Дороги, которые... - Ольга Войлошникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И пригласил захаживать в гости.
Поломал классический образ еврея-жмота, одним словом.
Глеб Сергеич встретил их повторное явление без удивления (должно быть, был уже предупреждён), но документы проверил. Предложил на выбор пару должностей. Гена пошёл, как он сам говорил, в водители кобылы, а Жора — на скотный двор, осваивать премудрости обихаживания всяческой разнообразной поселковой живности. Поселились оба в мужском общежитском корпусе, в небольших комнатках. Впрочем, их вполне устраивал простецкий холостяцкий быт. Готовки нет — считай, всегда столовая работает. Стирка вот поначалу заедала, пока кто-то не надоумил, что в Сером Камне есть большие механические прачки, и недорого. Ехать, правда, далеко — а выходные-то на что? Бешеной собаке семь вёрст — не крюк! Заодно можно было прикупить чего Антоха заказывал, новости узнать, потолкаться среди людей. Культурная жизнь, опять же, более разнообразная. Так что не жизнь получилась — лафа!
Лишь бы Палыч нормально дошёл.
Жора втайне переживал — как там оно выйдет в Серых Землях — и потихоньку просил местных богов, чтобы помогли пройти отряду без потерь. Местные говорили — боги точно слышат. Жора надеялся.
СЧИТАЛОЧКИ
Новая Земля, время ко сну, Забайкальская дорога, 26.04 (августа).0055
Девчонки
— Марина! — Тиша махала из фургончика, и вид у неё был до крайности заговорщицкий.
Маринка забралась в их «женскую крепость». Сестрёнки явно что-то задумали.
— Что случилось?
— Ты считалку какую-нибудь знаешь? — озадачила её Лиззи.
— Считалку?
— Ну, считалку! Раз-два-три-четыре-пять, вышел зайчик погулять… Любую!
— Ну, знаю парочку.
— Давай, — Тиша легонько подтолкнула её плечом, — посчитай нас.
— Девчонки, да что происходит?
— Ну, дава-ай, — Рут выглянула за полог, чтобы убедиться, что за ними никто не подглядывает, — Не ссы, мы тебе всё расскажем.
— Ну, ладно. Так-так… Вышел месяц из тумана, вынул ножик…
Считалка закончилась, палец показал на Рут, и она радостно завизжала.
— Так, теперь нас, — подёргала её Лиззи, — только другую.
— Ладно, — их азарт заразил Марину: — За стеклянными дверями стоит мишка с пирогами…
На этот раз повезло Тише. Лиззи надулась, но не сильно.
— Ну, теперь рассказывайте, чего делите?
— Витю делим, — Рут невинно захлопала глазами.
— Какого Витю? — не поняла Марина.
— Ну — Витю, ты что? — всё ещё слегка обиженная Лиззи рылась в рюкзаке, наконец она нашла и вытянула на свет божий свитерок с оленями. — Виктора Палыча.
— Шефа??? — Марина не верила своим ушам. — Да он же… — она осеклась под тремя перекрёстными взглядами.
— Что «он же»? — Рут мягко улыбнулась. — Ты хотела сказать: «Он же старый?»
Марина замялась.
— Ну… да…
— Чуднáя ты, — Тиша тоже одевалась теплее. — Это он там старый был. А здесь — ему едва ли двадцать пять. Молодой здоровый мужик.
— Классный мужик, кстати, — Рут выразительно подняла брови. — Только мы боимся его… того…
— Заездить, — подсказала Лиззи.
— Ну да. Вот, мы и поделили очередь.
— Ну, вы даёте… — Марина даже не нашлась, что ещё сказать.
— Кстати, примерь-ка! — Рут протянула Марине яркий голубой свитер с белыми снежинками. — Себе вязала, да маленько не угадала с размером. А тебе должен быть в самый раз.
— Ой, спасибо! Мягкий какой.
— Да, мы уже высоко забрались. Боюсь, что сегодня ночью будет холодно.
— Но только не тебе… — пробормотала Тиша, и сёстры дружно засмеялись.
Буря вызвался дежурить первым. С его склонностью к совизму первое ночное дежурство — самое то. Мягко подошёл и остановился рядом Олег.
— Что думаешь, дождя не будет?
Буря посмотрел в небо, принюхался. За пятьдесят лет станешь уже доверять чутью.
— Не похоже. Ночь прохладная будет, но не более того.
Олег покивал. Лагерь уже засыпал, прекратилась вечерняя возня и разговоры.
У девчачьего фургончика расстегнулась молния. Буря хотел было проворчать, мол, куда их опять по ночи понесло, но Олег предупреждающе поднял ладонь.
Девушка выбралась из фургона, завернувшись во что-то большое и бесформенное, медленно, стараясь не шуметь, застегнула молнию, неслышно прошмыгнула к самой маленькой палатке и скользнула в тамбур. Приглушённая пологом тамбура прошуршала внутренняя молния. Потом ещё раз.
— Закрылась, — тихо сказал Олег.
