большим ускорением вниз, туда к пылающей земле, где просматривались зеленые массивы леса. Летучий корабль, будто замерший в небесах, внезапно горестно заскрежетал, по-видимому, разваливаясь на части и громко закричали на нем люди. А я вдруг ощутил успокоение в мозгу Есиславы. Таковой легкостью наполнилась ее голова и плоть, в преддверии того, что более не надобно будет думать о людях погибших в Дари. И той легкостью, определенно, приветствуя собственную смерть.

Резкий рывок… движения искры… рдяного сияния, такого в оную оборачивались Расы, подхватил схлестнутые тела девочки и мальчишки. Я узрел, как в доли мига промелькнули пред очами Еси и соответственно моими зеленые дали леса, перемешанные огнем и дымом, а после почувствовал грубый удар плоти о землю.

Наверно приглядывающие за самой плотью по правилам соперничества создания Родителя передали сообщение об опасности грозящей Есиславе. И первый откликнувшийся на зов Бог, вынес ее с места опасности. Вынес и грубо бросил на землю. На удивление вельми грубо, ибо потеряла сознание не только Еси, но вновь смешался в пространстве я. Понеже, так и хотелось сказать, Дажбе, можно же действовать много мягче. Ведь спасаешь не просто человека, а мою грань.

Глава пятнадцатая

Мы оба пришли в себя на высоком берегу моря. Обрывчатая стена из глинистого слоя весьма потрескавшегося прорезанного широкими бороздами и щелями, кое-где поросшая низкими зелеными травами, упиралась в тот нависающий уступ, уходя вправо и влево и одновременно близко подступая к грани моря, образуя меж рубежом земли и воды тонкую полосу песчаного брега. На струящийся, желтовато-песочной полоской, брег выкатывались мощные, увенчанные белыми гривами пены, волны, выкидывая ввысь струи воды. Они подступали иноредь к самой глиняной стене брега, и, вклиниваясь в нее, отрывали целые пласты почвы.