Родина Богов - Сергей Алексеев

– Вот потому и место им в ваших землях. Станете жить по-соседски.

– Что же словене и русы не могут жить с обрами в мире?

– Застарела наша распря с ними. След разойтись в разные стороны, дабы зло забыть и примириться.

Скуфские судари помолчали, подумали и встали на свое.

– Все равно не пустим к себе обрище. Нам и так добро.

Родислав наполнил еще одну братину, отпил сам и подал князьям, но те не стали вкушать меда, а поставили на середину стола между собой.

– А что если богодеи и без договора поведут обров в полуденные земли? – спросил государь.

– Вот когда придут безокие, тогда и говорить станем. Ныне они далече...

– А справится с ними скуфь в одиночку, без помощи?

– Наши земли степные, далеко видно. Не спрятаться у нас, как в ваших лесах и болотах.

– Но хватит ли силы? Вы живете с сохи, давно не сходились с супостатом на бранных полях и утратили прежний воинственный дух. Да и не свычны противостоять безоким.

У князей ответ был заготовлен.

– Нам помогут варяги с берегов Русского моря. Они воинственны и силы у них довольно.

– Но вы же сказали, русы предали вас и вступили в сговор!

– Нас предали полунощные варяги! И жрец Мармана подтвердил!

– Вещие старцы не поверили ему. Или тоже скажете, сговорились с русами?

– А посошные могут сказать, что с нами будет, когда придет обрище? Оставаться на своих землях или уходить, оставив все выродкам?

– Старцы заботятся о Правде, а как вам поступить, след решать на вече. Вы же то против словен, то против варягов встаете, а далее и мыслить не желаете.

– Как не вставать, если сговор? Если русы отдают нас обрищу на поживу?

– Был не сговор, а договор. Обрище уйдет в Скуфию смиренным.

– Мы никогда не поверим в это! Даже богам не под силу смирить его! А русы ныне что, выше богов?

– А кто вас защищает от ромеев? Кто держит берега морей и устья рек? – посуровел Родислав. – Не сейте вражды между братьями! Не гневите варягов!

– Мы с полуденными варягами живем по-братски! Позовем, так с нами встанут против обрища.

– Их дружина не придет на помощь, – объяснил Родислав. – Нельзя им покидать моря и прибрежные заставы. Легионы императора тотчас же ударят им в спину, дабы отомстить за поражение в землях герминонов.

Замолчали полуденные судари, поскольку знали, что так и случиться.

– Если и завтра на вече затеете скандал, – продолжал государь росов. – Словен и русов охватит возмущение, поскольку пробудили их от сна забвения до срока и мне нечем усмирить их гнев.

– Добро, – наконец-то согласились полуденные князья. – Не будем свариться. Но есть условие: пусть варяжская дружина уйдет из паросья. Без русов мы скорее договоримся и придем к купномыслию. Иди, государь, скажи это их Князю и Закону.

Варяжские полки стояли в поле за стенами Благорода, ожидая решения вече, и силой своей могли вызывать недоверие у полуденных росов. Родислав уложил князей спать в своих палатах, а сам покинул город, пришел в стан русов и рассказал Сувору, что хочет скуфь.

Князь и Закон встревожился: всегда заодно были что со словенами, что со скуфью, не делились по родам, тем паче, по землям. А когда ромеи вошли в устья Дона и Куберы на своих кораблях, мысля лишить росов торговых путей, скуфь сама запросила помощи и тогда пришли речные варяги из-за сорока волоков, выгнали ромейские суда подальше в море и сами встали.

И поныне стоят, не мешают, а теперь варяжская дружина, пришедшая в паросье на помощь, стала неугодной...

– Не можем мы уйти домой, – сказал Сувор. – Мои племянники в залог пошли, чтоб усмирилось обрище, пока идет вече. Не оставлю их на поживу.

– Верны твои слова, – согласился Родислав. – Но и за скуфью правота. От вашей дружины ярость исходит, потому и на вече ярятся.

– Не по нраву мне, что вздумали они удалить нас из паросья, – признался Князь и Закон русов. – Еще ничем не пожертвовали для замирения, но уже являют волю свою. Обры того и ждут, чтоб мы рассорились, разошлись по своим сторонам и ослабли. Тогда они и без нашей воли пойдут в подонье и мечом возьмут, что захотят. Так и скажи скуфи.

– Говорил, да у них на все ответ есть. Не верят они, что обрище в полуденные земли придет с миром. Подозревают, мы сговорились с богодеями и хотим полунощных росов на поживу отдать. Свидетеля предъявили, пленника, отпущенного тобою.

– И что? Вещие старцы поверили освобожденному рабу?

– Не поверили. Но оставили себе и ныне спрос учинили.

Князь и Закон выслушал государя росов с невозмутимым варяжским спокойствием.

