Лицензия на убийство. Том 2 - Алексис Опсокополос

— Да что уж слушать тогда, — Жаб вздохнул и встал с кресла. — Пойдём сразу.

— Я ценю твою жертву, друг! — усмехнулся Лёха, и друзья покинули ложу.

К радости комедиантов, из ВИП-зоны до ресторана ходил отдельный лифт, поэтому отправляться к обычным лифтам и попадать в поле зрения камер не пришлось. Поднявшись на крышу, Лёха с Жабом обнаружили, что открытая площадка элитного ресторана с тематическим названием «Ария» занимала почти всё пространство. Столики стояли по всей крыше, и все они были пусты — явно были зарезервированы на время окончания представления. А в самом конце площадки, на краю крыши стояли несколько закрытых кабинок.

— Если наш друг собирается спокойно посидеть с девушкой, которая своим пением завела весь зал, то он явно зарезервировал столик вон там! — сказал Ковалёв, указав на кабинки. — Знать бы только в какой из них.

— И узнать это желательно до того, как он придёт, — добавил Жаб.

Когда комедианты подошли к кабинкам, Лёха понял: ему опять повезло — одна из дверей была украшена теми же цветами, из которых состоял букет в гримёрке. Стены кабинок были непрозрачны, внутри мог оказаться кто угодно, но выбора не было — комедианты, сжав кулаки, открыли дверь и быстро вошли.

Внутри никого не обнаружили, но всё было готово к приёму гостей. По центру стоял накрытый стол и два стула, рядом столик для официанта, а в углу небольшой диванчик с мягкими подушками и повсюду было очень много уже знакомых цветов. Кабинка оказалась достаточно просторной и ещё, попав внутрь, комедианты поняли, почему она располагалась на самом краю крыши — у кабинки не было одной стены, и благодаря этому из неё открывался изумительный вид на город и в первую очередь на площадь Искусств, раскинувшуюся перед зданием Гранд-Тропос-Опера.

Стена отсутствовала полностью, случайно выпасть из кабинки, заглядевшись на вечерний город, мешало лишь небольшое ограждение из тонких металлических прутьев около полуметра высотой. Но оно совершенно не препятствовало обзору.

— А неплохой вид, — сказал Лёха, глянув вниз и присвистнув от переизбытка эмоций. — Всё же мы имеем дело с очень романтичной натурой. Аж как-то неловко, что мы собираемся испортить людям вечер.

— Эти люди нам жизнь испортили, — пробурчал Жаб, устраиваясь на диване. — Мне их не жалко.

— И вот и не соглашусь! — ответил Ковалёв, продолжая наслаждаться видом. — Не испортили, а хотят испортить! И наша задача — им в этом помешать! Но в чём ты прав, дружище, так это в том, что жалеть их не стоит! Даже если Тид нам всё расскажет, необходимо ему как минимум сломать нос!

— Хорошо, сломаю, — ответил Жаб, как обычно, приняв шутку друга за руководство к действию. — Быстрее бы уже он пришёл.

Тид появился через полчаса. Сначала снаружи послышались отголоски разговора, а затем шаги. Комедианты встали с двух сторон от двери и притаились.

— Неплохо. В целом неплохо, но могли бы и побольше цветов прилепить за такие деньги, — пробурчал за стеной грубый мужской голос. — Принесите карту вин, я буду ждать внутри.

Получивший указание тут же отправился его исполнять, и судя по темпу шагов — бегом. Дверь кабинки отворилась, и вошёл Тид. Лёха до последнего боялся, что они с Жабом могли на каком-то этапе ошибиться, пойти неверным путём, и в кабинку войдёт человек, не имеющий к ним никакого отношения, но опасения оказались напрасными — в кабинку вошёл именно Тид.

Жаб тут же ударил вошедшего ребром ладони по гортани и зажал ему рот. Это было жестоко — мало того, что у бедняги перехватило дыхание от удара, так ему ещё и перекрыли воздух. Лёха рассчитывал начать общение менее эффектно, но его товарищ выбора не оставил.

— Тихо! — приказал Ковалёв Тиду. — Мы всего лишь хотим поговорить! Не делай глупостей!

Жаб убрал ладонь и подтолкнул пленника к стулу, тот присел, отдышался и негромко произнёс:

— Вы совсем с ума сошли?

— Ага, — спокойно ответил Лёха. — Мы сошли с ума и способны на что угодно. Поэтому не вздумай вытворить какую-нибудь ерунду — улетишь вниз!

Комедиант хотел сказать что-то ещё, но снаружи послышался топот шагов. Жаб снова заткнул ладонью рот Тида, а Ковалёв быстро вышел из кабинки. Подбежавший официант не ожидал такого сюрприза, он остановился и выпучил глаза. В руках парнишка держал винную карту.

— У господина срочные важные переговоры, — сказал Лёха, взял карту, открыл её, ткнул пальцем в самую дорогу позицию и добавил: — Бутылочку вот этого, четыре бокала и литр клюквенного сока. Когда принесёшь, оставь на столике снаружи! Это грозит тебе самыми большими чаевыми в твоей жизни!

Официант радостно улыбнулся и бросился исполнять поручение.

— Или не грозит, — негромко произнёс комедиант и вернулся в кабинку.

Лёха закрыл изнутри дверь, улыбнулся и обратился к Тиду:

— Хорошая новость — чтобы наша беседа протекала непринуждённо и открыто, я заказал нам винишка! А пока его несут, начнём, так сказать, с разогревающих вопросов. Расскажи нам для начала, кто ты, вообще, такой?

— Я не собираюсь вам ничего рассказывать, — мрачно ответил Тид.

— Боюсь, придётся рассказать. Выбор-то у тебя невелик: или мы разговариваем здесь, или едем к нам, но там разговор пойдёт в другом ключе.

— Я вас не боюсь. Вы не можете мне ничего сделать.

— Как минимум мы можем вышвырнуть тебя отсюда прямо на площадь! — рявкнул Жаб, который уже начал нервничать.

— И что вам это даст? — спросил Тид и улыбнулся.

Лёха понял: пленнику не страшно. Ни капельки. С этим надо было что-то делать.

— Ты умный парень, и ты прав, — вздохнув, сказал бывший штурмовик. — Выбрасывание тебя на площадь нам ничего не даст. Поэтому мы пойдём другим путём и начнём с небольших увечий. Для начала Жаб сломает тебе нос, а там видно будет.

— Ну прям испуга…

Договорить Тид не успел, амфибос резким поставленным ударом сломал ему нос и тут же на всякий случай опять заткнул рот. Кровь из разбитого носа хлынула на руку Жабу, на рубашку Тида и на пол. Лёха бросил в лицо несговорчивому пленнику полотенце и сказал:

— Утрись и не вздумай орать! А то он тебе и шею сломает!

Амфибос отпустил ладонь, Тид с ненавистью оглядел комедиантов, взял полотенце и вытер лицо. Судя по