Наш необъятный океан - Штефани Сантер

я безмерно благодарен Ричарду за то, что он пожелал возложить на меня ответственность за приведение стены в надлежащий вид. Теперь у меня развязаны руки, причем втайне от всех. К тому же Ричард фактически попросил меня сделать новый мурал. План слишком хорош, чтобы быть правдой. Жаль, что я заранее не посвятил в него Эми; хочу видеть ее лицо, когда буду показывать готовый сюжет.

– Что мы рисуем? – спрашивает она, вращая браслет с ракушками на левом запястье. Затем поспешно одергивает рукав.

– Сюрприз! – предупреждаю я.

– Намекни хотя бы, – клянчит Эми.

Я категорично мотаю головой. Чем меньше она будет знать, тем меньше вероятность сбоя.

– Сегодня мы загрунтуем поверхность. Нанесем синий фон. Особо не старайся. Неважно, если краска ляжет неравномерно или будут выделяться более светлые места. Главное, нужно спешить. Мы должны управиться до половины третьего.

…чтобы осталось достаточно времени на просушку. Маляры начинают работу примерно в семь. Тогда интервал будет соблюден.

– Потому что… это незаконно? – сиплым голосом спрашивает Эми и опускает руку с баллончиком.

– Только если нас застукают.

Эми неуверенно озирается, однако брезент закрывает всю боковую сторону здания. Никакой случайный прохожий нас не заметит. К тому же сейчас очень поздно. В этом районе ночью нечасто встретишь на улице людей; здесь расположены офисы и магазины деликатесов, которые закрываются, как только заканчивается рабочий день.

– Эй! – Я тяну Эми к себе за безразмерный свитер. От неожиданности она влетает прямо мне в грудь. Я приподнимаю ее подбородок, как бы случайно – но неслучайно! – касаясь большим пальцем нижней губы. Снова чувствую ее дыхание. Сосредотачиваюсь. Здесь только Эми. И только я. Только мы, и чтобы не поцеловать девушку немедленно – и никогда не закончить работу! – я достаю из кармана одну из черных медицинских масок и закрываю ее губы.

Моя ободряющая улыбка переходит в повелительную.

– Ты мне доверяешь?

Эми поправляет резинку на волосах и с некоторой подозрительностью кивает.

Я торопливо натягиваю на свое лицо маску и засовываю баллончик в карман худи, чтобы освободить обе руки. Затем подпрыгиваю и рывком подтягиваюсь на первый уровень лесов. Сажусь на доски и подаю Эми руку.

– Тогда залезай!

Глава 21

Эми

Я протягиваю руку, однако Эзра хватает меня под мышки. Крепко вцепляюсь в его плечи, но не успеваю решить, подпрыгнуть или упереться ногами в металлические перила, как Эзра без усилий втаскивает меня наверх. Мои балетки скользят; он не дает потерять равновесие, берет за талию и ведет по дощатому настилу.

Я в полном раздрае. Что мы делаем? Имеем ли мы право это делать? Зачем мы это делаем? И то ли у меня разыгралось воображение, то ли Эзра в самом деле не упускает ни единой возможности незаметно до меня дотронуться? Случайно? Сочувствует из-за неудачных свиданий? Или тоже устал от неопределенности между нами?

Мы не виделись несколько дней, и все стало только хуже. С воскресенья по среду я испытывала на себе, как может утомлять время, проведенное с кем-то другим, – и, напротив, как легко оно пролетает рядом с Эзрой.

Пока он не забрал меня с остановки, я не знала наверняка, с какого момента мы продолжим. С начала переписки в Сети до прощания в выходные мы проскочили множество этапов. Со скоростью света. Ненавидели друг друга, усложняли друг другу жизнь, повышали голос, игнорировали, улыбались украдкой, улыбались в открытую и в итоге снова перешли к взаимному усложнению жизни. Уже по совершенно иным причинам…

Когда Эзра продвигается на другой конец помоста и начинает распылять краску, я внезапно осознаю: не его физическое присутствие рядом дает мне чувство защищенности, которое я искала так долго. Защищенность – это взаимное доверие между нами. Внезапно я начинаю видеть происходящее в другом свете. Потому что близость – это не любовь, а любви я также никогда не ощущала. Потому что не знала раньше, что такое доверие. Никогда и ни с кем. Доверие – это значит позволить человеку подстричь тебе волосы или поведать секреты, не беспокоясь за их сохранность. Доверие – это значит заказать другому пиццу без сыра без дурацких комментариев. Доверие – это значит часами корпеть над листом бумаги, чтобы найти решение, которое облегчит жизнь другому. А еще вместе погрузиться на дно озера или взобраться по стене высотного здания. Откуда можно и упасть… Я бросаю взгляд вниз. Мы поднялись не очень высоко, но я точно предпочла бы десятки метров под поверхностью моря нескольким метрам над поверхностью земли. Эзра спрашивал, боюсь ли я высоты. И я ответила «нет», поскольку и без того витаю в облаках. Однако хотя мы красим стену на уровне второго этажа, мне кажется, что я головокружительно высоко. Возможно, добавил волнения и эмоциональный прилив; и, чтобы отвлечься от спазмов в желудке, я тоже начинаю распылять краску.

По мере продвижения работы голубой участок неуклонно расширяется и все больше напоминает мне об океане.

Ночной ветерок, задувающий в щели строительных лесов, пахнет свободой, а звезды над прожектором придают происходящему ореол нереальности. Магии. Я давно не переживала столь волнительного вечера. Оказывается, мне очень не хватало такого приключения! Фантастическая беззаботность… Получать удовольствие и не думать постоянно обо всем, что раскачивает мир. Прежде всего о том, что раскачивает мой мир.

Мой баллончик опустел; Эзра спрыгивает вниз и подает новый.

Его свитер висит на одной из металлических перекладин. Когда только успел снять? Вот он спускает маску и задирает футболку, чтобы подолом вытереть лицо. Краска налипла даже во впадинах между мышцами живота. Бесчисленные крапинки усеивают тыльные стороны кистей рук, словно голубые веснушки. И всякий раз, стоит ему потянуться вверх или потянуть за собой меня, под рукавами вздуваются бицепсы, словно Эзра держит на себе мир. И мой мир тоже. По меньшей мере мой мир сегодня не рухнул – он смог его удержать. Хотя и случилось абсолютное фиаско. На ступенях художественного музея я предвкушала лучшее в своей жизни свидание. А встреча с Лукасом прошла совсем не так, как ожидалось. Но вот невообразимая легкость, вместе с доверительностью и этой вампирской улыбочкой, все же позволяет мне надеяться и мечтать, что сегодняшнее свидание состоится. Что мы больше не Эзра Афзал и Бешеная Эми. Мы просто Эзра и просто Эми. Пикассо современности и какая-то ботаничка, новая версия русалочки Ариэль.

Эзра устраняет недочеты в некоторых местах на самом верху. Я убираю пустые баллончики и пялюсь на него снизу. Картина невероятно сексуальная. Сам того не замечая, он постоянно улыбается и то и дело высовывает кончик языка, прикидывая, что нужно исправить.

Закончив, Эзра спрыгивает в узкую щель между стеной и каркасом лесов, сгибает колени, чтобы смягчить удар, и приземляется, коснувшись руками асфальта – ну просто человек-паук! Я