— Ага, — согласился Буря, — но Соку я скажу.
Олег согласно кивнул. Старший должен знать, что происходит в его лагере.
Он тихо прошёл к поварской палатке и упаковался в спальник. Всё, завтра Палыч дуться не будет.
Палыч
Он почти уже провалился в сон, когда кто-то начал расстёгивать молнию на входе.
— Что… — он сел, ещё не вполне понимая…
— Тише, дорогой, весь лагерь разбудишь.
Рут проскользнула внутрь. Что-то бросила в угол, чем-то брякнула и застегнула вход. Палыч почти ничего не видел в темноте. Она кинула рядом с ним одеяло, чиркнула спичкой и зажгла крошечный фонарик. Рут улыбалась, её кожа в слабом свете огонька казалась бронзовой, а в глазах снова плясали золотые искорки. Полное отсутствие одежды недвусмысленно сигнализировало о серьёзности намерений.
— Бокалов нет, но немножко вина осталось, — она зубами выдернула из бутылки пробку и разлила тёмно-бордовую жидкость по стальным кружкам, — Держи.
— Ты очень красивая, — он легонько чокнулся кружкой о кружку, — за тебя.
Она улыбнулась.
— За всех нас!
Новая Земля, Забайкальская дорога, 27.04.0055
Палыч
Утром его посетило натуральное дежа вю. Сперва противный звук. Кто-то дёргал застёжку на двери, возил молнией вверх-вниз. Потом ощущение. Правая рука отлежалась напрочь. Чёрные локоны разметались по подушке. Одеяло поползло наверх, стараясь закрыть голову.
— Палыч! — Олег был настойчив. — Вставайте уже, завтрак готов.
ВставайТЕ⁈ Что, все уже в курсе?
— Да, сейчас! — он повернулся, аккуратно вытягивая из-под неё руку, погладил по голове. — Милая, вставай…
— М-м-м… сейчас.
Глаза не открывались, но Рут села и потянулась.
— О-о-ой, какая же ты красивая… Только как ты пойдёшь? Принести тебе что-нибудь?
— Погоди, — она начала ползать по палатке. — Я же вчера куда-то сюда… О! Вот они! — Рут начала бодро одеваться. — Ты давай тоже просыпайся, люди ждать будут, неудобно, — она чмокнула его в нос и выскочила наружу. — Доброе утро, мальчики!
Неудобно.
Да и хрен с ним!
А ВЫ ПРАВДА?
Новая Земля, Забайкальская дорога, 27.04 (августа).0055, перевалило далеко за полдень
Больше половины светлого дня отряд шёл мимо становищ, не останавливаясь — незачем.
Тиша тихонько пела что-то эльфийское и рисовала в блокнотике. Лиззи перебирала рюкзак. Рут вязала. Марина листала купленную в коммуне книжку. Момент показался ей подходящим для давно терзающего её вопроса.
— Девочки, а вы правда сёстры?
Ну правда, совершенно же не похожи друг на друга: Тиша невысокая, золотисто-русая, веснушчатая и с изумрудно-зелёными глазами; Рут — больше похожа на испанку… нет, на Кармен, наверное; Лиззи — наоборот, волосы такие светлые, что отливают голубизной, ярко-голубые глаза, очень светлая кожа. Роднила их разве что округлость женских форм…
— А что, есть какие-то сомнения? — с серьёзной миной спросила Рут.
Лиззи засмеялась.
Тиша, не отрываясь от блокнота, заметила:
— Ты такая деликатная. Мы всё ждали — когда ты спросишь? Обычно люди в первый же день любопытствуют.
— Ой, извините, если вам неудобно…
— Да перестань! — Лиззи решительно столкала барахло в рюкзак и затянула верёвочку. — Всем интересно. Мы сёстры, только не так, как здесь э-э-э… распространено, да. У нас мамы — родные сёстры.
— А-а-а…
— Только у них отцы разные.
— То есть… получается, вы двоюродные? Или как?
— М-м-м… А вот папа у нас общий. Какие мы?
Марина зависла.
— Вот поэтому мы просто говорим, что мы сёстры — и всё, — подытожила Тиша. — Может, выйдем, пройдёмся? Я уже всё себе отсидела.
22. ПЕРВЫЙ ШОК
ПОКУПАТЕЛИ
Тот же день, 27 августа, Забайкальский портал
Денисовский отряд
Часа в четыре впереди замаячили яркие пятна какого-то поселения. Девушки вытягивали головы из повозки, так что их фургон сделался похож на четырёхголовую черепашку.
Ван, которому пришло в голову это сравнение, засмеялся и был вознаграждён градом вопросов: что это? сколько здесь живёт народу? что можно есть без ущерба для здоровья? пускают ли в дацан женщин? что-нибудь интересное здесь продаётся?..
— Спокойно дамы, не больше двух одновременно! Во-первых, с бурятами не угадаешь, кто где живёт. Захотели — приехали, захотели — откочевали. Но человек пятьдесят, по-любому, живёт
