Без ума от тебя - Фири Макфолен

На фига мне твои сожаления? Если бы тебя действительно это заботило, то ты не вела бы себя подобным образом.

– Меня заботит.

Ты всегда так говоришь, а на деле выходит иначе.

Он не знал, что с другой стороны стеллажа стояла молодая женщина, лет двадцати с небольшим, которая слышала каждое его слово. Можно было подумать, что его речь предназначалась именно ей.

Оцепенев, точно от электрического разряда, она смотрела на него во все глаза – ее рука зависла в воздухе, не дотянувшись до нужного предмета. Яростная агрессия. Из-за лампочки. Из-за ничего.

Потом она встретилась взглядом со мной. Я увидела в ее глазах выражение недоверчивого изумления и жалости, которое буду помнить до конца своих дней.

Она поспешила уйти, прежде чем мы успели еще больше отравить ей прелесть выходного дня, прежде чем в ее голове успела оформиться мысль о том, каких только странных и неприятных пар не встретишь утром в магазине товаров для дома. Если даже Скотт заметил ее, он не подал виду.

И тогда, в отделе освещения и сопутствующих товаров, я увидела себя со стороны. Я приближалась к тридцати и состояла в отношениях с мужчиной, чей тон в разговоре со мной напугал и шокировал молодую женщину. Впервые я увидела, как реагирует на его поведение человек, которого Скотт не мог очернить или проигнорировать, – случайный наблюдатель, не причастный к нашей жизни. Это подействовало на меня, как укол адреналина при остановке сердца.

Когда мы вышли из магазина на свежий воздух, я повернулась к Скотту:

– Все кончено. Я больше не хочу продолжать отношения. Если съедешь сегодня, я заплачу аренду за этот месяц.

Скотт на секунду задумался, затем кивнул. Ага. Это уже давно было видно из твоего поведения. Хорошо, что ты наконец в состоянии это признать.

А самое невероятное – как только щелкнул выключатель, как только я дошла до точки, – и все стало просто. Я знала это, и он, что удивительно, тоже. Как только я отозвала разрешение на такое обращение с собой, ему ничего не оставалось. Он был эмоциональным, а не физическим террористом и не представлял угрозу моей безопасности.

Когда мы вернулись домой, я осталась в гостиной, пока он собирал вещи. Я не до конца верила, что он уйдет. Наконец, он появился и сгрузил свои пожитки на заднее сиденье автомобиля. Из совместного имущества у нас была только кухонная утварь и сосновая кровать.

– Я рассчитаюсь с тобой, – сказала я, но он насмешливо фыркнул: – Не нужны мне твои гребаные деньги.

Когда вещи были в машине, он вернулся в гостиную.

Тебе нужна помощь, Харриет. Я серьезно. Обратись к врачу. Сделай это ради себя, пока от тебя не пострадали другие.

Я смотрела на это угловатое лицо, которое когда-то считала таким красивым, и видела только уродство. Невозможно любить того, кто внушает страх. Я уже давно не любила его. Его неспособность сказать на прощание хоть что-то по-настоящему хорошее окончательно подтвердила то, что я знала, но многие годы отказывалась признать: он не был любовью всей моей жизни. Он был абьюзером. Спутать эти две вещи представлялось невозможным.

Позже я узнала, что всем нашим общим знакомым он сказал, что ушел от меня, что я якобы швырнула в него лампой и будто бы он многие годы скрывал, что я алкоголичка. Мне было все равно. Мне действительно было все равно. Я была свободна.

Его друзья тотчас скрылись с горизонта, родные встали на его сторону и вычеркнули меня из своей жизни. Они знали Скотта, но на самом деле не знали его. Фокус с абьюзерами в том, что они кажутся приятными людьми, и если поворачиваются к окружающим исключительно своей приятной стороной, то те не в курсе, что у них есть и другая сторона. Если абьюзера обвиняют, друзья автоматически защищают его, на то они и друзья. Если слышат что-то, противоречащее их опыту, они говорят: Что вы, нет, Скотт не такой!

Они правы, они знают его с хорошей стороны. Кто будет заранее обнажать худшие свойства своей натуры? Скотт – шоумен и аферист. Его друзья не знают, что исполняют роль в его шоу и афере.

Я не сомневаюсь, что меня вычеркнули из жизни Скотта. Его сестра как-то упомянула о «тяжелом разрыве», который предшествовал нашим отношениям, и тогда Скотт посмотрел на нее так, словно хотел задушить. Он раз за разом вымарывает нас из своей жизненной истории. Думаю, это должно восприниматься как проявление крайнего презрения, но я считаю, это доказывает другое: он знает, что у него не бывшие, а жертвы.

Зачем я рассказываю Вам об этом? Не лучше ли надеяться, что Скотт изменился и стал другим, что Ыы другая, и вместе Вы счастливы? В конце концов, я не в курсе того, как вы живете. Именно так я и хотела поступить. Поверьте, меньше всего в жизни мне хочется снова пересечься со Скоттом Дайером.

А потом я увидела Вас, и это было как увидеть себя прежнюю, взглянуть на себя глазами тех, кто когда-то наблюдал меня со стороны. Возможно, Вы замкнутая по характеру, я не знаю. Но когда я увидела Вас вне ресторана, впечатление было такое, что Вы вынырнули на поверхность и не в силах надышаться.

Мне знакомо это чувство.

Пожалуйста, поймите, я не говорю Вам, как поступить по отношению к мужчине, за которого Вы собираетесь выйти замуж. Я просто хочу, чтобы Вы узнали мою историю, прежде чем сделаете это. И если Вы стали жертвой Скотта Дайера, знайте, что Вы не одиноки.

Всего доброго,

Харриет.

Глава 26

Когда в сумерках машина въехала на подъездную дорожку, из дома доносилась светомузыка. Харриет с опозданием вспомнила, что сегодня у Кэла день рождения. Он официально согласовал с ней вечеринку, что было верхом учтивости с его стороны, учитывая, что это его дом, его тридцать третий день рождения, и Харриет была не вправе накладывать вето. Он также пригласил ее – она поблагодарила и с чувством облегчения сказала, что едет в Уитби снимать готическую свадьбу в стиле стимпанк и вернется поздно.

Она как можно тише вставила ключ в дверь и надеялась, проскользнув наверх, скрыться в своей комнате. Там она наденет наушники с шумоподавлением, почитает электронную книгу и уснет, свернувшись под одеялом, как пенсионерка. Почти неделя прошла с тех пор, как было передано письмо. Если еще неделя пройдет без последствий, то, решила