Охотник желает знать - Екатерина Островская

– Жалко, – признался Гречин.

– Ну вот! – обрадовался Колосков. – А вы говорите, что вас устраивает должность заместителя начальника отдела в полицейском управлении. Что там есть такого, что могло привлечь вас? Вот ваш начальник Павловский давно сообразил, для чего нужна форма. У него есть такие же умные друзья в налоговой инспекции, в прокуратуре, в арбитражном суде. Со многими его познакомили я или Дарькин. Хотя сейчас, чтобы захватить любое предприятие, много ума и не требуется, достаточно лишь одного желания. Ну и связи надо иметь, разумеется. Налоговая изымает для проверки документы, потом происходит переоформление предприятия на подставных лиц, предприятие дробится и распродается по частям. А если бывшие владельцы начинают искать правду, то попадают под полицейский пресс. Так что полковник Павловский сейчас весьма богатый человек. Очень скоро он достигнет необходимого возраста и уйдет на пенсию. Уйдет далеко еще не старым человеком, обеспеченным и с большими планами на дальнейшую жизнь в далекой стране на берегу теплого моря в окружении многочисленной прислуги. И вы могли бы иметь то же самое, не опасаясь служебных расследований и прочей головной боли. Все это я вам обеспечу, если вы согласитесь возглавить службу безопасности моего предприятия.

– У вас же есть старый приятель, – напомнил Алексей.

Колосков кивнул и, погрустнев, произнес:

– Был. Только вчера именно вы застрелили его. Мой приятель решил сам съездить к водителю Дарькина. Сказал, что потеряет квалификацию, если не будет заниматься постоянно любимым делом. Заехал к Коровину, закрыл вопрос с ним. А вот с шофером не повезло. Подскочили мои люди к его дому как раз в тот момент, когда вы с коллегой засовывали важного свидетеля в свою машину. Пальнули по вам, решили, что положили всех троих, поехали уже, а вы начали стрелять. Мой старый приятель как раз за рулем был, и пуля ему в шею попала. Как он доехал до заправки, просто удивительно. Правда, там езды всего минута. Ребята ему шею замотали чем-то, из машины вытащили, но он тут же, как говорится, и отошел в мир иной. В полном сознании был. Понял, что помирает, хрипел и матерился. А специалист был хороший – в девяностых мне часто оказывал разные услуги. Чисто работал. Но, видимо, и в самом деле потерял квалификацию.

– Неужели вы думаете, что я смогу стать киллером? – поразился Гречин.

– Кто сказал «киллером»? – переспросил Колосков и покрутил головой, словно собирался увидеть в комнате еще кого-то. – Начальник службы безопасности нужен для того, чтобы мне жилось и работалось спокойно, чтобы я знал, кто копает под меня и что замышляет, и чтобы я был уверен: ни одна проблема меня не коснется.

– Проблема вроде нынешней? – поинтересовался Гречин.

– Это вы о чем? – изобразил непонимание Колосков. – Вероятно, вы имеете в виду домашнее видео Дарькина. Но смею вас заверить, что проблемы никакой и нет. Мне публикация или тиражирование этих записей повредить не могут: я – не чиновник, не Генеральный прокурор, вроде того, кого однажды засняли с двумя проститутками. Я бизнесмен и волен делать, что захочу. Но не в том дело. Перед тем, как я направился к вам, мне позвонила некая дама. Прокурор, кстати. Вы понимаете, о ком я говорю? Она сказала, что все диски у нее, и предложила мне их выкупить. Я сначала отказался, а потом перезвонил и дал согласие. Дама просит всего миллион евро. Цена небольшая, если учесть, какое наслаждение я получу, наблюдая за сексуальными развлечениями людей известных… Поэтому если вы решили, будто я предлагаю вам место в своей фирме только ради того, чтобы выйти на архив Дарькина, то вы ошиблись. Я и раньше интересовался вами, спрашивал даже о вас у Павловского, и полковник отозвался о вас не очень лестно. Знаете, он вас, непонятно за что, ненавидит. Следовательно, вы именно тот человек, который мне нужен. Между нами: ваш начальник – патологический трус и жмот. Именно у таких людей развивается склонность к садизму.

– Я думаю, недолго ему осталось эту склонность удовлетворять, – произнес Гречин.

– Возможно. Но его будущее менее всего должно интересовать вас. Подумайте о себе. Конечно, я предложил вам место у себя в фирме не только потому, что высоко ценю ваши профессиональные навыки, а еще и потому, что вы слишком много знаете. Человек, владеющий такой информацией, просто должен работать у меня. Иначе ему вообще не стоит жить.

– Вы мне угрожаете? – спросил Алексей.

Колосков пожал плечами.

