Круглосуточный книжный мистера Пенумбры - Робин Слоун

Большинство в братстве — люди старше средних лет. Некоторые, как Лапен, явно не молоды, а кое-кто еще старше. Вот, например, старикан в инвалидной коляске: взгляд утонул в темных колодцах глазниц, щеки бледные и помятые, как туалетная бумага; его катит молодой помощник в элегантном костюме. Старик еле слышно хрипит, приветствуя Федорова, тот жмет ему руку.

А вот и Пенумбра. Собрав вокруг себя нескольких человек у края амфитеатра, он объясняет смысл происходящего. Улыбается и размахивает руками, указывая на гугловских инженеров за столами, потом на Кэт, потом на меня.

Я не рассказал ему о звонке Корвины, и не собираюсь. Первый читатель больше ничего для нас не значит. Важны люди, собравшиеся в амфитеатре, и загадка на экранах.

— Иди сюда, мой мальчик, иди сюда, — зовет Пенумбра. — Познакомься как следует с Мюриэл.

Я улыбаюсь и жму ей руку. Мюриэл прекрасна. Волосы серебристые, почти белые, но кожа гладкая, с едва заметным кружевом тончайших морщин вокруг глаз.

— Мюриэл держит козью ферму, — говорит Пенумбра. — Тебе надо сводить туда свою подругу, — он кивает вниз, на Кэт, — надо сводить. Чудесная поездка получится.

Мюриэл слегка улыбается.

— Лучше всего весной, — говорит она. — Когда у нас появляются маленькие козлята.

И тут же шутливо выговаривает Пенумбре:

— Ты хороший посол, Аякс, но хотелось бы почаще видеть тебя у нас.

Она подмигивает ему.

— Ну, я был занят в магазине, — отвечает Пенумбра. — Но теперь, после этого…

Он машет рукой, на всякий случай чуть хмурится — загадывать, мол, не надо, — но все же расплывается:

— После этого нет ничего невозможного.

Погодите-ка секунду — там уже что-то происходит?

Там еще ничего не может происходить.

Нет, похоже, началось.

— Внимание, прошу тишины. Внимание! — кричит со сцены Кэт.

Она поднимает голову, чтобы ее услышала толпа книжников, рассевшихся по каменным ступеням.

— Итак, я Кэт Потенте, менеджер этого проекта. Я рада, что вы все пришли, но сначала несколько объявлений. Во-первых, вы можете пользоваться вай-фаем, но оптика предназначена только для сотрудников Гугла.

Бросаю взгляд на плотную толпу братьев-книжников. У Тиндэлла карманные часы, длинной цепочкой соединенные с брюками, он смотрит на циферблат. Не думаю, что из-за технических ограничений возникнут проблемы.

Кэт заглядывает в листок с распечаткой.

— Во-вторых, все, что вы видите здесь, нельзя транслировать, твитить или шэрить.

Имберт настраивает астролябию. Да, явно никаких проблем.

— И в-третьих… — Она усмехается. — Это не надолго, так что не устраивайтесь слишком удобно.

Дальше Кэт обращается к своему войску.

— Мы не знаем, с каким типом шифра имеем дело, — говорит она. — Это нам нужно выяснить прежде всего. Поэтому будем работать параллельно. В Большом ящике для нас выделены две сотни виртуальных машин, и ваш код запустится в нужном месте автоматически, если вы просто пометите его тэгом «кодекс». Все готовы?

Гугловцы кивают. Одна девица надевает темные очки-консервы.

— Поехали.

Экраны вспыхивают, начинается блицкриг с визуализацией и анализом данных. Текст Мануция ярко и прерывисто мелькает на экранах — буквы, выбранные программой и сигналами оператора, обведены квадратиками. Это уже не книга, а выводимый массив данных. На экранах разворачиваются диаграммы разброса и столбчатые графики. По команде Кэт гугловские компьютеры перемалывают и тасуют данные девятьюстами способами. Девятью тысячами. Пока ничего.

Гугловцы ищут в тексте послание — любое. Может, сложится целая книга, или несколько фраз, или единственное слово. Никто, даже в Неразрывном Каптале, не знает, что именно там зашифровано и каким способом, так что задача очень сложна. К счастью, гугловцы любят самые непростые задачи.

Теперь они действуют более изобретательно. Отправляют в пляску по экранам разноцветные кресты, спирали и галактики. Графики обрастают новыми измерениями: сначала превращаются в кубы, пирамиды и шары, затем выпускают длинные щупальца. Пытаюсь уследить за этим зрелищем, и в глазах рябит. На одном из экранов промелькивает латинский словарь — целый язык проанализирован за миллисекунды. Появляются кривые N-грамм и диаграммы Воннегута. Карты, на которых буквенные последовательности каким-то образом переведены в долготы и широты, разбросанные по всему миру: россыпь точек над Сибирью и югом Тихого океана.

Ничего.

