Любовь по расчету - Элизабет Чедвик

Внизу повстречалась леди Эмма, намеревавшаяся подняться наверх. Юдифь загородила дорогу. Эмма удивилась.

— Не надо беспокоить его, он занят.

Эмма вопросительно смотрела на золовку, ожидая объяснений. Девушка выглядела ужасно — бледная, как призрак, под глазами темные круги…

— У него женщина? Юдифь медлила.

— Да.

Эмма покачала головой.

— Так он прогоняет тоску, — вздохнула она и пошла за Юдифью. — Он не привык много пить и не очень силен, чтобы вступать в драки. Иногда скачет верхом до одури, но предпочитает топить горе в обществе женщины. Сразу после смерти Кристины почти никогда не спал один. Только Богу известно, каких потаскушек пришлось терпеть нам с Гайоном.

Юдифь покраснела.

— У него моя мать, — сказала она ровным тоном. — И они полностью одеты.

Эмма округлила глаза.

— Ваша мать?!

Юдифь выдержала ее взгляд. Эмма глубоко вздохнула.

— Прошу прощения, если мои слова задели вас, в прошлом все было, как я сказала.

— Прошлое — не настоящее, — произнесла Юдифь несколько официально. Хотя Эмма — сестра Гайона, и он считал, что у нее золотое сердце, отношения между Юдифью и нею не были теплыми. Эмма тоже чувствовала, что они никогда не смогут сблизиться. Слишком похожи, за исключением, может быть, мелочей, и под одной крышей женщинам становилось тесно. Эмма уже начинала скучать по дому и ждала, чтобы состояние брата изменилось в ту, или иную сторону, тогда она с дочерьми может уехать.

Кристина, казалось, теряла интерес к флирту. Не слышно стало: «Алле говорит…», отчасти это объяснялось состоянием Гайона, но сказывалось также и влияние Юдифи, которую не интересовало, привлекает она мужчин, или, нет. Юдифь не любила сплетничать о них, зато многое умела. Кристина, видя, что ее легкомысленная болтовня утомляет Юдифь, начала больше думать о себе и окружающих, и ждала, будет ли из этого какой-то прок.

Следуя за Юдифью в спальню Гайона, Эмма с горечью подумала, что новый поворот событий не сулит ей большой выгоды.

Глава 15

Прошла еще неделя. Священник дважды приезжал и уезжал. Гайон по-прежнему балансировал между жизнью и смертью. Еще неделя миновала. Несколько часов бушевал ужасный ураган. Молнией убило трех овец и сожгло дотла один из амбаров. Приезжал шериф, получил документ Брэнда, признал его подлинным и уехал. Температура Гайона упала до нормы. Он узнавал тех, кто подходил к постели, разговаривал, но был слаб, как младенец, его утомляла даже речь.

В августе пришла весть, что крестоносцы захватили Иерусалим. В городе пускали фейерверки и праздновали два дня. Гайон впервые встал с постели, прошел несколько шагов и упал. Юдифь заставила его выпить вина с добавлением железа и немного бульона с бычьей кровью, дала палку, чтобы чувствовать себя увереннее при ходьбе.

Эмма и девочки уехали, намереваясь сначала пожить в наследном поместье матери, затем вернуться ко двору. Алисия отправилась в свое имение в сопровождении Майлза. Прощание с дочерью вызвало много слез, но за ними скрывались и иные чувства, которые теперь не составляли тайны для Юдифи.

К концу сентября рана Гайона зажила, остался ярко-розовый шрам, который предстояло носить до конца жизни, но теперь та не измерялась часами и минутами.

Роберт де Беллем находился в Нормандии, где вел войну с соседом, и не ожидался в Англии до весны. Уолтер де Лейси был занят новым жестоким походом на Уэльс, пытаясь заставить приграничных валлийцев оставить в покое его скот. Благодаря бдительности Эрика и де Бека границы Равенстоу были более или менее надежны.

За стенами крепости свистел ветер, сгоняя в кучи опавшую листву. Кабаны лакомились желудями или совершали набеги на амбары ферме ров, в которых хранились яблоки. Поля распахивались на зиму, женщины и дети заготавливали хворост.

Гай он закрыл глаза, убаюканный движения ми сильных пальцев Юдифи, массирующей его отвыкшие от движений мышцы и втиравшей в спину ароматизированное масло, чтобы придать мышцам эластичность. В тот день впервые после болезни он сел на коня. Рана еще болела, но он чувствовал себя способным выдержать поездку. Юдифь сделала выговор за то, что он сел в седло, не научившись как следует ходить. Гайон огрызнулся, но сейчас чувствовал, что переоценил свои силы. Как всегда, Юдифь оказалась права. Он обязан ей жизнью. Без ее знания трав и снадобий, неустанной заботы он бы не выжил. А ведь кроме этого ей приходилось отбиваться от назойливых претензий Уолтера де Лейси и с помощью Майлза вести хозяйство, что она делала с завидным знанием дела.

Гайон у вспомнилась чета из харчевни. Элфин была красива странной, неземной красотой, казалась словно сделанной из стекла. Сегодня утром Брэнд подвел Раддема, не скрывая радостной улыбки. Сообщил, что они с женой решили остаться пока в замке. Юдифь подтвердила, что Брэнд действительно очень опытный егерь, прилежный и добросовестный. Его жену она решила обучить в горничные. Работа в кухне была той не под силу, к тому же, девушка представляла ненужный соблазн для слуг мужского пола, которые под всяческим предлогом стали наведываться туда. Под присмотром Юдифи Элфин находилась в большей безопасности.

Мысли Гайона смешались. Теперь Юдифь массировала нижнюю часть спины, долгое воздержание, движение и ловкость пальцев жены вызвали реакцию, которую он не смог сдержать. Кровь прилила и нестерпимо пульсировала.

Юдифь почувствовала перемену — мышцы под ее руками внезапно напряглись.

— Что случилось, милорд? Я причинила боль? — она услужливо склонилась над мужем, косы щекотали спину. Теплый запах гвоздики ударил в ноздри.

— Нет, — пробормотал Гайон, — ты не причинила боли. Но, думаю, лучше закончить массаж.

— Я и так собиралась, — Юдифь недоуменно пожала плечами. — Теперь повернись, я смажу ногу.

Наступившее напряженное молчание испугало ее.

— Гайон, что случилось?

Тот закрыл глаза и стиснул зубы, но желание не проходило. Нагнувшись, она коснулась грудью его спины, только усугубив положение. Он боялся потерять контроль над собой.

Прошло несколько секунд. Гайон поднял голову и иронически произнес:

— Случилось то, котенок, что мое состояние не принесет ничего хорошего ни тебе, ни мне, если я дам себе волю.

— Какое состояние? — не поняла Юдифь.

— О, Господи, прошу, оставь мне масло и уходи.

— Но твое бедро…

Наконец, до нее дошло, Юдифь вспыхнула и отскочила от постели. Сунув ему баночку с маслом, в панике выбежала из комнаты.

Гайон со стоном закрыл лицо руками.

Широкие юбки и толстая шерстяная туника не позволили Юдифи слететь по винтовой лестнице так быстро, как ей хотелось. Она замедлила бег, мысли понемногу пришли в порядок. Лицо снова залилось краской. Она ругала себя за страх. Теперь Гайон с полным правом будет относиться к ней, как к ребенку. К чему мыть волосы душистыми травами и натирать тело благовониями, искушая судьбу? Чтобы пуститься в бегство в тот момент, когда судьба, наконец, благосклонна к ней?