Мост - Анна Константинова

дверей притягивала внимание и пугала одновременно. За какой из них работают с нарушителями?

Однако, судя по всему, меня вызвали в административный корпус. Я видел только простые рабочие кабинеты. Иногда двери открывались, и из них выходили самые обыкновенные люди, везде кипела обычная рутинная работа, как и у нас.

Я автоматически ускорял шаг. Очень хотелось увидеться с коллегой номер 888. Мне вдруг пришло в голову, что с ним можно было бы обсудить очень многое — например то, что Шизик имел фактическую возможность третировать целый микрорайон, но не причинил людям никакого вреда. Может быть, его дело пересмотрят с этой точки зрения? Учитывая его болезнь, могут даже отпустить или перевести в больницу!

Нужно обязательно все подробно коллеге рассказать, и он поможет. Это человек, который на своем месте искренне радеет за справедливость, и вот ему не все равно, как остальным, это сразу было видно, с первого взгляда.

Я как раз пришел к двери с номером 888 и сделал вывод, что у коллеги отдельный кабинет. Это говорит о его высоком статусе! Надежда помочь Шизику окрепла.

Я открыл дверь. Кабинет обычный, достаточно просторный. Однако мощной знакомой фигуры в нем не было видно, за рабочим столом сидел кто-то другой.

— Мне пришел вызов от номера 888.

— Да, все верно, это я, — отозвался тот, кто сидел за столом.

У меня не самая хорошая память на лица, но отличить массивного брюнета от кучерявого и тощего молодого человека я в состоянии.

— Вы уверены? — глуповато уточнил я.

— Понимаю вас. Просто… э-э-м… коллега ушел вчера в положенный ему ежегодный пятидневный отпуск, и я пока временно его заменяю, — пояснил молодой человек. — Так что сейчас я номер 888.

— Счастливые цифры, — пробормотал я, понимая, что пора уже перестать ждать от людей слишком многого. Как там говорила Элеонора? Научиться отделять рабочие моменты от личных? Кажется, этим искусством тут все, кроме меня, владеют в совершенстве. Время отпуска — надо отдыхать, а всех нарушителей не переловишь!

— Да, именно счастливые, — радостно согласился новый номер 888. Мне очень повезло проходить практику на таком ответственном месте!

Студент, значит! В голову почему-то полезли мысли, как настоящий номер 888 сидит сейчас на пляже, под пальмами, у бескрайнего синего моря. Это было понятно и очень по-человечески, однако я никогда не видел его без черного пальто, поэтому суммарная картина вышла странной.

— Вероятно, вы хотите узнать подробности этого дела? — предположил я. — Отчет я составлю, но чуть позднее.

— Я не знаю, о чем вы, — радостно прервал он меня. — Мне просто нужно задать вам несколько вопросов… э-э-м… общего характера, и внести данные в базу.

— А эти вопросы, их оставил настоящий номер 888? — уточнил я.

Молодой коллега нахмурился.

— Сейчас я настоящий 888, не сомневайтесь.

— Я не сомневаюсь.

— Вопросы с рекомендацией опросить вас пришли сегодня от Центральной Системы. Туда же я отправлю ваши ответы.

Это было интересно. То есть, со мной хотел пообщаться сам Электронный интеллект, главный мозг Центра Гармонизации. А человек передо мной — всего лишь оператор. Функциональный отросток, который может провести опрос и внести ответы в нужные ячейки.

Система знает больше, чем люди. Каждый человек на своем рабочем месте имеет доступ лишь к части информации, и лишь Система обладает ею в полной мере. Подозреваю, что она даже знает наши настоящие имена.

— Простите, перед тем, как мы начнем, могу я задать один вопрос? — Я все еще стоял перед ним, как проситель.

— Не уверен.

— Просто тот нарушитель, которого сегодня к вам доставили… Он болен, и я хотел узнать…

— Да, я слышал, очень неприятный случай. Рецидивы после Гармонизации высоких уровней бывают очень редко.

— Значит, вы знали, что раньше он проходил Программу? — поразился я.

— Обычно эти данные Система хранит в тайне, чтобы не дискредитировать человека. Ну, знаете, отношения в коллективе и все такое. Но тут из-за того, что повторно… Э-э-м… Да, сегодня я был на микрособрании, и там говорили об этом случае. Его очень внимательно рассматривают.

— Этот человек болен. Его нельзя пока… рассматривать. И я хотел бы еще уточнить…

— Разумеется, сначала ему будет оказана медицинская помощь, — уверил он меня слегка раздраженно.

Я понял, что от этого паренька серьезной помощи не дождаться, но решил хотя бы выяснить то, что было для меня важно.

— А почему он работал у нас?

— А что не так? — удивился молодой коллега.

— Ну… после Программы…

— Вот именно. После программы каждый человек остается полноценным членом нашего общества, гражданином. У него есть все права. Почему бы ему не работать гармонизатором? Это такая же работа, как и любая другая, — кажется, он даже обиделся, но быстро опять заулыбался. — Возможно, Система даже специально приняла такое решение, чтобы иметь его поближе и следить за ним, ну, то есть, приглядывать? — проговорил он задумчиво.

— Да, возможно.

Он как будто смягчился.

— Этот… нарушитель… был вашим другом?

— Да, — ответил я с вызовом. — Первого уровня.

— Возможно, вопросы к вам будут связаны именно с этим!

Ему как будто и самому стало интересно, о чем это он должен меня поспрашивать.

— Вы готовы?

Он притащил на центр комнаты тяжелый стул из угла комнаты и усадил меня на него. Похоже, он очень ответственно относился к своим обязанностям.

— Готов! — ответил я бодро и показал всем видом патологическую склонность к сотрудничеству.

Он занял свое рабочее место, пощелкал что-то на рабочем экране и прочитал первый вопрос:

— Ваша… э-э-м… квалификация.

— Оператор баз данных, — ответил я машинально.

— Получали ли вы образование программиста?

— Нет.

— Владеете ли вы навыками программирования?

— Нет.

Ответ вылетел машинально. Я ничего не понял и решил уточнить:

— Это какая-то ошибка. Я не программист. Почему вы спрашиваете? Это точно вопросы для меня?

Он одним глазом еще раз сверил мой номер и убедительно ответил, что ошибки быть не может.

— А Система?.. — начал, было, я.

— Она никогда не ошибается, — отрезал он. — Давайте продолжим, если вы не против. У меня рабочий день скоро заканчивается.

— У вас такое же расписание, как и у нас?

— Да, вероятно.

— И обед есть? Двадцать минут?

Было странно думать, что тут едят точно так же, как обычные люди

— Двадцать шесть минут. Многие коллеги добираются до столовой с минус десятых этажей, и там пробки у лифтов…

— Понятно. Простите, просто стало любопытно. Я готов.

— Продолжим. Тут не так много вопросов осталось… Вы учились на программиста?

— Нет, я же ответил.

— В последние дни вы писали какие-либо программы?

«Да» за скобками. Я даже язык себе прикусил. По-настоящему, до крови. Нельзя так говорить! Такой