Ночной консьерж - Йен Фишер

– Поверила? Уже неплохо, – невозмутимо отреагировал Серж. – Кстати, костюмчик тебе очень к лицу.

Он вышел на балкон, примерился и легко, будто тренировался каждый день, вскочил на перила. Затем схватился за кусок кабеля, торчащий сверху, подтянулся, перехватил руками перила балкона этажом выше – и вот уже его ноги исчезли из поля зрения удивленной Кристины.

– Эй! – Она вышла на балкон и задрала голову вверх. – Ты чего?

– Я надеюсь, ты умеешь лазать не хуже, чем драться? – Раздался голос сверху. – Видишь кабель справа? Хватайся за него и подтягивайся.

– Зачем?

– Лезь скорее, наверху объясню.

Серж и не подозревал, с какой ловкостью и грацией Кристина одолеет пару метров вдоль ребристой стены отеля. Когда она перемахнула перила верхнего балкона, он несколько секунд слушал ее дыхание. Оно было таким ровным, будто девушка только что проснулась.

– А ты… ничего.

– Для такой толстухи, хотел сказать?

– Я вовсе не имел это в виду. И я не считаю тебя толстухой. Ты скорее… – Серж замялся, подбирая слово. Память о ее непредсказуемой реакции еще ныла под ребрами.

– Скорее… полная?

– Да нет, просто слегка округлая. В теле… Любимый типаж ренессансных художников.

– Пышка?

– Если пышка, то весьма горячая. – Серж попытался неуклюжей лестью перевести ситуацию из неловкой в шутливую. Но взгляд Кристины снова потемнел, и он поспешил закончить нелепый политес: – Ладно, хватит. У нас есть дела поважнее, чем обсуждать комплекцию друг друга. Теперь я расскажу тебе свой план.

Как и говорил Серж, он знал в «Хайте» каждую лазейку. Номер восемьсот пятнадцать он выбрал потому, что номер сверху – девятьсот пятнадцатый, на балконе которого они сейчас стояли, всегда использовался персоналом отеля как особый резерв на случай появления важных гостей в период, когда отель бывал переполнен.

– Но он никогда не заполнен даже наполовину в начале июня. Видишь – пустует. – Серж толкнул балконную дверь и жестом пригласил Кристину вовнутрь. – Мы оставляем телефоны, жучок и одежду в восемьсот пятнадцатом. Если они придут, то будут искать нас там. А когда не найдут, решат, что мы ушли через пожарный выход, он как раз рядом с номером. К тому же я выставил там чемоданы.

– А если надавят на этого чемпиона по дартсу, твоего бывшего босса?

– Он сможет им сказать только, что мы разжились униформой, париками и бородами. Это ложный след. Пусть высматривают двух бородатых людей, одетых в форму персонала. А человек будет один. Как тебе баскетболистка с длинными рыжими волосами? Или, может, карлик-гей с гигантским носом? Ничего не имеешь против беременной негритянки?

– Почему один?– Неважно. Нас может быть пять или двадцать пять. Я просто фантазирую. Ты ведь знаешь, чем я обычно занимаюсь. Создаю миражи из ничего. Невоплотимые фантазии – мой любимый способ писать сценарии для клиентов. Я фантазирую о чем-то невозможном, о том, чего никто не ждет. А когда нахожу это «что-то», начинаю искать к нему подход. И уже с помощью технологий намечаю реальные пути воплощения. Учись. Метод Сержа. Авторское право охраняется.

Глава тринадцатая

Серж задумчиво колдовал у компьютера.

– Мне они представились как Таня, Лиза и Вера. Конечно, имена взяты с потолка, да они и нужны-то были только для Мансура, мне девчонки могли представиться как угодно – номерами, отчествами, кличками. Возможно, эти «Таня-Лиза-Вера» и не женщины совсем.

– Как это может быть: не женщины с женскими именами, взятыми с потолка? Почему у вас все так непросто? – Кристина устроилась в кресле, поджав под себя ноги, и умудрялась в такой позе выглядеть собранной и сосредоточенной.

– Это Россия… Ты до сих пор не привыкла? Здесь чем абсурднее – тем правдоподобнее. – Серж отвечал вполголоса, уставившись на экран монитора и перебирая пальцами по компьютерной клавиатуре.

В этом было еще одно преимущество «Хайта» – все номера оборудованы компьютерами с выходом в Интернет. Можно работать анонимно, как в интернет-кафе. Правда, имелся риск, что кто-нибудь внимательный на ресепшн заметит активный интернет-траффик в номере, где никто не живет… Но выбора все равно не было. В любом случае, настучат Чехонину, а он прикроет.

