Обратная сторона медали - Ольга Борискова

сейчас не хотелось. Мысли текли вяло. Её охватила приятная слабость. А тепло другого человека, мужчины, всего несколько минут назад открывшего для неё новые грани удовольствия, подарившего наслаждение, неведомое ей прежде, умиротворяло, пропитывало её необъяснимым спокойствием. Она хотела, чтобы эта тишина длилась как можно дольше. Потому что пока он молчал, она тоже могла молчать, и слова, сложные, порой даже бессмысленные, не вмешивались в то понятное, что произошло между ними… И всё-таки реальность постепенно просачивалась сквозь перламутрово-прозрачные стены кокона, внутри которого они находились. Разъедающая, неотвратимая реальность.

– Элис, прости, что спрашиваю…

Она пошевелилась, подняла на него взгляд. Стефан приподнялся на локте и казался немного смущённым, но всё же смотрел на неё прямо, без утайки. Волосы у него на затылке были взъерошены, и ей захотелось коснуться их, пригладить. Но для этого между ними было слишком мало слов. Сложных, бессмысленных, нужных и не очень. Просто слишком мало слов.

– Ты используешь что-нибудь? – Он, казалось, стал ещё более внимательным, чем обычно.

Алиса не шевелилась. Не потому, что боялась это сделать, не потому что боялась выдать себя, вовсе нет. Она не почувствовала ни озноба, ни испуга, ни разочарования, ни раскаянья. Она не шевелилась потому, что взгляд его действовал на неё совсем иначе, чем действовали взгляды других мужчин. И звук его голоса тоже.

– Ты имеешь в виду, предохраняюсь ли я?

– Да, – ответил он. – Прости, если вопрос кажется тебе некорректным.

Внезапно ей захотелось рассмеяться. Боже! И как она умудрилась вляпаться подобным образом?! Из всех мужчин, пытающихся обратить на себя внимание, она связалась именно с этим. Напряжение, начавшее было охватывать её, отступило, на губах её появилась лёгкая улыбка.

– Конечно, – сказала она, и улыбнулась чуть шире. – Не волнуйся, всё в порядке.

Стефан кивнул, а она придвинулась ближе и коснулась пальцами его живота. Глаза его тут же стали похожими на предгрозовое небо с блестящими в глубине зрачков молниями. Он подобрался, мышцы его окаменели. Он смотрел на неё, и она, не отводя взгляда, скользнула ладонью вниз. Уже через мгновение пальцы её коснулись его – твёрдого, большого, сильного, способного дать ей куда больше, чем он мог представить…

Как действующие спортсмены, которым помимо несомненно весомой прибавки к бюджету от выступлений в шоу еще необходимо и готовиться к наступающему очень важному и во многом определяющему расстановку сил предолимпийскому сезону, Лиза и Макс откатались лишь в Осаке и в дальнейшем туре в Нагое и Сидзуоке участия не принимали.

– Ну все, такси подъедет через пять минут. – Лиза подошла к стоящим в сторонке Максу и Стефану и поставила сумочку на чемодан. – Приедешь в Москву до нашей свадьбы? – обратилась она к другу.

– Вряд ли. – Стефан покачал головой. – После шоу я домой, потом в Америку, потом во Францию.

– Да ты нарасхват, – хмыкнул Макс – Скоро если мы захотим поставить у тебя программы, придется выстоять очередь.

– Думаю, для нас Стефан всегда найдет время. – Лиза, прижавшись к Максу, обворожительно улыбнулась. Стефан хотел ответить ей кивком, но взгляд его вдруг выцепил идущих со стороны лифтов Алису и Алекса. Снова рядом с ней был Алекс и вновь рука его лежала на её талии слишком уж откровенно. Едва Стефан вышел из её номера, между ними будто бы выросла стена. Еще выше и толще, чем после Майорки. По сути им не о чем было говорить, у них не было отношений, не было общих тем для разговоров, у них не было ничего, за что можно было бы зацепиться, не дать ледяной глыбе вторгнуться в одним им известный момент. Момент, в который Стефан, вопреки всему хотел возвращаться и возвращаться… Он не мог отвести взгляда от этой женщины, хоть и понимал, что слишком явно, слишком откровенно демонстрирует свой интерес к ней. Но оторвать от неё глаз, от её лица, от её волос, от её щиколоток, – это было выше его сил. Алиса прошла мимо, лишь мельком мазнув по нему будто бы безразличным взглядом и что-то шепнула Алексу. Тот, довольно ухмыльнувшись, притянул её к себе за талию и, когда они дошли до дверей, галантно пропустил её вперед. Стефан, пытаясь скрыть охватившее его раздражение, по его мнению, едва заметно поджал губы и выдохнул, но это не укрылось от посторонних глаз. Он почувствовал на себе заинтересованный взгляд Лизы, которая, подозрительно прищурив голубые глаза, вкрадчиво поинтересовалась:

– Ты ничего не хочешь мне сказать?

Стефан мотнул головой, пытаясь выразить на лице искреннее удивление её вопросом, но Меркулова слишком хорошо его знала. Слишком хорошо. Взгляд её стал еще более красноречивым, и тогда Стефан сказал:

– Нет. Я ничего не хочу тебе рассказать, Лиза. – Он изо всех сил старался говорить, как можно более дружелюбней. Сам не понимал, откуда в нем поднялась волна недовольства, которую он теперь изо всех сил пытался утихомирить. Алиса Решетникова будила в нем чувства, о существовании которых он, кажется, даже не догадывался. И это волновало его и держало в постоянном напряжении. Наткнулся на взгляд Макса и, шумно выдохнув, подхватил красный чемодан Лизы и со словами: – Такси, наверное, подъехало, – повез его по ковровой дорожке к дверям.

Лиза непонимающе посмотрела на Макса, а тот, пожав плечами, взял свой чемодан и последовал примеру Мартье.

Алиса расположилась в удобном мягком кресле небольшого автобуса и задумчиво уставилась в окно. До города Нагоя, стоявшего в графике шоу вторым, было около двух часов езды, поэтому организаторы сочли более удобным и комфортным доставить спортсменов автобусом прямо до гостиницы.

Сидящая рядом Рината, откинув сиденье, прикрыла глаза и сделала вид, что уснула. Алиса знала, что та не спала, что в автобусах она никогда не может уснуть, но она не хотела её тревожить, и Алиса была за это благодарна ей вдвойне. Подавив тяжкий вздох, Алиса сложила руки на коленях и сцепила их в замок. Она не могла понять себя. Её тело жаждало прикосновений Стефана, но головой она понимала, что они будто с разных планет. Где она и где этот… Она даже не знала, как его назвать – холеный богатенький мальчик, от воспитанности которого сводит челюсть? Или мужчина, от прикосновений которого её тело плавится, а от его поступков, таких правильных и будто бы являющихся