Без ума от тебя - Фири Макфолен

– Харриет? Харриет! – донесся из кухни веселый полупьяный вопль Сэма. – Иди к нам!

– Привет, Сэм!

Она остановилась на лестнице и, держась рукой за перила, нагнула голову, чтобы разглядеть их. Из-за спины Сэма выглядывали любопытствующие лица.

– Спасибо, мне и тут хорошо.

– Оставь ее, Сэм, – сказал, возникая рядом, Кэл. – Харриет имеет право проводить субботний вечер по своему усмотрению.

Это было мило, хотя и явной неправдой.

– С днем рождения, Кэл, – сказала Харриет.

Он поднял бокал и подмигнул ей.

– Нет-нет, ты не должна сидеть там одна, это ужасно! – сказал Сэм, поднимая бокал. – Я приготовил «маргариту»! Давай, выпей одну, и я тебя отпущу!

– Извини, – проартикулировал за его спиной Кэл и просиял улыбкой героя торжества.

– Ладно, сейчас спущусь, – сдалась Харриет.

Она освежила макияж, почистила зубы и застала их по-прежнему на кухне. Дверь в сад была распахнута – молодые женщины без особого энтузиазма крутились вокруг портативной колонки, из которой звучала композиция Haim. Харриет могла бы переодеть джинсы, но все знали, что она вернулась с работы, так что стоило ли заморачиваться.

Сэм налил в бокал с соленым ободком напиток серого цвета, и она принялась знакомиться с гостями – сплошь симпатичными людьми, чьи имена тотчас вылетали у нее из головы. Это была смешанная тусовка сотрудников «Йоркшир пост», служащих муниципалитета и разных незаурядных личностей в возрасте от двадцати семи до тридцати четырех лет.

Харриет, которая отставала от компании примерно на четыре бокала, имела возможность наблюдать за развитием событий. Кэл, будучи одним из четырех присутствующих мужчин, явно находился в центре женского внимания. Его то и дело теребили за рубашку или визжали поблизости в притворной обиде. Хотя имениннику полагается быть гвоздем программы, но чувствовалось, что женщины вращаются вокруг него и конкурируют за его внимание. Очевидно, его манера обращаться с потенциальными женами их не страшила.

Сэм тоже отчаянно флиртовал.

– Я из небольшого местечка неподалеку от Ричмонда. Суровое местечко, покруче, чем у Кэла, – говорил он Миа, которая была в кожаных брюках – настолько плотно облегающих, что казалось, будто они нарисованы.

– Твоя деревушка, Доктор Дре, семь раз завоевывала титул «Британия в цвету», – сказал Кэл, и Харриет была вынуждена прикрыть рот ладонью, чтобы не прыснуть от смеха.

Нужно отдать им должное, они отлично дополняли друг друга.

Харриет приняла вторую «маргариту» и восхитилась свойствами алкоголя поднимать на гребень волны. Пропадает ощущение, что выпал из ритма и ничего не хочется, – возникает ощущение счастья и причастности, будто держишься за метафорический спасательный круг.

Внезапно набежавший дождь прогнал гостей из сада – они набились в гостиную, и Сэм подбил двоих устроить караоке.

– О нет, Сэм, только не караоке. Ты ОБЕЩАЛ!

Кэл со стоном опустился на диван и, когда на экране телевизора побежали строчки «Waterloo» и гостиная огласилась нестройным исполнением хита АВВА, схватил подушку и прижал к лицу.

Харриет, которая тоже не любила караоке, бросила на него взгляд украдкой.

За исключением ясных, как лазер, светло-зеленых глаз, в его лице не было примечательных черт, глядя на которые хотелось воскликнуть: вот поэтому он такой красивый!

Харриет знала, что красота не в отдельных деталях, а в том, как эти детали согласуются между собой, – в этом заключалось особое очарование женщин, которые ей встречались. Все было соразмерно и гармонично. Себя она ощущала мешаниной кусочков, не предназначенных для соединения. А аккуратный нос Кэла сочетался с губами, которые идеально подходили для такой линии скул.

В нем было еще что-то привлекательное и трудноопределимое. Ей хотелось стереть с его лица легкую улыбку и увидеть, как темнеют его глаза, когда сфокусируются на ней. Нет, она не смогла, да и не стала бы конкретизировать, при каких обстоятельствах такое могло произойти. (Стыдись, Хэтли, возьми себя в руки! Выпила текилы, и тебя повело?) Но она была готова поклясться, что среди гостей нашлось бы немало тех, кто ее понял бы.

Любители караоке исполнили «I Want It That Way», переключились на «Love Shack» B-52 и догнались «Say You’ll Be There» Spice Girls.

Повторные попытки поднять Кэла с дивана и приобщить к пению с треском провалились.

Он притягивал к себе все внимание без всяких усилий и без желания находится в центре.

– Харриет, Харриет, ну давай же! – приставал Сэм, когда очередная композиция подошла к концу.

Наконец, воодушевленная словами Сэма, что она «всех порвет», Харриет со вздохом поднялась:

– Хорошо, взгляну, что там есть.

– Да! Ее высочество на танцполе!

Харриет со скептическим видом покопалась в минусовках и сказала:

– «Dancing In The Dark» Брюса Спрингстина. Ладно, я постараюсь.

Когда зазвучала музыка, она сделала сомнительное лицо, а Кэл сказал:

– Слава богу, я думал, ты выбрала «Dancing in the Moonlight».

Он осенил себя крестом, она хихикнула – напряжение отпустило, и она запела.

Харриет порадовалась, что не стала брать балладу в технике йодль. Песня оказалась хорошей и подходила для обычного голоса.

По мере исполнения ее уверенность крепла, и на припеве она уже вошла во вкус и прониклась творением Брюса.

Она протянула руку Сэму – он поставил бокал, поднялся, взял второй микрофон, и, держась за руки, они запели вместе. Был ли это с ее стороны флирт? Харриет не знала, но на мгновение почувствовала себя счастливой, и это само по себе было чудо, что тревоги ее отпустили.

Когда она снова села, раскрасневшаяся и взволнованная, Кэл посмотрел на нее с каким-то странным выражением.

Да, понимаю, что тебя беспокоит, – я замучу́ с ним назло тебе.

Несколько дам уговаривали Кэла – ну пожалуйста, ОДИН разок – и он согласился, заткнув одно ухо пальцем, присоединиться к безголосой компании, распевавшей «Get Lucky».

В итоге звонок в дверь услышала только Харриет. Кто бы это ни был, настроен он был по-боевому: сигналы следовали один за другим с частотой пронзительного будильника. Ох-ох. Неужели разъяренные соседи?

– Это ведь в дверь звонят? – сказала Харриет, но ответа не последовало.

Тогда она пошла на зов и, распахнув дверь, увидела ослепительную, миниатюрную и явно раздраженную женщину с откинутыми назад длинными черными волосами.

– Кристина? – выпалила Харриет, пребывая в состоянии психомоторной расторможенности, спровоцированной «маргаритой».

Глава 27

– Привет. Кэл дома? Постойте, вам известно мое имя? Мы что, знакомы?

– Я фотограф. Со свадьбы. Снимаю комнату у Кэла.

События развивались в таком сюрреалистичном ключе, что Харриет, выдавая это, отнюдь не чувствовала себя настолько сконфуженной, как предполагала. Добро пожаловать в наш фарс.

Кэл вышел из оживленной гостиной и, казалось, был не меньше Харриет удивлен