Мистериум - Роберт Уилсон

На фронте опасности предсказуемы. Война его не пугала. Получить пулю или взорваться — это по-человечески. Это судьба, которая может настигнуть каждого.

Но Ту-Риверс пугал его. Он пугал его с самого начала. Солдатам, отправлявшимся в Ту-Риверс, не давали никаких объяснений по поводу существования этого места, если не считать нескольких афоризмов атташе Бюро о многообразии Божьих тайн. Дженетрикс Мунди бесконечно плодовита, полагал Нико, и запросто может быть какая-то случайная складка на плероме, но это слабое утешение, когда ты приговорён к бесконечному патрулированию пустых улиц этого ужасающе странного места. К тому же казармы переполнены, дежурства унылы и скучны, а кормёжка отвратительна. Сержант-кашевар обещает ростбиф с августа, но его так ни разу и не было.

Он скучал по дому. Он вырос на скотоводческой ферме в северной провинции Атабаска и чувствовал себя взаперти в этих лесистых холмах, среди этих голых деревьев посреди чужого поселения. Особенно сегодня. Его назначили в ночной патруль с Фило Мюллером, которому нравилось мучить его страшными историями о безголовых трупах и одноногих призраках, и как Нико ни пытался скрыть производимый на него эффект, что-то неизбежно отражалось на его лице — к радости Мюллера. Это попросту не смешно, думал Нико. Не в таком месте.

Конечно, когда они свернули на углу Оук и Бикон и увидели исчезающую в переулке фигуру, всякие вольности прекратились. Нико хотел остановиться и начать преследование; Фило, коварная душа, выступал за то, чтобы вызвать подкрепление и объехать квартал вокруг.

— Пусть нарушители подумают, что мы сдались. Если мы за ними погонимся, то потеряем. Ты ведь не охотник, нет, Нико?

— Мои дядья охотились на козлов в горах, — возмутился Нико.

— Но ты с ними на охоту не ходил. У тебя не тот склад характера.

Они объехали вокруг квартала. Мюллер вызвал по рации другую машину, и Нико был настроен её дождаться, однако Мюллер заметил отблеск фонарика в окне одного из магазинов и впился в Нико своим змеиным взглядом.

— Ты пойдёшь внутрь, — сказал он.

Мюллер был старше Нико по званию и технически имел право отдавать ему приказы, но Нико подумал, что он шутит. Однако взгляд на лицо Мюллера убедил его в обратном.

Самаэлев сын ухмылялся.

— Достань хоть раз пистолет из кобуры, — сказал Мюллер. — Покажи яйца, Нико.

— Я не боюсь.

— Молодец. Тогда вперёд.

Но ему было страшно. Он ненавидел эти магазины с их витринами, полными непонятных вещей. Один из наиболее тупых пехотинцев, шкафообразный Сет, постоянно пропагандировал свою идею о том, что Ту-Риверс — это на самом деле поселение на окраине Ада; что эти обрубленные дороги когда-то вели прямиком в Храм Владыки Хебдомада, Отца Скорби.

Идея была детская, но иногда — например, сегодня — раздражающе правдоподобная. Нико, двигаясь так медленно, как только позволяла ему гордость, приблизился к двери здания, которое называлось «Настольные решения». Вывеска, исполненная странным, лишённым изящества английским шрифтом, ставила в тупик. Как и многие другие надписи на этих магазинах, она была лишена смысла; слова попросту не сочетались друг с другом. Как и «Причёски унисекс» или «Город микросхем», вывеска, казалось, обещала нечто невозможное или абсурдное. Выставленные в витринах товары были просто серыми ящиками, мелкими штуками вроде миниатюрных телевизоров, простых и непривлекательных.

Он вытащил пистолет. Чувство нереальности захлестнуло его с головой, когда он толкнул дверь — слава Господу, она была не заперта — и принял стрелковую стойку с пистолетом в правой руке и фонариком в левой. Это похоже на сон, подумал он. Возможно, он спит в казарме и видит сон. Он очень надеялся, что так оно и есть.

Он увидел, как худощавая фигура нырнула под прилавок, и моментально сосредоточился. Он подступил ближе, желая, чтобы кто-нибудь был с ним, пусть даже Мюллер, но Мюллер и подкрепление наверняка скоро будут здесь; он подошёл достаточно близко, чтобы увидеть, что съёжившийся на полу человек безоружен, и уже собрался было приказать ему встать, когда из полутьмы выступила ещё одна фигура с ломиком в руке. Нико направил на появившегося луч фонарика. Человек моргнул и повернулся.

Палец Нико напрягся на спусковом крючке, и его руку сотрясло отдачей — он даже не был уверен, что собирается выстрелить, это случилось почти помимо его воли, событие, для которого он был средством, но не основной причиной. Человек был ранен. Он упал. Нико сделал ещё один неуверенный шаг вперёд. Подстреленный был без сознания, а его друг склонился над ним, повернув голову с округлившимися глазами к Нико.

— Не двигаться, — сказал Нико.

— Не стреляйте, — попросил тот. Пистолет в руке Нико подрагивал, но он не опускал его. Да где же этот Мюллер, думал он. Он же не мог не слышать выстрела. Что его задержало?

А затем позади него послышался громоподобный взрыв, и вспыхнул свет такой яркий, что всё вокруг словно лишилось цвета. И оконные стёкла треснули и полетели внутрь тысячей осколков.

Нико Буржуан ощутил, как осколки стекла впиваются ему в спину и руки. Он повернулся и уронил пистолет, изумившись тому, что увидел: Владыка Хебдомада поднимался на столбе пламени с противоположной стороны улицы.

Декс начал воспринимать происходящее, только оказавшись в переулке; его здоровая рука обхватывала Говарда Пула за шею, а ноги двигались сообразно своей собственной логике.

Он посмотрел на тяжело дышащего Говарда, у которого сочилась кровь из множества мелких порезов.

— Что, — сказал он. Он собирался спросить «Что мы делаем?» Но слова уворачивались от него.

Говард коротко взглянул на него.

— Беги. Если можешь, просто беги.

Они побежали. Каждый шаг отдавался фейерверком боли в плече и руке, которая, к сожалению, снова обрела чувствительность. Он не смотрел на рану. Он всегда плохо переносил вид крови, своей или чужой — без разницы, и не мог позволить себе нового обморока.

Он рискнул обернуться на бегу и посмотреть назад. То, что он увидел, выглядело как крупномасштабная галлюцинация.

Над галечными крышами Бикон-стрит, над водосточными трубами и путаницей телефонных проводов в безоблачное ночное небо поднимался столб огня. По мере подъёма пламя начинало светиться оттенками синего, и Дексу показалось, что в этой искрящейся субстанции были лица — невероятно огромные и постоянно движущиеся.

— Ради Бога, — прохрипел Говард, — не останавливайся.

Они перебежали Оук и пробежали несколько ярдов в гору по заставленному машинами переулку, когда Декс сказал: