И аз воздам - Ирина Чернова

— Это Нортен сказал, что вы… любовница Крайдена. Он все время находится во дворце, слышит очень многое и часто бывает на различных приемах, — извиняющийся тон Желлины не вязался с ее решительным обликом, которым она запомнилась мне за вчерашний вечер. — Он вспомнил вас еще по суду, слышал всё, что говорил Бейрис после суда… многие подхватили те слухи, которые он так упорно распространял и Нортен сказал, что господин Крайден перестал появляться в свете после них, а вы и вовсе пропали. И вот вы с ним появились снова, а Берри был просто в бешенстве, что ему не удалось облить вас грязью. Это правда, что господин Крайден при всех назвал вас своей женой?

— Да, Желлина, это было именно при всех.

— Нортен сказал, что Бейрис… он ненавидит вас, даже говорить не может спокойно, если слышит ваше имя. Это знают многие и он был очень удивлен, узнав, что Берри привел вас сюда. Он даже думал, что вы стали… как и другие… как Дайлерия… а потом все увидели, в каком вы виде и как Берри требовал не выпускать вас из дома. Мы вчера долго проговорили с Нортеном и сегодня я решила сама спросить вас обо всем. Теперь я вижу, что была неправа, думая о вас так плохо. Бейрис мой брат, но мне иногда хочется, чтобы у меня не было такого брата, как он! Еще эти долги, этот обман… вы же слышали вчера все, что говорили за столом! Мне стыдно за него… за его поступки, стыдно перед Алирой, перед Сайресом, перед бабушкой, — девушка поджала губы, собираясь с силами после высказанного, — я знаю, что он все равно не послушал бы меня, сказал бы что-нибудь гадкое или что я ещё мала указывать ему, но почему-то вчера я чувствовала себя виноватой, будто все эти долги делала я. Теперь мне будет казаться, что все вокруг знают о Бейрисе и потихоньку перешептываются у меня за спиной, только делая вид, что ничего не слышали, — в её голосе послышалась прежняя напористость.

— Желлина, я не собираюсь рассказывать всем вокруг, что я слышала у вас, тут вы можете быть спокойны. Не вижу никакой стОящей причины, по которой я бы вдруг захотела это сделать, — я постаралась ободрить ее шуткой и очень надеюсь, что она поверила, — пока я хочу как можно быстрее покинуть ваш дом, желательно, пока Бейрис лежит в постели.

— Он уже не лежит, — девушка помрачнела, — он с самого утра уехал во дворец вместе с отцом. Думаю, это все потому, что ему вдруг взбрело в голову перевестись в другой полк.

— Уехал? — я чуть не подскочила на месте. — С самого утра? Поднялся, значит…

— Да, уже давно. Скажите, а на чем вы поедете?

— Поеду… куда?

— Ну, вы же хотели уйти отсюда, — Желлина понизила голос и почему-то огляделась по сторонам, — только вот я не поняла, куда.

— Я не поеду, — сердце заколотилось, как безумное, — я пойду, потому что у меня нет денег, но это меня не остановит… ты… хочешь помочь мне уйти?

Решительное выражение вновь появилось на лице сидящей напротив девушки, она плотно сжала губы и несколько минут молчала, рассматривая меня в упор.

— Валерия, я… зайду за вами. Завтра. Рано утром. Отошлю куда-нибудь Домниса, а вы тут же выйдете через парадную дверь. После рассвета через нее может выходить кто угодно, не только слуги, только вам придется самой открыть ее. Я… я не знаю, как она запирается, но сегодня обязательно посмотрю и скажу вам. Обычно Домнис или Жером делают это очень быстро, значит, там нет сложных замков и вы справитесь. Берри, конечно, взбесится, но мне он ничего не сделает, а на слуг… поорет, но они же не будут виноваты, если я им буду приказывать, верно? Вы сможете быстро уйти от нашего дома?

Как я ни старалась, следов тайного заговора или подвоха уловить так и не смогла, почему, в конце концов, я не могу поверить этой девушке? Кажется, она говорит достаточно искренне, вон, как мялась и стеснялась, упоминая о моем положении в доме Орвилла! Оставались не очень понятными мотивы такого неожиданного, с точки зрения общей обстановки, поведения, но об их причинах я могу размышлять еще целые сутки до завтрашнего утра. Больше всего это походило на романтическую составляющую, вряд ли Желлине больше двадцати, а в этом возрасте все в кого-нибудь влюблены и нет ничего странного в том, что вдруг возник этакий душевный порыв помочь в трудную минуту. Что она там говорила про Нортена? Ах да, разговаривали они вчера… могу даже догадаться, что разговор сей протекал в самой отдаленной гостиной и при минимуме света. Если же сюда присовокупить волну возмущения поведением дражайшего братца, взметнувшуюся за семейным столом, то не удивлюсь и попутному желанию насолить ему. То, что он меня ненавидит, новостью не прозвучало и даже душевных волнений не вызвало — сам говорил, было дело, а на память я не жалуюсь. Возможно, Желлина оказалась более порядочной, чем я могла бы себе вообразить, строя предположения о взаимоотношениях в этой семейке исключительно на основании общения с Бейрисом, тогда и вообще все складывается как нельзя лучше! В ней запросто могло взыграть чувство справедливости, пусть даже в таком странном виде, но это уже предмет для других раздумий, а мне главное сейчас — воспользоваться моментом и благосклонностью девушки, сделав ручкой дому Райшеров. Дверь, говорите, придется самой открывать? Да только дайте мне возможность, я не только открою ее, вышибу вон! Нет, не вышибу, сил не хватит, но если там нет никаких сторожек, то с щеколдами и засовами как-нибудь разберусь. Не сорвалось бы все только, не сорвалось бы…

Распрощались мы с Желлиной уже почти по-дружески, но у самой двери она все-таки задержалась, прислушалась к звукам в коридоре и снова отошла от двери.

— Валерия, вы только… не обижайтесь на меня, но я при всех не буду говорить с вами, хорошо? Точнее, буду, но не так, как здесь. Пусть пока никто не догадывается, что я… что вы… словом, пусть все думают, что я просто выпытывала у вас подробности ваших встреч с Бейрисом. Ну, сами понимаете, он имеет такой обширный круг знакомств с дамами… хотя многие из них мне страшно не нравятся! Все знают мое отношение к ним…

— Не волнуйтесь, — надеюсь, что разговор вполголоса не привлек ничье внимание, потому что я то и дело прислушивалась к звукам в коридоре, — я очень хорошо понимаю, о чем вы мне говорите и готова поддержать вас. Можете смело высказывать все, что угодно, я не буду прилюдно удивляться.

Поскольку спешить было абсолютно некуда, я осталась в гостиной исключительно ради удовольствия рассмотреть роскошные фолианты, запертые за темными стеклами шкафов. Пока рассматривала, любопытство глодало все больше и больше, я же никогда в жизни не держала в руках таких книг, только в музеях видела да в нашей скупке, где каждому покупателю никто не доверит ради интереса даже потрогать эту красоту. Почему бы тут не воспользоваться случаем? Подергав несколько створок, с грустью заметила, что они закрыты на ключ и перенесла внимание на шкафы поближе к двери, где корешки книг выглядели попроще. Присмотрев себе одну инкунабулу, я уже вознамерилась выдернуть ее из ряда, как буквально рядом с ухом услышала вопль: