Шлюха (СИ) - Нина Леннокс

Макс выжидающе смотрел на неё, до последнего надеясь услышать вескую причину подобного поступка.

— ...получить адреналин, — выпалила Зара, осознавая сказанное слишком поздно.

Выражение лица Макса изменилось на хищный оскал.

— Адреналин? — переспросил он, сверкая на нее глазами, взглядом, не предвещающим ничего хорошего. Макс нежно провел рукой по волосам, гладя её, и схватил сильно за волосы. — Ты понимаешь, что сделала?! Или ты совсем дура? Адреналина ей захотелось! Сейчас получишь адреналина сполна! — зарычал и стал вытаскивать ремень из брюк.

— Не надо! Пожалуйста! — закричала Зара, закрывая лицо руками, которые до сих пор было тяжело поднимать. Правая тоже не хотела двигаться, проявляя солидарность с левой.

— Посмотри на свою руку! Ты могла умереть!!! Какой, нахрен, адреналин? — Макса разрывало от желания прибить её, и, чтобы этого не сделать, он решил выйти из комнаты, остыть и подумать обо всем. — Дура! Идиотка! — крикнул он, захлопывая дверь спальни.

Макс метался по кухне, как дикий зверь. Только бы не сорваться и не вернуться в комнату. Тогда ей точно придет конец! Мужчина остановился посередине кухни, выравнивая дыхание. Коньяк, ему нужен был коньяк. А еще бы сигару, чтобы окончательно успокоиться. Сигары были в кабинете, поэтому пришлось ограничиться бокалом коньяка. Злость постепенно сошла на нет, уступая место ясности ума. Макс решил проанализировать ситуацию и попытаться понять Зару.

Что могло заставить её решиться на такой отчаянный поступок? Если только он сам. Больше она ни с кем тут не общалась. После их жаркого секса, когда он вымещал злость на Алисию, а Зара просто сорвалась с цепи, ничего такого, что могло подтолкнуть её к суициду, между ними не происходило. Правда, два дня они почти не общались. Она явно замкнулась в себе. Ходила по дому, как зомби, мало говорила и часто смотрела куда-то вдаль, не замечая ничего вокруг. Секса у них тоже не было. Макс вернулся на работу, и ему к вечеру уже было не до секса. Ночами было холодно и одиноко, она почему-то больше не прижималась к нему, не обнимала его. Она просто отворачивалась в другую сторону и засыпала. А может, и нет. Теперь он не был уверен, что она спала. Возможно, эти две ночи подряд Зара обдумывала способы самоубийства? Он спал рядом и не почувствовал неладное. Макс решил не врать самому себе — ему просто было плевать, что она там делала, спала или нет.

А стоило обращать побольше внимания на девушку, которая жила с тобой в одной квартире и спала в одной постели. Неужели она так расстроилась из-за того, что он не сдержался и назвал ее шлюхой тогда на прогулке? Хренов придурок! «Либо шлюха, либо нет. Либо ненависть, либо любовь». Да, она была права, черт побери! Либо он говорит ей, что она не шлюха, и сам в это верит, либо хватит с него лицемерия — шлюха и шлюха. Он уже запутался! Даже на работе ни о чём другом думать не мог. А ведь было о чем подумать. Например, о приеме у Чарльза. Макс позвонил ему и предупредил его о том, что будет не один. И не с Алисией. Фурор был обеспечен. Это совсем не значило, что Макс бросил Алисию, и собирался представить Зару, как свою новую девушку. Ни за что на свете! Мужчина на минуту задумался. Вот оно, лицемерие. Если он решил, что Зара не шлюха, значит, он не должен был говорить подобных слов. Почему ни за что на свете, если она достойная девушка? А раз он так сказал, значит подсознательно считал ее шлюхой. Как все было непросто! И почему кто-нибудь не может принять это гребаное решение за него?

Алисия, Зара, признания, светские приемы… Уехать бы на необитаемый остров, купить его и жить там, не видя никого, занимаясь сексом с Зарой днями напролет. А в перерывах можно учить ее английскому. Просто для того, чтобы слушать её крики на хорошем английском. Она и так была девочкой громкой. И ему это очень нравилось. Не было чувства, будто он трахал бревно и занозил тело. Зара была самым настоящим огнём, пожаром, что всполохами проходил по его телу, затрагивая душу. Он бы с радостью перечитал с ней всю мировую классику на этом острове, у них была бы вся жизнь для этого. Забыть своё детство, забыть все, обнулить память. Мечты… Но ведь мечты на то и даны, чтобы их исполнять. Кто ему мешал быть счастливым? Только он сам. Стефан опять оказался прав. Этот паршивец чувствовал его, как близнец, хоть и не был ему родным. Они не делили кровь, они делили душу.

Оставив на время мысли о необитаемом острове и круглосуточном сексе с Зарой, Макс вернулся к более важному вопросу — что заставило Зару порезать себе вены? Ему упорно казалось, что тот случай в Голливуде был ничтожно малым поводом для самоубийства. Ну, обозвал и обозвал. Что он один это делал? Хотя, всему приходит конец, и её терпение не было исключением. Всё равно, суицид это было слишком. Коньяк в бокале закончился, и Максу стало ещё тоскливей. Коньяк был выпит, а никаких разумных выводов не сделано. Был еще один момент, который Макс не принял во внимание, а теперь возвращался к нему мыслями вновь и вновь.

Он спрашивал её о матери. На следующий день после того конфликта на прогулке, он решил узнать о её родителях. Лучшего времени Макс, как всегда, не нашёл. Зара ничего нового ему не рассказала. Она стойко молчала, игнорируя его вопросы. Даже на вопрос, где живет её мать, она ответила невнятно. Что было такого секретного в этой информации, он не понимал. Это взбесило его. Макс воспринял молчание, как показной ответ на его необдуманные слова во время экскурсии. Ещё она будет ему сцены устраивать! Совсем зазналась девочка. Он опять не сдержался и назвал и её, и мать шлюхами. Раз она шлюха, значит, и мать была такой же. С какой стати она скрывала информацию о матери? Только поэтому. Ей было стыдно. Сейчас Максу эти умозаключения совсем не виделись такими правильными, как день назад. Так мыслят злые люди или глупые. Он себя никогда не относил ко вторым, получается, он был злым. «Не злой, а несчастливый», — поправил себя Макс, вызывая в памяти разговор с Зарой в самолете. В последнее время он слишком часто стал признаваться себе в том, что был несчастлив. Может, поэтому он так себя и ощущал? Когда ты что-то постоянно повторяешь, вдалбливаешь себе в голову, это становится правдой.

Надо было вернуться к ней. И что сделать? Опять извиниться? Он, как идиот, только и делал, что извинялся. Не проще ли не косячить сразу? А если она и, правда, находилась в адреналиновой горячке? Бред. Адреналин получают, гоняя на мотоциклах, прыгая с парашютом и так далее, но, не вспарывая себе вены. Он звонил ей днем, но она не отвечала. Вот чем она была занята. Он тоже придурок. Надо было сразу ехать домой, а не названивать сто раз. Но кто же знал, что она в этот момент стояла с бритвой в руках? Неужели он должен был теперь следить за ней, как за ребенком? Связался на свою голову. Макс вздохнул, проклиная всё на свете.