Славянское фэнтези - Мария Семёнова

После полудня два отряда выступили в поход. Пышноусый Савас повел три десятка своих гурсаров по длинной дороге через долину, Хоржак же двинулся через горы, к перевалу. Велегост решил не спешить. Если обе дороги проходимы, Духлу можно будет взять в кольцо. Если же нет… Если же нет, следовало крепко подумать.

Тем временем в крепости становилось шумно. Пришли подкрепления — полторы сотни кметов, приведенные окрестными дедичами. Ворожко сиял — под его стягом с изображением барсука собралось уже не меньше шести сотен. С заката тоже подоспели добрые вести. Вторая крепость уже стояла, и окрестные громады договорились с тысячником Воротом о мире. Даже мады прислали посольство, заявив, что не будут вмешиваться в дела Кеев, если сполотские войска не нарушат границу.

За всеми заботами Кей совсем упустил из виду Чемера. Вспомнил он о нем после полудня, когда улеб неожиданно попросил разрешения отправить кметов в ближайшие села. Оказывается, сыну Кошика потребовалась кожа — тонкая, крепкая, причем в немалых количествах, а также полотно, которым славились здешние ткачи. Велегост, в который раз удивившись, все же разрешил. Не утерпев, он прошел за крепостной частокол, где Чемер расположился со своими мастерами, но так ничего и не понял. Плотники превратили бревна в тонкие доски. Доски имели пазы и, как догадался Велегост, могли складываться во что-то отдаленно напоминающее оконные рамы. Чемер поглядывал на странные приготовления с совершенно невозмутимым, даже скучающим видом, похоже ожидая прямого вопроса. Но Кей смирил любопытство, решив подождать. Улеб хочет его удивить? Что ж, пусть удивляет!

Разведка вернулась к вечеру. Первым прибыл Савас. Вид у лехита был весьма довольный. Подкрутив свой длинный ус, он сообщил, что ехал весь день, но врагов так и не увидел. Не иначе разбежались, заметив на дороге его славных гурсаров.

Велегост взглянул на мапу. Итак, дорога через долину свободна. Оставалось узнать, что видел Хоржак.

Сотник появился уже в полной темноте — злой, в окровавленной повязке вместо шлема. Из его людей вернулась только половина, но и это было удачей. Горная дорога оказалась перекрыта. Хоржак потерял десяток кметов, сам оказался ранен — и был вынужден повернуть назад.

Все стало ясно, но эта ясность не успокоила. По горам не пройти, зато путь долиной свободен — легкий, удобный. Велегоста словно приглашали, звали идти этой дорогой. Тревога не уходила. Кей долго смотрел на мапу, а затем не выдержал и приказал позвать Чемера. Больше посоветоваться было не с кем: Савас да Хоржак хороши, когда надо сходиться с врагами лицом к лицу.

Улеб внимательно выслушал, бросил беглый взгляд на мапу, кивнул:

— Знаю. Я говорил с Ворожко, даже кое-что нарисовал…

На стол легла новая мапа, точнее, просто кусок белой ткани, украшенный черными и синими разводами.

— Ты ведь был в Духле, Кей?

Велегост всмотрелся. Такой подробной мапы у него не было. Вот она, Духла — несколько домиков, притаившихся возле толстой черты.

— Обрыв? — вспомнил он.

Тонкие губы улеба искривились усмешкой:

— Отвесный — шею сломать можно. Это на полночи. На полдень — гора, со стороны Духлы на нее не подняться…

Кей вспомнил — Стана рассказывала ему. Гора называется Верла, там, на самой вершине, находится какое-то древнее капище.

— Итак, Духла между горой и обрывом. Теперь дороги…

Голос Чемера звучал снисходительно, даже поучающе, но Кей и не думал обижаться. Этот странный улеб — зазнайка и гордец, но дело свое знает.

— Одна идет вдоль горы на закат и дальше, к перевалу. Как я понял, ее хорошо охраняют. А вот вторая подходит с восхода…

Длинный палец указал на тонкую линию, которая шла по ущелью, затем поворачивала направо…

— Дорога через долину?

— Да. Очень интересная дорога, Кей! Всем хороша, а то, что последний ее отрезок проходит вдоль обрыва, — мелочь. — Чемер усмехнулся. — Правда, тут есть еще речка…

Речка тоже была обозначена — синей краской, чтобы не спутать. Велегост вспомнил — отряд переходил ее по мосту. В памяти осталось и странное название — Опир. А вот и мост! Правда, теперь его наверняка сожгли или разобрали.

— Река спускается в долину, там даже, кажется, целый водопад, а дальше течет на восход…

Чемер замолчал, выжидательно глядя на Кея.

— Что еще? — не понял тот.

— Тропа. Обычная козья тропа. Или овечья. Но человек пройдет.