– Отнюдь. Просто довожу до сведения. Способов убеждения у меня много. Но признайтесь, вы охотились за этим компроматом не ради справедливости, а ради удовлетворения собственных скрытых желаний. Как говорится, каждый охотник желает…

– Да пошел ты! – усмехнулся Алексей и добавил: – Извращенец!

Виталий Степанович поднялся, застегнул пуговицу на пиджаке и позвал:

– Ребята, зайдите сюда!

И тут же в комнату вошла уже знакомая Гречину троица.

– Мне надо мчаться по делам, – сказал своим псам Колосков, – и наш гость останется пока здесь. Проследите, чтобы ему было комфортно.

Финансист направился к выходу, но перед тем, как переступить порог, заметил:

– Мне нравится один психологический прием, который применяли следователи в сталинское время. Когда подследственный оказывался стойким и не хотел признавать вину, не желал называть сообщников, которых у него, вполне вероятно, и не было, когда он молчал под пытками, делалось следующее. В допросную приводили его жену или, если человек был в возрасте, дочь. Потом приводили трех или четырех одуревших от воздержания уголовников, которым приказывали насиловать женщину или девушку, обещая им послабление режима. Какой любящий муж или отец сможет смотреть на это? Я вас уверяю, тут же ломались самые стойкие. С собственной жизнью арестованные уже простились, но не могли допустить, чтобы на их глазах…

– Что вы хотите сказать? – перебил Алексей, поднимаясь. – Кого-то хотите привести сюда? Марину?

– Зачем мне издеваться над вашей будущей женой? Сюда приведут другую девушку, тихую и скромную. Вы были правы, когда сказали, что Марина сама отдала мне ключ от вашей квартиры, в которую я направил своих ребят. Но другого знать не можете. Марина давеча увидела из машины вас и свою бывшую подругу. Вы шли рядом и так улыбались друг другу, что ей стало все понятно. Адрес той девушки ей был известен, и мы послали к ее дому машину, в которой вы и приехали сюда.

Между Колосковым и Алексеем стояли трое. Никто не ожидал, что Гречин ударит так внезапно. Прямым в подбородок того, кто стоял перед ним. Потом боковым в челюсть следующего, стоящего на пути. Тот, кто приносил кофе, вылетел в соседнюю комнату спиной вперед и рухнул, подмяв под себя Колоскова. Но один из упавших готовился уже подняться на ноги, поэтому майор бросился к встающему на четвереньки Виталию Степановичу. На нем тут же повис охранник, бегавший с подносом. Гречин схватил его за подбородок и затылок, резко дернул. Удалось освободиться и ударить ногой вставшего второго телохранителя.

Все это отняло несколько секунд. Колосков на карачках полз к сейфовой двери, не пытаясь даже принять вертикальное положение. Алексей подскочил к нему и пнул его с носка под ребра. Виталий Степанович перевернулся на спину и закричал.

Гречин наклонился, ухватил его за галстук, оторвал от пола, ударил кулаком сверху. Хотел добавить еще разок, однако его сбили с ног, придавили к полу. От удара в лицо в глазах потемнело. И сразу последовал новый удар. Затем еще. Алексей наклонил голову, чтобы кулак нападающего приходился в верхнюю часть лба, и тот, кто бил его, попался на это. Избиение прекратилось. До сознания долетел чей-то сдавленный голос:

– Гасите его, мужики, я, кажется, руку сломал.

Двое охранников, придавивших Алексея к полу, поднялись. Гречин тоже хотел вскочить и тут же полетел вперед от сильного удара по затылку. Он упал на распростертого на полу и скулящего Колоскова. Но его стянули с Виталия Степановича и продолжили бить. Алексей увидел на мгновение окровавленную физиономию финансиста и успел даже обрадоваться: «Нос ему я точно сломал». А через секунду провалился в гулкую темноту.

Глава 26

Гречин задохнулся от резкого запаха, хотел отвести чью-то руку, маячившую перед лицом, однако не смог пошевелиться. Только дернул головой и почувствовал, что затылок упирается во что-то твердое.

– Живой, конечно, – прозвучал над ним незнакомый голос, словно отвечал на вопрос.

Майор открыл глаза, увидел бронежилет и подумал: «Свои». Только никак не мог понять, где он находится.

Его подхватили и усадили спиной к стене. Под ним был черный мраморный пол. Он его уже видел когда-то… Точно, такой был в офисе «Весты», где работает Марина… «Значит, я и сейчас там», – тяжело шевельнулась мысль.

Вокруг звучали голоса, двигались люди, кто-то переговаривался по рации. Наконец Гречин вспомнил подвал и то, как его били. Но теперь он находился в вестибюле. Выходит, его вытащили из подвала и вынесли сюда. Но как это произошло? Голова гудела и соображала плохо.