Буржуазное равенство: как идеи, а не капитал или институты, обогатили мир - Дейдра Макклоски
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Основополагающим текстом в изложении Асемоглу и Робинсона, по их словам, является книга Поля Манту (1877-1956), которая часто переиздается (что было издательским решением, а не свидетельством научной ценности). "Наш обзор экономической истории промышленной революции, - прямо заявляют они, - опирается на книгу Манту (1961)".¹³ Обратите внимание на указанную дату. Но книга Манту, написанная в 1906 г. и переведенная с французского один раз, в 1929 г., не содержит никаких исторических исследований, выполненных после 1906 г. Сам Манту был не экономистом и не историком экономики, а профессором французской истории. Он дружил с Ллойд Джорджем и был переводчиком Клемансо на английский язык на Версальской конференции. Утешительная фраза "пересмотренное издание" в библиографии Асемоглу и Робинсона не относится к заявленной дате 1961 года. Последний раз "Промышленная революция XVIII века" была пересмотрена во французском издании задолго до того, как мы узнали о промышленной революции больше, чем Маркс, Энгельс и юношеское антиэкономическое эссе Тойнби. Мы не знали, например, выводов Клэпхэма, сделанных в 1920-х годах, или выводов 1950-х годов о том, что ранние фабрики имели мало общего с массовым накоплением капитала (кратко описанных в Weber 1905, p. 31), или выводов 1990-х годов о том, что такой смитианский рост был обычным явлением во всем мире, или выводов 1960-2010-х годов о том, что Великое обогащение, а не промышленная революция, является самым удивительным фактом.
И все же даже мы, профессиональные историки-экономисты, иногда поддаемся на уговоры, которые проявляются в том же виде, со ссылками на ту же книгу 1906 г. как на современную науку. Рональд Финдли и Кевин О'Рурк в своей книге "Соединение власти с изобилием посредством внешней торговли" ссылаются на книгу "Mantoux (1962)" (они использовали другое из многочисленных переизданий).¹⁴ Невольно создается впечатление, что книга Манту была современной исторической наукой через шесть лет после его смерти и через пятьдесят шесть лет после ее последнего пересмотра.
Нам необходимо выйти за рамки просто истории, за рамки того, что историк К. Вероника Веджвуд в 1960 г. назвала "различными согласованными баснями, которые служили людям достаточно хорошо на протяжении нескольких поколений"¹⁵ Хорошим первым шагом будет отказ от слова "капитализм" и хронически ошибочных басен, которые с ним связаны.
Иными словами, нам необходимо опровергнуть привычные антикапиталистические басни. Например, о Милтоне Фридмане. Согласно левацким преданиям, Фридман был большим советником генерала Пиночета в Чили. Это не так: у него был один разговор с Пиночетом, в котором он посоветовал ему обратить внимание на денежную массу.
Или, если взять более академический пример этого защитника рыночных улучшений, в 1970 г. в знаменитой статье в журнале New York Times Фридман утверждал, как гласил заголовок, что "Социальная ответственность бизнеса заключается в увеличении его прибыли"¹⁶ В соответствии с традициями большой журналистики заголовок, который является тем, что большинство людей знают о статье, не был выбран самим Фридманом, а был вырван из статьи ловким автором заголовков. На самом деле Фридман утверждал, что общество с большим богатством может лучше реализовывать свои трансцендентные цели, и что большее богатство для таких благородных целей создается путем максимизации прибыли. Это верно, и это часть аргумента в пользу того, чтобы сосредоточиться на улучшении, а не на распределении. (Маргарет Тэтчер однажды сказала: "Никто не вспомнит доброго самаритянина, если у него были только добрые намерения; у него были и деньги", чтобы заплатить за уход за избитым и ограбленным человеком). Фридман также утверждал, что наемный менеджер компании Boeing, который повышает свой социальный статус в Чикаго, добиваясь от корпорации выделения средств на Лирическую оперу, крадет деньги у акционеров. Это тоже верно и, несомненно, также является этической проблемой. (Однако противоположный экономический аргумент, который Фридман, как ни странно, упустил из виду, заключается в том, что возможность играть в благородного лорда является частью вознаграждения руководителей. Акционерам пришлось бы платить менеджеру еще больше наличными, чем они платят, если бы они настаивали на том, чтобы ему не разрешалось отдавать часть их денег на достойные цели).
Но большинство людей, выразивших шок или восторг по поводу статьи Фридмана, не поняли, что в самом предложении, из которого автор заголовка взял заголовок, Фридман добавляет к фидуциарному долгу менеджера перед акционерами дополнительное ограничение: "делать как можно больше денег, соблюдая при этом основные правила общества - как те, что воплощены в законе, так и те, что воплощены в этических обычаях". Нам необходимо, как утверждал Фридман, сбалансировать все добродетели - и мужество, и любовь, и веру, и благоразумие - в этической деловой жизни. На самом деле, как показывает книга "Буржуазные добродетели", большинство бизнесменов уже этичны, вопреки популистской линии, согласно которой они задирают цены, вопреки марксистской линии, согласно которой они являются носителями порочной системы, и вопреки консервативной линии, согласно которой они в любом случае неприличны.
В любом случае, конечно, мы не хотим, чтобы возвышенное презрение к буржуазии и ее благам или невежественная ненависть к ее либеральным защитникам были предопределены риторикой самого слова "капитализм", начиная с Маркса, или различными согласованными баснями о нем и его защитниках.
Глава 12. "Накапливать, накапливать" - это не то, что происходило в истории
Новая экономика совершенствования, которая начала формироваться в Голландии XVII века, Англии XVIII века и в начале XIX века в Бельгии, Северной Франции и США, не была простым накоплением, которое, как я уже отмечал, является столь же древним, как и изготовление ахейских ручных топоров в массовом количестве Homo erectus и ранее Homo habilis (то есть "человека, изготавливающего орудия труда") чуть позже 2 млн. лет до н.э. Наши предки накапливали наконечники стрел и одежду из шкур животных, иначе они погибали от голода или замерзали. Но их накопление не привело к Великому обогащению.
Накопленный капитал становится необычно, нестандартно прибыльным только в том случае, если он воплощает в себе улучшение, инновации. Как отмечал Джон Мейнард Кейнс, при отсутствии улучшений доходность капитала может быть снижена инвестициями до нуля за одно поколение.¹ Поскольку он считал, что к 1930-м годам улучшения были исчерпаны - как некоторые в 2010-е годы снова стали считать, - он полагал, что сбережения (которые, по его утверждению, зависят от дохода, а не от прибыли) впредь будут превышать прибыльные инвестиции (которые зависят от якобы исчерпанных улучшений), что приведет к вечной безработице, если государство не заменит социальные инвестиции на
