Ночной консьерж - Йен Фишер

– Скажи мне хотя бы на одном языке, почему ты решила, что твоего отца похитили? Почему ты решила, что это сделал я? И какого черта ты в одиночку поперлась в чужую незнакомую страну, чтобы блевать на меня в грязном гараже на окраине Москвы?

Пока автомобиль мчался по темным московским улицам, Кристина коротко поведала о пропаже отца, о действиях стокгольмской полиции и о своем маленьком расследовании.

– Так я вышла на тебя. Потом отправила в Москву Ганди. – Она тяжело вздохнула. – Ганди подкрепил мои подозрения. Он писал про тебя такие вещи, что я уже нисколько не сомневалась, что имею дело с серийным похитителем.

Серж присвистнул.

– Что же такого он обо мне писал?

– Что ты несдержанный, нервный, непредсказуемый социопат. Что ты сумасшедший. Ты презираешь закон и думаешь только о деньгах. Ты много пьешь…

– Какая чепуха!

– А мне кажется – правда!

– Я ни в одном резюме ни разу не написал, что я – реинкарнация Махатмы Ганди. У меня много пороков, я самодур, эгоист, склонен к эксгибиционизму и мизантропии. Я подставлял, обманывал, иногда предавал… Я люблю деньги. Я способен украсть ради хорошего куша. Но я не похищаю людей! Это не мой бизнес.

– Вот… Предавал ведь, крал… – Кристина явно не знала, что сказать.

– Это самый древний парадокс в человеческой истории. Абсолютно невиновных людей не существует. Каждый хоть раз в жизни нарушил правила. Хотя бы перейдя улицу на запрещающий сигнал светофора. Ирония в том, что в половине случаев судят людей не за то, в чем они действительно виноваты, а за что-то совсем другое.

– А вдруг это – высший промысел? Согрешившим в малом воздавать за большее? В качестве превентивной меры.

– Ты наркотики пробовала?

– Приходилось.

– А воровала хоть раз в жизни?

Кристина усмехнулась.

– Ты же не поверишь, если я скажу «нет»?

– Значит, воровала. А что скажешь, если после таких преступлений тебя осудят за убийство? С пожизненным сроком или газовой камерой?

Кристина поняла, что философский диспут пора сворачивать. Она склонилась над сумочкой и вытащила бумажник. Перелистнув фото улыбающегося Ларсена в очках, которое Серж уже видел в гараже, она нашла маленький выцветший кусочек фотобумаги. На нем значительно более молодой Ларсен прижимал к себе маленькую девочку. Даже несмотря на брекеты, в девочке без труда можно было узнать Кристину.

– Это чтобы ты воспринимал меня без лишней паранойи. Я действительно его дочь.

– Годится. – Серж всмотрелся в снимок.

– Почему человек, который встречал меня в аэропорту от твоего имени, попытался меня задушить?

– Никого я не посылал тебя встречать! – Серж нахмурился. – Я впервые узнал о твоем существовании, когда ты вытащила меня из машины у гаража. Я даже не знаю, что произошло в храме. Судя по тому, что говорил Али, ты в одиночку справилась с теми, кто меня вырубил?

– Пустяки, – отмахнулась Кристина. – Просто показала им пистолет. – Она попыталась залезть рукой под сиденье, но Серж перехватил ее кисть и отрицательно помотал головой. – Кто это был? Люди из спецслужб?

– Думаю, да. У меня сейчас слегка напряженные отношения с тремя веселыми компаниями. С ними, с Али – это человек Мансура, – и с тобой.

– Со мной… наверное, уже не такие напряженные.

– Поэтому ты снова полезла за стволом? – спросил Серж. – Исключительно для того, чтобы продемонстрировать доброе ко мне расположение?

– Нет… Просто не люблю, когда полезные вещи валяются на полу, – отозвалась Кристина. – Не стоит разбрасываться оружием. Иначе в нужный момент оно подведет. И – вот еще: я не считаю тебя похитителем. Уже не считаю…

– С каких это пор? Что я такого сказал, чтоб заслужить отпущение?

– Ты сказал: Эмиль Леннеберг.

– Ну и что?

– Астрид Линдгрен. «Эмиль из Леннеберги», любимая детская книжка моего отца.

– А моя – «Тимур и его команда». По-прежнему не вижу связи.

Кристина чуть слышно вздохнула, но терпеливо продолжила разъяснения:

– Если он представился тебе этим именем, значит, доверял тебе. Я верю в его интуицию.

– Астрид Линдгрен? Детская книжка? Кем только не представляются мои клиенты! Был даже Винни-Пух. К счастью, я совсем не хочу знать их настоящие имена. Так проще.

– Свен Ларсен. Так звали… так зовут моего отца. Он бизнесмен, промышленник, владелец кучи крупных и мелких компаний по всему миру. Правда, политикой никогда не занимался.

