Чудная Деревня. Книга первая. Начало - Татьяна Анатольевна Нурова

гибкими телами. И одеты легко, а двигаются быстро – плавно и очень опасно. Обычно к нам если кто пешком идет – то так запыхается пока дойдет. А эти двое как вот от соседнего дома отошли. Девушка поздоровалась и подошла к нам, – парень остался стоять у дороги.

– Меня Марина зовут, сказала она приятным глубоким голосом. Мы соседи ваши. Живем на хуторе – там. – Она махнула рукой, куда – то в сторону.

– Обороты,– выдохнула испуганно Любава.

– И, что засмеялась Марина. В основном мы сами лечимся – а вот у меня беда. – Поможете?

Любава сразу расстроилась и на пришельцев смотрела неласково. Она очень боялась оборотней. Говорила мне, как то молодая совсем она нарвалась на стаю молодняка в лесу, и они ее сильно напугали. Хоть оборотни тоже были детьми Ночи, но маги их недолюбливали и относились немного презрительно. Все – таки в оборотнях слишком много от животных и с ними сложно общаться. И вспыльчивы и упрямы и очень недоверчивы. Я же видела их впервые, и мне было очень любопытно. Мы хоть и были соседями, но не общались. Оборотни жили хутором в глубине леса и в нашу сторону не ходили. Гостевой домик мы подтапливали постоянно, как раз на случай нечаянных гостей, и я пригласила Марину пройти за мной в домик.

– Проходи и садись, где тебе будет удобно.

Марина села на ближайший стул, и с хитринкой смотрела на меня.

Я села рядом и сказала, – Дай мне свою руку и просто спокойно посиди.

Огонь потек с моей руки и я за ним бегущим по ее телу осматривала ее. Марина была на редкость здоровой женщиной. Но вот по-женски у нее были проблемы. Обе маточные трубы были закрыты, они горели красно серыми кляксами. С таким я еще не сталкивалась.

– И что у меня, нетерпеливо спросила она, – Ты видишь?

Любава вошла с нами, но не вмешивалась, наблюдала молча. Я чувствовала, что она боится наших гостей и хочет, что бы они ушли. Я не стала ничего скрывать и рассказала что увидела.

– Это то я знаю, сказала Марина, – А помочь то мне сможешь.

– Сложно сказать, – Ответила я. С таким я еще не сталкивалась и могу попробовать. Но результата не обещаю, давай просто попробуем и посмотрим, как получиться. Это ты должна понимать, ведь я не первая к кому ты обращаешься.

– Я на все согласна, попробуй, я много про тебя слышала. Только помоги. – Попросила Марина. Может хоть у тебя получиться, я уже у кого только не была.

– Ложись, – сказала я, – Что получиться, сейчас и узнаем. Я быстро застелила кровать и дождалась, когда Марина разденется и уляжется.

– Расслабься и лежи спокойно,– и я села рядом. Главное старайся лежать ровно, не дергаться,– попросила я Марину.

Я снова взяла ее за руку и сосредоточилась. Свой огонь, я представила тонкой струйкой иголкой – которым я должна пройти через больные органы и распечатать их. Сложно объяснить – но примерно так, я представляла себе лечение Марины. Легко сказать, но сделать это было не просто. Я сформировала иголочку силы и стала ее очень медленно вводить в пораженную трубу. Иголочка шла очень медленно и тяжело, постоянно стопорилась. И мне было очень тяжело проталкивать и удерживать силу на одном уровне. Если я не удержу концентрацию, то сделаю плохо, это я чувствовала. Огонь с иглой прошел совсем немного, и Марина вскрикнула и резко дернулась.

– Больно?– спросила я.

– Терпимо,– простонала Марина.

До этого никогда от моего огня никому больно не было, и это тоже было странно. Но теперь также обработать и вторую трубу, и мне было еще тяжелее, потому что устала. Но я знала, что все сделала правильно, но совсем немного и больше сегодня уже нельзя. Через минуту я посмотрела что получилось. Там где я прошлась иглой, все было правильно, хотя еще горело красным, – но повторять лечение сегодня нельзя. Будет только хуже,– почему то четко поняла я. Я и не смогла бы уже сегодня ничего сделать, руки дрожали, и чувствовала я себя очень уставшей. Повторять нужно несколько раз и еще тоньше и медленней тогда получиться, – а если, я продавлю силой – то беда будет. А я привыкла доверять своим чувствам. Хоть Марина и храбрилась, но бледное лицо и мокрый лоб показывали как ей плохо.

Я обратилась к Любаве. – У, нас есть готовый успокоительный отвар?

– Да сейчас принесу.

– Марина, обратилась я к девушке. Я просто уверена теперь, что помочь тебе смогу. Сколько дней займет лечение, не знаю, больно будет возможно сильно. Если,– ты согласна, – оставайся, только будешь лежать тихо и спокойно.

– Ну, так как?

Марина даже не думала. – Надо остаюсь, и терпеть все буду, обещаю.

– Хорошо. Я сейчас принесу тебе еду. Подтоплю печь и старайся расслабиться и лежать спокойно. Никаких резких рывков.

– Хорошо мотнула головой девушка. – Только Станислава, позови, я ему скажу, чтоб ни ждал.

Я вышла – позвала парня к Марине и пошла в дом. Любава нервничала.

– Зря ты с ними Елена связалась, говорила она, надо было отказать.

– Любава, а не ты ли мне говорила "– не отказывать никому в помощи".

– Я конечно. – Просто у них инстинкты звериные превыше всего. И если что у тебя не получиться – они нам проблем доставят. – Причитала Любава. Вожак стаи Владимир отец этого парня, что с Мариной пришел. – Они такие лютые. – Совсем загрустила она.

– Ничего прорвемся, а отказать я не могу и чувствую, что я смогу ей помочь. – Я все сама сделаю, а ты дома будь, я справлюсь Любава, – и пошла, заниматься гостьей.

Собрала Марине ужин и когда она поела, дала выпить ей настой успокоительный сонный. Еще раз осмотрела уже сонную Марину. Красные пятна в теле девушки чуть побледнели и слегка пульсировали.

– Как ты себя чувствуешь – только честно – спросила я ее.

– Болит немного – дергает, но терпимо – ответила она.

– Ладно, я в печь дров подкинула, до утра тепло будет. Ты уж постарайся спокойно лежать, расслабленно. Утром рано теперь приду.– Попрощалась я.

Дома я все подробно описала и зарисовала, что видела у Марины. Любава уже успокоилась и на стол накрыла. Так что поели мы и спать. Я и про уроки забыла, так вымоталась.

Утром я сразу оделась и пошла к Марине. Все- таки, – боль и непонятная пульсация меня беспокоили. Марина не спала – просто лежала вытянувшись на кровати.

– Ну как ты?– спросила я ее, только переступив порог.