Экраны мерцают и полыхают: гугловцы перебирают все аспекты. В братстве зреет ропот. Некоторые еще улыбаются, другие уже понемногу хмурятся. Когда на экране появляется гигантская шахматная доска со стопкой букв на каждом поле, Федоров фыркает и бормочет себе под нос:

— Мы это пробовали в 1627-м году.

Не потому ли Корвина так уверен в провале нашей затеи, что Неразрывный Каптал перепробовал буквально все? Или просто потому, что это мухлеж: ведь у старика Мануция не было ни ярких экранов, ни виртуальных машин? Если продолжать строить доводы в этих двух направлениях, они захлопнутся капканом и уведут не куда-нибудь, а прямиком в Читальный Зал с его мелками и цепями. Я по-прежнему не верю, что на каком-то из экранов вспыхнет рецепт бессмертия, но как же мне хочется, чтобы Корвину посрамили. Я хочу, чтобы Гугл взломал этот код.

— Ладно, — объявляет Кэт. — Нам только что выделили еще восемьсот машин.

Ее звонкий голос разносится по лужайке:

— Копаем глубже. Больше итераций. Не теряйтесь.

Она ходит от стола к столу, советует, ободряет. У Кэт отличные лидерские качества — я это вижу по лицам гугловцев. Думаю, Кэт Потенте нашла свое призвание.

Наблюдаю, как безуспешно бьется над текстом Игорь. Сначала он преобразует каждую строку в молекулу и моделирует химические реакции: на экране раствор дает серый осадок. Затем Игорь превращает буквы в трехмерных человечков и помещает их в цифровой город. Человечки ходят, утыкаются в здания, скапливаются на улицах, пока Игорь не уничтожает их мир, устроив землетрясение.

Ничего. Никаких посланий.

Кэт бредет вверх по ступеням, щурясь на солнце и прикрывая глаза ладонью.

— Трудный шифр, — признает она. — Безумно трудный.

Тиндэлл бросается к ней по краю амфитеатра, перепрыгивая через Лапен, которая пищит и защищается. Он хватает Кэт за локоть.

— Нужно учесть фазы Луны во время написания книги! Лунная поправка необходима!

Подхожу и отцепляю его дрожащую клешню от рукава Кэт.

— Не волнуйтесь, мистер Тиндэлл, — говорю ему.

Я уже видел, как по экранам прошествовала вереница надкушенных лун.

— Они знают вашу технологию.

Гугл не был бы Гуглом без своей дотошности.

Пока экраны внизу переливаются и пылают, группа гугловцев обходит братство Каптала — молодые люди с планшетиками и приветливыми лицами задают вопросы вроде: «Где вы родились? Где живете? Какой у вас холестерин?»

Я спрашиваю, кто это.

— Они из Вечного Гугла, — отвечает Кэт, слегка смущаясь. — Интерны. Для них это удобная возможность. Некоторые из этих людей совсем старые, но здоровье у них в порядке.

Лапен рассказывает о своей работе в Пасифик Белл девчушке с тоненькой видеокамерой. Тиндэлл плюет в пластмассовую склянку.

Другая девушка-интерн подходит к Пенумбре, но тот отсылает ее одним движением ладони. Он не отводит взгляда от экранов. Полностью поглощен ими, его синие глаза расширены и сияют, как небеса над головой. Невольно в моей голове эхом отдается предупреждение Корвины: из этой, последней и величайшей из его затей тоже ничего не выйдет.

Но это уже не просто затея Пенумбры. Дело гораздо серьезнее. Поглядите на всех этих людей — поглядите на Кэт. Он вернулась на пятачок у экранов и яростно печатает в телефоне. Потом сует его в карман и поворачивается к своему отряду.

— Одну секунду, — кричит она, размахивая руками. — Постойте!

Дешифровальная рулетка замедляет вращение и останавливается. На одном экране буквы из Мануция вихляются в пустоте, с разной скоростью вертясь вокруг своих осей. На другом какой-то сверхсложный узел пытается развязаться сам.

— ПМ оказывает нам немалую любезность, — провозглашает Кэт. — Все, что у вас запущено, пометьте как критически важное. Примерно через десять секунд мы препоручаем этот шифр всей системе.

Погоди… Всей системе? Той самой? Большому Ящику?

Кэт улыбается. Она — артиллерист, который только что заполучил в свои руки очень большую пушку. Теперь она смотрит на слушателей — братство Каптала. Сложив ладони рупором, кричит:

— Это была только разминка!

По экранам пробегает обратный отсчет. Вспыхивают гигантские радужные цифры: 5 (красная), 4 (зеленая), 3 (голубая), 2 (желтая)…

И вот солнечным пятничным утром три секунды никто не может ничего искать в интернете. Никто не может проверить почту. Смотреть видео. Ориентироваться в пути. Целых три секунды не работает ничего, потому что все до одного гугловские серверы в мире брошены на Мануция.