– Они – единственная зацепка, чтобы найти Мансура. Если, конечно, мы не собираемся штурмовать ФСБ РФ и требовать у них выдачи капитана Романова. – Серж откашлялся и сплюнул в мусорную корзину. – Я уже прогнал в голове варианты. Зацепок всего три, и это – люди. Первый – полковник Казбеков – главный упырёк в их конторе. Я видел его всего один раз, когда они делали мне предложение, от которого нельзя было отказаться. Он дергает за все ниточки, без вариантов. Полковник сидит в центре паутины, в своем кабинете, а где находится этот кабинет, я не имею ни малейшего понятия. На земле он работает через капитана Романова. – Серж поежился, вспомнив, как Романов застрелил несчастного бомжа. – Романов – номер два, он глаза, руки и ноги Казбекова. У меня с ним связь только эсэмэсками. Если он не перезванивает, я не могу на него выйти. А он больше не перезванивает – понял, гнида, что я раскусил их планы относительно собственного будущего… Точнее – мы. Ведь это у них ты отбила меня в церкви. Значит, они, как и Али, знают, что нас теперь двое. Ты отмечай для себя все детали, никогда не знаешь, какая из них в какой момент пригодится. – Серж говорил монотонно, словно будничным дождливым вечером раскладывал привычный пасьянс. Так он работал с клиентами. Так готовился к проектам. Один клиент – один проект. И каждый раз сценарий проекта во всех подробностях вырисовывался после того, как Серж монотонно и многократно вслух проговаривал все детали. – Сделай, пожалуйста, кофе, пока я тут…

Кристина нехотя слезла с кресла. Банка растворимого порошка стояла на трюмо рядом с электрическим чайником.

– Кто же третий?

– А третья зацепка, – продолжил Серж, – те самые эскорт-гёрлз для Мансура, которых мне подсунул Романов. Так называемые «Таня-Лиза-Вера». Хотя одна из них не прошла кастинг, кажется, Таня. Мансур оказался страстным поклонником революций. Облазил в Питере все революционные достопримечательности. А на десерт шейх решил устроить бал с девушками из аристократических семей. Я до конца не присутствовал, но подозреваю, он желал по-революционному надругаться над отпрысками высших сословий. Может, собирался трахнуть их в особо извращенной форме, может, планировал заставить голышом со шваброй по полу ползать … Или к портрету царя рожки пририсовывать. Не обращай внимания, я просто фантазирую за него. У клиентов обычно с фантазией не очень. Возможно, я зря придумываю и Мансур хотел просто поужинать в изысканном обществе.

– Зато у ваших спецслужб с фантазией – полный порядок. – Кристина поставила кружку с кофе перед Сержем. Заглянула через плечо в экран монитора. И брезгливо отвернулась, увидев множество обнаженных красоток в похотливых позах. – Они через тебя подсунули шейху своих дрессированных девок в числе прочих. А те его похитили.

– Верно мыслишь. У нас говорят: «Бабы доведут до цугундера».

– What is «zugunder»?

– Сам без понятия. У нас главное – смысл сердцем понимать.

– И ты теперь надеешься найти этих баб на сайтах интим-услуг?

– Не совсем. Я смотрю сайты элитного эскорта. Девчонок, которые работают в первую очередь для иностранных туристов. А в этом сервисе еще в советские времена работали почти поголовно сотрудницы КГБ. Думаю, сейчас мало что изменилось. Наши красавицы вряд ли были переброшены откуда-нибудь с Урала специально для этой операции. Скорее всего, Романов подрядил своих профессионалок из элитных эскорт-агентств. Московских или питерских. Работа для них привычная – между сексом вырубить клиента клофелином или более современным средством, забрать или скопировать все что нужно и – адьёс. А шейх это или атташе по культуре республики Конго – какая им половая разница? Так что, я уверен, наши красавицы мелькнут в какой-нибудь базе.

– Я ведь все равно сейчас не могу тебе помочь… Я их лиц не видела. – Кристина вопросительно зевнула.

– Конечно, поспи. Неизвестно, когда в следующий раз получится. А я поработаю. Ты – заказчик, я – исполнитель, я работаю, ты спишь… А я все работаю, работаю…

Серж усмехнулся, не глядя на Кристину. Она уловила эту усмешку и, устраиваясь в одежде на кровати, пообещала себе, что ни в коем случае не уснет. Только полежит немного с закрытыми глазами. Только немного отдохнет. Спать нельзя, часы тикают. Уже на три часа стало меньше песка в часах, в которые превратили ее друга. На три часа. Три… три… три…