– Не мы с тобой сговорились, Родислав, – вдруг сказал Сувор. – За нашими спинами сговор был и хоть не по своей воле, но я в нем участвую.

Родислав ушам своим не поверил, однако и слова не обронил.

– Не могут подступиться к нам ромеи с полунощной стороны, – продолжал Князь и Закон. – Так теперь вздумали с другой взять. И потому сговорились с богодеями, чтоб увели они обрище в подонье, поближе к Русскому да Хвалынскому морям, чтоб изнутри открыли ворота да впустили ромеев в Скуфию. А я, тайно зная об этом, согласился и вас подтолкнул собрать вече.

Родислав помрачнел.

– Почто же прежде мне не сказал?

– И сейчас бы не сказал, но вижу, тебя самого одолевают сомнения. Нам нужно во что бы то ни стало потрафить обрам, исполнить всякое их желание, чтоб они пошли в Скуфию. И не спугнуть словом или поступком.

– Но если позволить обрищу уйти в подонье, оно и в самом деле отворит ворота ромеям! Не сладить будет ни скуфской дружине, ни варяжским заставам, если ударят с двух сторон.

– Не сладить, Родислав, даже если и мы с тобой на помощь придем.

– Так что делать?

– Впустить обров в Скуфию. Но прежде росам придется бросить свои нивы, дома и уйти оттуда вместе с русами за реку Ра. Возжелало обрище жить само по себе, так и пусть живет без помех.

– Не слишком ли велика наша уступка? – еще больше отяжелел государь росов. – Оставить тысячелетиями обжитые и плодородные земли, подставить свое подбрюшье ромеям... Не пойдет на это скуфь, да и словене не согласятся.

– Верно, и полуденные русы взропщут, ибо придется им оставить берега морей, сжечь свои корабли да сухим путем отправиться на верхний

Дон.

– С тех пор, как обрищем управляют богодеи, оно стало ненасытным. И тебе не удастся спасти великое, пожертвовав малым.

– Да и малым не хочу жертвовать.

– Но как только арвары уйдут из Скуфии, безокие повернут назад. Им не нужна пустая, незаселенная земля, ибо привыкли жить разбоем. А ромеи на их спинах въедут в подонье. И вместо одного супостата мы обретем сразу двух!

– Если ромейский император не узнает моего замысла и богодеи уведут обров в Скуфию, мы избавимся от них обоих.

– Не зрю твоих мыслей... Что ты хочешь?

– Я хочу оставить их один на один в полуденной стороне, где нет иной поживы, как только восточные ромейские провинции, – не сразу ответил Сувор. – До нас будет далеко, а до них близко. Чтоб заманить обров, богодеи сулят им земной рай, где не нужно прятаться от холода в норах и носить шкуры, в реках течет нектар, а на берегах горы сладостей. Они говорят мы создадим государство, мы возьмем благодатную страну в сакральный круг и могучий змей закусит свой хвост. Но долгий и голодный путь в Скуфию измотает обрище и когда оно не найдет обещанных даров, не остановится в бескрайних и безлюдных степях, где есть лишь брошенные нивы и пустые селения росов. Безокие ринутся к побережью и когда увидят богатые города, им не будет помехой ни море, ни богодеи со своим тайным сговором. Ромеи же знают об обрище лишь по слухам, никогда не воевали с ним и не сдержат натиска.

Родислав отряхнулся от дум.

– Поди на вече и сам скажи росам, что замыслил.

– Скуфь и так раздражена нами и вряд ли услышит голос разума, – рассудил Сувор. – К тому же, если замысел станет достоянием многих ушей, молва донесется и до ромеев. И тогда мы спугнем осторожного зверя. Пожалуй, я поведаю о нем только вещим старцам. А они уж пусть думают, что сказать росам.

– Добро бы, если так. Но наши старцы привередливы и потребуют доказательств, что не было сговора и что бритый богодей-свидетель лжет, норовя столкнуть нас со Скуфью. Есть у тебя то, что убедит посошных?

– Есть, – Сувор вынул засапожник. – Передай его старцам. На голове освобожденного мной раба знаки Правды и Кривды. Пусть вначале позрят на его голову в косых лучах закатного солнца, чтоб позреть клейма, что я оставил, отпуская кощея. А потом заново обреют и сравнят письмена. Ваши посошные досужие и прочтут, им иных доказательств не нужно.

Родислав спрятал нож.

– Но ромеи непременно измыслят иную хитрость и заставят повернуть обров назад.

– Богодеи в тот час же утратят власть, как только чудовище вкусит сладость богатой империи. Никто уже не сможет оттащить обров от добычи, ибо они возомнят, что сами способны получать дары от бога. Взор безоких будет всегда устремлен в Середину Земли.