Шлюха (СИ) - Нина Леннокс

— Кто?

— Моя мать, — просто ответила Зара, вытирая больной рукой слёзы.

Макс не сразу нашёл, что ответить. Эти её слова сразили его наповал. Её мать завтра умрет… Что за чёртовы прогнозы она сейчас делала?

— Ты что, Ванга? Или это у тебя новая способность открылась после неудачного суицида? — пошутил Макс, ощущая легкий страх от сказанного ею.

— Нет. Просто... а, неважно… — Задвинула штору, как будто знаменуя этим самым конец.

— Это важно, чёрт побери! Я слушаю. Что с твоей матерью? И иди сюда, нечего там стоять на холодном полу, — позвал он её к себе, просто потому, что хотел видеть Зару рядом с собой. Полы в его доме никогда не были холодными, тем более — летом.

Зара вернулась к нему, морально готовясь к самой грандиозной лжи в своей жизни. Она села к нему на колени, кладя голову ему на плечо.

— У моей матери глиобластома головного мозга четвертой стадии, — произнесла Зара и всхлипнула, утыкаясь лицом Максу в шею, пробуждая в нем инстинкты защитника. — Завтра первое июня. Каждый месяц первого числа я должна переводить ей десять тысяч долларов, иначе лечение остановится, и ... она умрет, — на этом моменте она замолчала, давая Максу время переварить информацию.

— Почему ты не сказала об этом раньше?

— А зачем? Тебе разве не всё равно? Я бы и не сказала. Просто сейчас должна как-то объяснить попытку суицида.

— То есть, ты из-за этого хотела покончить с собой? — Макс поднял её лицо и заглянул в глаза.

— Да, — твердо ответила Зара, выдерживая его взгляд. — Это же моя мама. Она меня родила, воспитывала, любила... как я смогу жить, зная, что могла спасти её, но не сделала этого? Скажи, как? Ты бы смог жить после такого?

Макс бы смог. Он бы с радостью придушил свою мамашу, но Заре знать об этом было необязательно. Её мать была смертельно больна. Но это все равно не могло объяснить отсутствия информации о ней.

— Почему о ней нет никаких данных? — подозрительно спросил Макс. — Как будто такого человека не существует вовсе.

— Михаил помог мне в этом. Я у него лучшая... работница. Он согласился сделать для меня такую малость и скрыть сведения о ней. Она сейчас походит дорогое, очень дорогое, лечение в Москве. Я знаю, что она долго не продержится, но я всё равно не хочу сдаваться! Понимаешь? Я хочу, чтобы мама жила! — Заплакала Зара, с трудом выдавливая из себя слёзы.

Макс не знал, что делать. Она опять поставила его в тупик. Он должен был незамедлительно дать ей эти деньги, растроганный её плачем и любовью к матери? Наверное, в фильме он бы так и поступил. Но в реальной жизни — нет. Что-то настойчиво мешало ему поверить ей. Все это выглядело странным. Михаил, скрытая информация, смертельно больная мать. И опять все пути вели к «Шкатулке» и Михаилу. Неспроста это. Однако выяснить что-то было просто нереально. Сработано было профессионально, не подкопаешься. Да и надо ли подкапываться? Макс считал, что надо. С чего этот паршивый сутенер станет проявлять подобную доброту по отношению к шлюхе? Сказочный добряк. И что тогда снилось Заре? За что она просила прощения у матери? За то, что не могла достать деньги? Пошла ли она на панель, чтобы помочь ей? Да, конечно, десять лет она своим потом и кровью зарабатывала деньги на лечение. Столько больные раком не живут, тем более, с опухолью головного мозга.

Мужчина отвлекся от своих размышлений от того, что голова Зары упала с его плеча и поникла. Она уснула? В середине такого важного разговора? Макс поднял её и увидел, что ее глаза еле приоткрыты, а сама Зара сильно побледнела. Бинты на руке окрасились красным, открылось кровотечение.

— Твою мать! — Макс потряс Зару, приводя ее в чувство. — Эй, не засыпай! Мы едем в больницу.

Зара посмотрела на него, чувствуя некоторую заторможенность. Её снова клонило в сон, и слабость разливалась по телу. Но она не хотела так просто уходить. Что там с её проблемой?

— Мама, — прошептала Зара, хватая Маска за руку.

— Потом мама, ты сейчас важней, — бросил он, поднимая её на руки, и торопливым шагом покинул квартиру.

Зара собиралась было возразить ему, но темнота поглотила её быстрей.

* * *

— Сестра, добавьте еще физраствора, — распорядился уверенным голосом человек. — И немного седативного. Думаю, ей будет полезно поспать подольше.

Это они говорили про неё? Не надо ей спать! Не время для сна, совсем не время. Зара с огромным трудом разлепила веки и сразу закрыла, ослеплённая светом. То, что она увидела ей совсем не понравилось – белые стены и пол, стерильно-холодная обстановка и люди в белых халатах. Больница. Врачи. Макс все-таки сдал её в психушку?

— Доктор, — позвала врача Зара.

— Так, так, проснулись, милая. Как вы себя чувствуете? Голова кружится, слабость, что-нибудь болит? — поинтересовался приятной наружности мужчина, осматривая её с ног до головы.

Он говорил слишком быстро, Зара не могла воспринимать его речь с такой скоростью и в таком состоянии. Она скорее интуитивно догадалась, что он спрашивал о её самочувствии.

— Fine (Хорошо.), — ответила она.

Как же спросить у него про Макса? И про саму больницу?

— Is it a nut house? (Это сумасшедший дом?) — со страхом спросила Зара, начиная нервничать. Пульс застучал с утроенной силой, пробуждая сонное после успокоительного тело.

Лицо доктора из сочувствующего превратилось в удивленное.

— No, it is not a nut house, dear (Нет, это не сумасшедший дом, дорогая.), — ласково ответил доктор. — Do you speak English?

Зара кивнула, надеясь, что поймет его.

— Тот мужчина в коридоре − твой парень? Это его рук дело? — Глаза мужчины смотрели сквозь неё, ожидая правды.

— Нет, он ни при чем. С чего вы это взяли?

— На твоем лице синяки, и он показался мне... слишком властным. — Доктор пытался быть корректным, тщательно подбирая слова. — Можешь ничего не говорить, просто подмигни мне, если он причастен к твоей попытке суицида, и я свяжусь с нужными людьми.

Что?! Нет, нет, нет. Макс, наоборот, её спас! Дурацкие синяки, она совсем про них забыла. Интересно, как они поняли, что он властный? Хотя у него это на лице было написано. Надо было срочно спасать Макса от тюрьмы.

— Доктор, да вы что издеваетесь? Он — и властный? — презрительно фыркнула Зара. — Он здесь?

— Да, за дверью.

— Зовите этого идиота сюда! — стервозно сказала она.

Доктор на мгновение растерялся, сбитый с толку неожиданной трансформацией девушки. Опомнившись, он вышел за дверь и позвал Макса.

Макс был бледен, как смерть, на нем лица не было, но Зару это не остановило.

— Где тебя черти носят, ты, хренов придурок? Да это я из-за тебя подралась с той дурой! Как ты посмел мне изменять?! Думал, ничего не узнаю? А вот видишь, узнала! — заорала Зара, как истеричка, разыгрывая спектакль уже для врача.