Тысяча порезов - Энн Малком

семью Каталано после той первой ночи, когда лежала на спине вся в поту. Они убили ее отца, когда ей было девять лет. Он давал показания против них по делу об убийстве. Его избили, несмотря на свидетельские показания уважаемого, посещающего церковь владельца бизнеса.

Пуля в голову на следующей неделе.

Все знали, кто это сделал.

Все знали, что это такое.

Послание.

Ее мать не горела тем же гневом, который толкнул ее дочь в полицию. Она превратилась в оболочку, делая все необходимое, чтобы прокормить свою семью. Харрис знал, что их отношения были напряженными, потому что Люсия обижалась на свою мать за то, что та не была злее.

Харрис подозревал, что ее мать смирилась с тем, с чем смирилась большая часть города. Никаких сражений с Каталано. Нельзя выступать против них. Нужно опустить голову и жить своей жизнью, защищая свою семью молчанием и бездействием.

Харрис также знал, что причина, по которой его двадцатилетняя напарница была в его постели, голая и пахнущая сексом, заключалась в том, что у нее были какие-то нерешенные проблемы с отцом.

И ему было наплевать.

Когда-то он был хорошим человеком. Человеком с ценностями. Моралью. Но этот человек был избит, истерзан, расплавлен кислотой многолетней работы в нечестном отделе.

Так что он будет трахать ее до тех пор, пока та не поймет, что секс со стариком ни хрена не решит ее проблем. Пока отдел кадров не узнает об этом и не уволит его. Пока не получит передышку в этом деле, не посадит ублюдка за решетку и не сможет уйти на пенсию. Или пока не умрет в процессе.

— Грег?

Он посмотрел на Люсию, которая держала в руках его настольный телефон.

— Тебя.

— Офицер Харрис? — спросил женский голос, когда он ответил.

— Это я, — ответил он, глядя на сиськи Люсии, думая, что это еще одно дерьмовое дело, на которое его назначил капитан. Он не был самым большим поклонником Грега. Это имело смысл, поскольку его капитан обожал Каталано с тех пор, как прибыл на службу. Харрис ясно дал понять, что от него нельзя откупиться.

ФБР пару раз наведывалось сюда с вынюхиванием, и Харрис думал, что это, наконец, означает, что правосудие восторжествует. Но они быстро ушли, бормоча что-то об отсутствии улик. Другой агент сказал ему, что они больше не занимаются организованной преступностью. Лишь терроризмом. Как будто Каталано не терроризировали весь этот гребаный город.

Все зависело от него.

— Меня зовут Сиенна Риджес, и у меня есть кое-какая информация о Кристиане Романо, которая, вас заинтересует, — сказала женщина по телефону сильным, уверенным голосом.

И вот так у него возродилась надежда, что его карьера, возможно, будет что-то значить. Может быть, он действительно уничтожит мафию перед смертью.

Сиенна

Я играла с огнем.

Рисковала своей жизнью.

Рисковала жизнями Илая и Джессики. Кристиан мог следить за мной. Я ездила на метро, с тремя пересадками, и возвращалась дважды, просто чтобы убедиться. И думала, что если у Кристиана действительно кто-то есть, то это профессионал, который, вероятно, заметил мою любительскую попытку убежать. Если бы они следили за мной, они увидели бы, с кем я встречаюсь, и все было бы кончено.

Что было причиной пустоты в моем животе, моих липких рук и причиной того, что я почти сто раз ушла из этой захудалой забегаловки.

Потом подумала о прошлой ночи. О том, что не могла даже ни единого слова сказать человеку, который, по сути, держал меня в заложниках. Если бы я ничего не сделала, мы бы поженились. Он будет контролировать всю мою оставшуюся жизнь. Я превращусь в незнакомку.

Я превращусь в злодейку.

Итак, я оказалась здесь, в захудалой забегаловке, ожидая человека с хриплым голосом, который хотел посадить Кристиана и всех, кто с ним связан, за решетку. Последние пятнадцать минут я сидела с чашкой несвежего кофе, уставившись на дверь, наполовину ожидая, что войдет Кристиан. Или еще хуже, Феликс. Он выполнял грязную работу.

Мои глаза вспыхнули, когда я услышала уже знакомый скрип двери. Вошедший мимо мужчина был одет в дерьмовый костюм и осматривал пустую закусочную, пока его глаза не нашли мои.

Позади него стояла женщина. Хорошенькая. Латиноамериканка. Низкая и пышная. Черты ее лица были тонкими, но выглядела она суровой. Способной постоять за себя в любой ситуации. Выражение ее лица было грубым, что прямо противоречило этим тонким чертам лица, глаза сузились, полные губы сжались в гримасу. Ее спина была прямой, ноги расставлены в мужественной позе. Она была намного моложе детектива Грега Харриса. Не знаю, почему я ожидала, что он будет моложе. Я видела его в интервью, которому было больше десяти лет.

Ему не меньше пятидесяти. Если не старше. В черных волосах виднелись седые пряди, глубокие морщины избороздили загорелое лицо. Он был высоким. Неуклюжим. Мускулистым, но с животом, который выпирал из-за пояса. Его глаза выглядели усталыми. Вот как я бы описала этого человека. Да, он был сильным, выдержанным, даже красивым, по-своему грубым и суровым. Но уставшим, словно он тащил за собой тяжесть всего мира.

Я встала, когда они приблизились, мое сердце трепетало. Вся борьба, ненависть, которая привела меня сюда, сошли на нет, когда наступила реальность того, что я делала.

— Мисс Сиенна, — Грег Харрис протянул руку.

Я пожала ее, крепко сжимая. Этот человек был моим спасательным плотом. Я выбрала этот путь и должна посвятить себя ему.

— Приятно познакомиться, детектив Харрис, — сказала я, задаваясь вопросом, говорю ли правду.

— Грег, пожалуйста, — ответил он, пытаясь улыбнуться. Вероятно, тот делал это нечасто, так как это выглядело неловко. — Это моя напарница, Люсия. — Он слегка подвинулся, чтобы дать мне возможность лучше рассмотреть женщину.

Она не ответила на мою улыбку и не протянула руку. Ее поведение нельзя было назвать враждебным, но я чувствовала, что она настороженно относится ко мне. Это чувство было взаимным. Была причина, по которой семья Каталано действовала так долго, совершая преступления, убивая людей. У Кристиана были связи в полиции. Вот почему я нашла только одну статью, в которой кто-либо из правоохранительных органов признал, кто он такой. Единственный намек на то, что Грег Харрис не числился в платежной ведомости.

— Почему бы нам не присесть? — пригласил он, когда я поняла, что мы все еще неловко стоим.

Мой взгляд переместился на вход, все еще ожидая, что следом в двери войдет Феликс. Ничего не произошло, я села.

Мы молча ждали, пока официантка наливала им кофе, а Грег Харрис заказал яичницу с беконом и