– Любой крупный бизнес – уже политика, – заметил Серж.

Минуту они ехали молча. Неожиданно Серж рассмеялся. В сложившейся ситуации его лицо, растянутое в комической гримасе, выглядело дико и немного сюрреалистично.

– Ты чего? – спросила Кристина.

– Да так… Подумал, что уже несколько лет не видел плачущую девушку. Мне в жизни перестали встречаться девушки со слезами на глазах. Вот и ты… Столько проблем, все против тебя. А ты, вместо того чтобы заплакать, стиснула зубы и пытаешься вить из меня веревки. Почему девушки разучились плакать?

– Потому что мужчины начали делать это чаще и лучше нас, – ответила Кристина, но не улыбнулась.

– Ты говоришь, тебя душил человек, который представился моим сотрудником? – Серж мучительно пытался уложить в голове все части причудливой мозаики, которыми его в изобилии радовали последние сутки.

– Человек с бесцветными глазами. – Кристина в нескольких фразах описала типа, который встречал ее в аэропорту.

– Компьютер. Я подозревал это. А после стычки в храме уверен. Капитан Романов, человек из спецслужб, который курировал меня, получил доступ к жесткому диску моего компьютера. Для хорошего хакера – раз плюнуть, а у них, можешь не сомневаться, работают лучшие. Только из моей электронной переписки они могли узнать о планах, о концерте, о мероприятиях, которые я обсуждал со своими клиентами.

– У Бесцветного в телефоне была эсэмэска с адресом храма…

– Вот и я про то же.

– Мы с Ганди договорились, что он представит меня как свою сестру и порекомендует тебе в качестве клиента. Я ждала, что в аэропорту меня встретишь ты.

– Странно. – Серж свернул на подземную стоянку отеля. – Этот твой Ганди ничего мне про тебя не рассказывал. Он вообще не упоминал, что у него есть сестра.

Последнюю фразу Кристина выслушала рассеянно, потому что ее вдруг осенило:

– Как я сразу не подумала! Давай позвоним отцу!

– Легко! Теперь, когда я почти уверен, что ты его дочь, мы позвоним ему. Но чуть позже.

– Почему?

– Потому что мы прибыли на место. Остальное сейчас объясню.

– Почему ты почти уверен?

– Не бери в голову. Это же только фото. Ты можешь приходиться ему племянницей, крестницей, дочерью его друзей или соседкой. Но вы определенно знакомы… Если это не фотошоп.Они подъехали. Серж заглушил мотор, втиснув «тойоту» между двумя «мерседесами» напротив служебного входа в отель. Пока он парковался, Кристина быстро нашарила пистолет на резиновом коврике под сиденьем и сунула в свою сумочку. И тут же пожалела о том, что не оставила его в ладони: из темноты навстречу Сержу выдвинулась мужская фигура, резко выбросив вперед правую руку. Что-то пронеслось в воздухе, и Серж вскрикнул, согнувшись пополам.

* * *

– Давно мечтал сделать это! – Чехонин, выйдя из полумрака парковки, неуклюже похлопал Сержа ладонями по груди, то ли попытавшись обнять, то ли с намерением вытащить бумажник. Наконец он нащупал и отцепил от толстовки своего бывшего сотрудника маленький дротик. – Прости, если сделал тебе больно. Это было намеренно, из соображений личной мести, по причине давно затаенной злобы.

– Конечно. Нет проблем. Очень рад, что ты отомстил мне сразу и открыто, потому что дротик в спину я бы не выдержал. Ты удовлетворен?

– Вполне.

– Отлично. А теперь мне потребуется все дружеское расположение, на которое ты способен.

– На многое не рассчитывай. Представишь меня? – Чехонин кивнул на Кристину, рука которой застыла в сумочке, нащупав пистолет.

– Это Сью, моя подружка из Кливленда.

Кристина попыталась выдавить улыбку. Вышла жалкая гримаса.

– Приехала поступать в университет дружбы народов, очень волнуется перед экзаменами, зубрит все время.

– Клиентка? – Чехонин церемонно пожал Кристине кончики пальцев, по-прежнему адресуя вопрос Сержу.

– Если я скажу «нет», ты все равно не поверишь. Дорогая Сью, – обратился он к Кристине, – перед тобой – самый требовательный зануда, который когда-либо командовал мной. Он управляет этим пятизвездочным сараем и думает, что справляется. Зовут его Дима. Можно по-французски, с ударением на последний слог. Он никогда не поверит в то, что у нас нет деловых отношений и я не наживаюсь на тебе. И это – лучше, чем если бы он думал, что мы спим друг с другом. Поэтому предлагаю немедленно нанять меня! Скрепим, наконец, нашу дружбу контрактом! Ты же хочешь, чтобы я показал тебе настоящую Москву? Не лубок с Кремлем и Третьяковской галереей, а – настоящую – бесстыдную, продажную и порочную?