Чудная Деревня. Книга первая. Начало - Татьяна Анатольевна Нурова

очистит, хотя Хозяин реки Водяник вряд ли бы согласился со мной и наверняка бы, что то потребовал взамен, но он спит и я этому тоже рада. Река еще не замерзла, только берег в ледяном крошеве. Я бросила яйца в воду и чашку в воде подержала, пока руки не заледенели. Порча липкая грязная, смывалась плохо. Даже ко мне пристать пыталась, и я еще какое то время мыла руки песком со льдом. И снова руки в воде держала, пока совсем не замерзла, умылась, вода ледяная, но мне сразу легче стало. Еще и снегом руки терла, пока пальцы чувствовать не перестала. Вернулась домой, сразу в баню под душ. Мылась долго, яростно терла себя не жалея мыла. Все казалось, что где то на мне остался кусок черноты. Взяла настойку полыни горькой налила в ведро и помыла полы в гостевом домике. Полынь хороша и как защита от нечисти, и дом очистить после порчи самое то. Снова подсела к парню, и оглядела его. Все его тело покрыто глубокими ярко красными кляксами боли. Я немножко влила в него силы, чтоб он не ослаб. Сейчас, когда я убрала черноту, он был беспомощным и мучился от боли. Я стала осторожно снимать с него путы. Михей опасливо глянул.

– Нет больше, он буйствовать не будет,– успокоила я его. Руки ноги нужно освободить и растереть. Потом нужно его обмыть чистотелом с ромашкой и переодеть в чистое белье.

Любава дернула меня за руку. – Иди Елена отдохни, – а я здесь управлюсь. Ты бледная и еле на ногах стоишь, отдохнуть тебе надо и поспать.

Уговаривать меня не нужно было, я уж не знаю, как сама на ногах держалась. Все вроде пока нормально и мне просто необходимо поспать. Есть тоже сильно хотелось, но сил не было. Только меня хватило подняться к себе и на кровать упасть.

Я, отдохнув, приготовила настойку, пришлось немного подумать, как улучшить отвар. Павел был слаб, и его нужно было, и подлечить и поднять ему силы, но очень осторожно, поэтому пришлось повозиться с рецептом, но получилось хорошо. Зашла в гостевой домик, Михей сидел у кровати сына и заметно повеселел. А парень очнулся, но был вял и безучастен, как большая кукла. Он уже понимал, что произошло и где он, и такая тоска у него в глазах стояла страшная, тяжело себя чувствовать управляемой марионеткой. Выпил настойку безропотно, но меня это не радовало. Я всегда считала, что только глупые женщины используют приворот и надеются на счастливую семью. Нельзя ломать волю человека безнаказанно, да и кончается это обычно плохо для обоих. И парень этот Пашка, хорошо если он просто переживет, то, что с ним произошло, и постепенно будет жить как прежде. Чаще бывает, что парни уже бояться и не доверяют никому больше, во всем видят насилие над собой, становятся агрессивными. А то и с жизнью счеты сводят, душу свою теряют. Агриппа мне рассказывала про привороты и последствия их очень много.

–– Снять порчу бывает легко,– говорила она,– А вот жить с этим не все могут, бояться новых отношений и чувств, подозревая всех.

Я, спросила у Любавы,– Он ел.

Она тяжело вздохнула, и отрицательно пожала плечами.

– Совсем немного супа жидкого, слабый он еще.

Нет, тут дело не в слабости, он понимает все, что с ним произошло и крутит это в голове и жить не хочет. С моей настойки, и то, что организм сейчас просто требует еды, восстанавливаясь как после болезни, он просто должен хорошо и с аппетитом есть, что ему не предложат.

Михаил закрутился вокруг меня, – когда Павла то забрать можно. – Может он дома отлежится, а то я теперь за жену переживаю.

– Давайте так, – сказала я ему, – Вы можете пока уехать. А его пока забирать нельзя, он очень слаб и ему нужно время, поправиться и в себя прийти, здесь, среди чужих людей ему легче будет. Вы если б чуть позже его привезли, мы бы ему уже никак помочь не смогли. Ему надо вылечиться и физически и душевно.

– Да я ж, понимаю,– сразу согласился Михаил.

Он с сыном Петром стал собираться в дорогу, и я быстро приготовила настойку и для его жены и передала через Любаву. Ей он больше доверял. Любава проводив их,– вернулась и говорить.

– Михаил считает тебя моей ученицей и не верит, что ты лучше меня лечишь. – Я уж сказала ему, что настойку сама сделала.

– И, правильно он думает. Я твоя ученица и настойки делаю только потому, что ты меня учила. Так что даже в голову не бери, все мои знания от тебя. Тем более знают тебя и едут именно к тебе. – А кто помог, – какая разница, лишь бы хорошо было.

Павла мы еще у себя продержали пару недель. Физически выздоровел он быстро, а вот с психикой проблемы. Он не был сумасшедшим в обычном смысле. Просто за последний месяц еще до трагедии в его мозгу постоянно возникали кошмары. Он рассказывал мне, – как его колотило от ненависти, когда Галины не было дома. И как он любил ее, – когда она была рядом. Любил и ненавидел одновременно. Он понимал что она причина того что ему так плохо. Последние дни он только и думал, как зарежет ее и получит облегчение. Постоянно представлял себе эту картину. И держался только силой воли, а сейчас понимая все это, в нем поселился страх, что такое может повториться. Я пообещала ему, что этого не будет больше никогда и поставила сильную защиту. Я ведь умела только лечить физические раны и болезни, а ему бы хорошего психиатра. Пока он был у нас, мы старались нагружать его физической работой, чтоб и двигался больше, и мыслей дурных в голове не было. И ему здесь даже понравилось, он и сам не хотел просто так слоняться без дела. Павел и правда оказался рукастым, каждый день и двор чистил от снега и дрова все переколол и сложил все аккуратно. Перечинил все в ограде, все, что нужно поправил. Уехал он от нас с хорошим настроением и здоровым и я надеялась, что он таким и останется, тем более его ждала невеста.

Пока я лечила только обычных людей. А как проводили Павла через несколько дней пришли двое – парень с девушкой. Я сразу обратила внимание на их ауры. Они у них были одинаковы и полыхали красным звериным огнем. И пара эта похожа оба рослые, с сильными