КАРОЛИНЕЦ - Рафаэль Сабатини

– Вовсе нет, – возразила она конюшему, – просто капитан Торнборо предложил показать Миртль корабль – бедняжка никогда до сих пор не ступала на борт военного корабля. Но мы задерживаем вас, капитан, – спохватилась она, вспомнив о лодке, идущей следом, и опасаясь, как бы он не встретился с ее пассажирами.

– Нет-нет, – ответил Мендвилл, – я не тороплюсь. Вот, собирался в Форт-Джонсон, искал лодку. Надеюсь, военный корабль не обманул ваших ожиданий, Миртль?

– О, нет, конечно. – Под его пытливым взглядом она опустила ресницы, скрывая следы слез под глазами.

– Но, я вижу, мы не испытываем восторга, – покровительственно улыбнувшись, резюмировал он.

Салли опять ее выручила.

– Пойдем, Миртль, этот человек готов любезничать сутки напролет.

– Нет-нет, еще минутку, прошу вас. Быть может, это мой последний шанс перед сегодняшним балом.

– Шанс полюбезничать?

– Заручиться обещанием танца. Окажите мне такую честь, Миртль, обещайте первый менуэт.

– Ну конечно, Роберт. – И она непроизвольно протянула ему руку.

Он принял ее и низко склонился над ее рукой, сняв шляпу. В тот же миг глаза его расширились, но опущенная голова скрыла это от обеих дам. Ее светлость без дальнейших церемоний увлекла Миртль за собою.

Мендвилл глядел им вслед, пока они не затерялись в толпе, мельтешащей возле Нового рынка. Потом он медленно нахлобучил шляпу и снова посмотрел на приближающуюся лодку, уже замеченную им раньше.

Капитан махнул рукой людям в проходящем ялике, но, когда те подгребли, не стал сразу садиться. Лодка, за которой он наблюдал, подошла к причалу, и из нее выпрыгнули Лэтимер и Том Айзард. Они обменялись с Мендвиллом подчеркнуто вежливыми поклонами, но не произнесли ни слова, хотя с братом ее светлости конюший до сих пор был в приятельских отношениях. Только после этого капитан Мендвилл шагнул в свой ялик и уселся на корме.

– Вперед! – коротко бросил он неграм.

Четверо гребцов налегли за весла, и ялик отвалил от пристани.

– Куда изволите, ваша честь? – спросил старший негр.

Мендвилл прикинул что-то в уме и взялся за румпель.

– К шлюпу «Тамар», – приказал он.

Когда он поднялся на корабль, Торнборо находился на нижней палубе. Как только капитану доложили, что на борту конюший губернатора, он немедленно поднялся к нему.

– А, Мендвилл, добрый день! – приветствовал он гостя.

Конюший сухо отдал честь.

– Я хочу обменяться с вами несколькими словами наедине, Торнборо.

Слегка удивленный его официальным тоном, моряк приподнял одну бровь.

– Прошу пройти в мою каюту, – пригласил он и двинулся в сторону кормы, указывая путь.

Мендвилл сел на рундук спиной к квадратным иллюминаторам, выходящим на кормовую галерею. Перед собой на столе он увидел книгу, кувшин и шесть бокалов; в двух бокалах оставалось еще немного вина. Объяснить наличие пяти из них он мог с легкостью и предположил, что шестой предназначался еще одному корабельному офицеру.

Капитан Торнборо выжидательно сидел напротив.

– Итак, что привело вас ко мне?

– Этим утром на борту вашего корабля побывал некий мистер Гарри Лэтимер.

Он намеренно сел так, чтобы свет падал на лицо Торнборо, а его собственное оставалось в тени. Он следил за реакцией моряка, и ему показалось, что тот слегка отвел глаза. Кроме того, ответил Торнборо не сразу.

– Это так. А в чем дело?

– Что вам о нем известно?

– А, собственно, что мне должно быть известно? Богатый колонист, джентльмен. Да вы наверняка знаете о нем больше моего.

– Я знаю. Поэтому и спрашиваю вас. Что он делал на вашем корабле?

Торнборо фыркнул.

– Черт побери, Мендвилл! Это что еще за странный допрос?

– Этот Лэтимер – опасный бунтовщик, дерзкий смутьян и шпион. Вот я и спрашиваю вас, с какой целью он прибыл на корабль?

– Шпионам тут нечего делать, – рассмеялся Торнборо. – В этом я смело могу вас заверить. У нас им не выведать ничего стоящего.

– Вы забыли, что на борту Кекленд? – спросил Мендвилл.

– Об этом знает весь Чарлстон. Что нового, по-вашему, дала бы Лэтимеру слежка за Кеклендом?

– Не исключено, что ему хотелось убедиться, здесь ли он. Однако если вы сообщите мне, чем Лэтимер объяснил свой визит, я, возможно, смогу догадаться о его подлинной причине.

Но Торнборо получил от леди Кемпбелл точные инструкции, и ничто из сказанного Мендвиллом не могло служить веским основанием для отступления от них.

– Мендвилл, мне кажется, вы охотитесь за кобыльим гнездом. Мистер Лэтимер прибыл вместе с леди Уильям Кемпбелл и еще тремя гостями на экскурсию по британскому военному судну. Нелепо предполагать, что он хотел обнаружить здесь нечто, дающее преимущество его партии перед нашей.

– Зато вы, Торнборо, можете неожиданно для себя обнаружить, что слишком многое принимаете на веру, – изрек Мендвилл. Он встал и, расхаживая по каюте, поведал морскому офицеру, как Лэтимер не далее, чем позавчера, пришел к губернатору переодетым и выудил из него все, что было можно. – Если бы я потом не вывел его на чистую воду и не выяснил, какие сведения он у нас выведал, мы до сих пор ни о чем бы не подозревали.

Говоря это, он небрежно взял со стола книгу, удивившись, что это молитвенник. Из него выглядывала вышитая шелковая закладка, и книга сама собою раскрылась в руках Мендвилла на венчальной службе. Он продолжал лениво листать страницы, мельком прочел имя владельца на форзаце – Роберт Фэвершэм. Странное место для такой вещи на столе у капитана, подумал он. Отложив молитвенник и, решив, что от Торнборо ему и в самом деле ничего не разузнать – кроме факта, в котором он уже удостоверился, а именно, что Лэтимер действительно посещал корабль одновременно с Миртль – Мендвилл собрался восвояси.

Наставляя напоследок Торнборо быть разборчивее в людях и не допускать на свой корабль кого попало, конюший спустился в лодку и приказал грести к форту. Но в дюжине кабельтовых от «Тамар» неожиданно передумал.

– Стоп! – резко скомандовал он. – Поворачивайте назад, в Чарлстон.

Гребцы невозмутимо повиновались, и ялик, неуклюже развернувшись, поплыл навстречу отливу, уже начавшему ослабевать.

Город раскинулся перед Мендвиллом, пронизанный солнечным светом, ослепительно белый. Казалось, он плывет по морю и чем-то напоминает Венецию. Над портом нависала классическая громада таможни с ионическими колоннами и внушительным антаблементом. Среди красных крыш возвышались шпили соборов святого Филиппа и святого Михаила; шпиль последнего был таким высоким, что служил ориентиром для кораблей.

Капитан Мендвилл, однако, не видел перед собой ничего, кроме маленькой женской руки в белой перчатке и золотого ободка, просвечивающего сквозь тонкий шелк. Каким-то таинственным образом Миртль помирилась с Лэтимером – это ясно по их совместной экскурсии на «Тамар»; но возвращенное кольцо свидетельствовало уже не просто о примирении, а о том, что возобновилась их помолвка.