Тропа, обозначенная на мапе прерывистой линией, тянулась от входа в ущелье к подножию Верлы.

— Здесь, и только здесь, на гору можно подняться. Я все правильно понял, Кей?

Велегост невольно удивился. Похоже, улеб думает, что его решили проверить, или, наоборот, сам Чемер хочет посмотреть, понимает ли Кей Железное Сердце такие простые вещи? Ущелье, дорога, река, водопад…

— А как думаешь ты, полусотник?

Сын Кошика удивленно пожал узкими плечами:

— Думаю? В этом ущелье можно погубить даже десятитысячное войско! Мне казалось, что ты хочешь поговорить о горе.

Велегост вновь взглянул на мапу. Тропа! По ней можно подняться на гору, не заходя в ущелье. Конница не пройдет, но пехота сможет. А дальше? Отвесные склоны, разве что по веревке спуститься можно. Да и стража в Духле дремать не будет.

— Что посоветуешь, Чемер? Подняться на гору?

Темные брови улеба поползли вверх:

— А что еще? Часть людей, конечно, придется послать в ущелье. Тех, кто тебе не очень нужен. И хорошо бы нарядить кого-то в твой плащ. Пусть их лазутчики решат, что ты поверил. В общем, придется потерять где-то четыре десятых войска…

Тонкие губы Чемера вновь еле заметно скривились, и Велегост внезапно почувствовал острую неприязнь к этому холодному, равнодушному парню. Четыре десятых! Наверно, он мастер играть в Смерть Царя, где на доске стоят деревянные фигурки.

— Это то, что ты хочешь предложить?

— Я? — удивился Чемер. — Мне казалось, что ты и сам так решил, Кей. Я лишь хотел сказать тебе, что с горы спуститься можно. Думаю, я все успею подготовить.

Вспомнились странные деревянные дощечки. Спуститься? Этот улеб что, решил выстроить лестницу?

Спрашивать он не стал. Кажется, сыну Кошика можно верить — и в том, что спуск с Верлы возможен, и в четыре десятых, которым суждено погибнуть. Значит, опять придется выбирать! Кого оставить, кого послать на смерть…

— Можно придумать что-то другое, — неуверенно проговорил Кей.

— Переговоры? — удивился Чемер. — Но зачем? Этот мятеж — подарок богов! Все твои враги собрались вместе, их не придется выискивать долгие годы по одному. Всегда следует проявить вначале твердость, и лишь потом — мягкость.

— Так учит твоя полития?

— Да!

Невозмутимость исчезла, Чемер заговорил быстро, горячо:

— Правителю всегда приходится проливать кровь, Кей! Но лучше сделать это сразу, уничтожить врагов, а потом править спокойно. Чем более кровавым будет начало, тем спокойнее — конец! Первая кровь забудется быстро, зато потом, когда все успокоится, казнить врагов следует с осторожностью и только тогда, когда это не вызовет большого недовольства…

— А если вызовет? — усмехнулся Кей. Рассуждения улеба показались ему пустыми. И это он называет искусством!

— Тогда следует наряду с виновным казнить и невинного, но того, кто не люб народу и знати. Лучше всего обвинить их в одном и том же…

Велегост поморщился. Похоже, дядюшка Ивор так и поступает. Нет, ему не нужна подобная мудрость. А если спросить о другом?

— Ты хочешь давать советы, Чемер? Тогда представь, что у меня есть оружие. Тайное — и страшное, какого еще не знал мир. Могу ли я применить его сейчас?

Об этом он думал с самого утра, даже хотел поговорить с Лоэном. Но — не решился…

— Оружие? — Глаза улеба сузились. — Надеюсь, ты шутишь, Кей? Применять его сейчас, против этих дикарей? Тогда оно перестанет быть тайной. Побереги его на потом…

Странно, Чемер совсем не удивился. Удивился Велегост. Что имеет в виду этот улеб? Что станется «потом»? Нападение неведомого врага — или что-то совсем иное?

— Итак, четыре десятых, Чемер?

— Четыре десятых, Кей. Отправь их долиной, а остальное доверь мне. Твои кметы будут в Духле следующей же ночью.

Улеб вновь улыбнулся, и Велегосту стало не по себе. Этот парень считает людей на десятые доли. Но ведь так поступает и он сам, разве что слова, которые приходится говорить перед битвой, звучат иначе. Чемер, по крайней мере, не лжет.

Вокруг снова стояли горы — молчаливые, спокойные, но на этот раз на покрытых травой опушках нельзя было увидеть даже овец. Войско шло третий день, а долина была все так же пуста. Села, попадавшиеся на пути, стояли безлюдные, а на месте некоторых темнели лишь кучи свежего пепла. Харпы уходили в горы, унося и сжигая все, что могло послужить врагу.