Избранные циклы фантастических романов. Компляция.Книги 1-22 (СИ) - Измайлова Кира Алиевна

«Мои пальцы запутались в ее волосах, лепестки жасмина липли к губам, а запах… этот запах! Никакие духи не сравнятся с ним!»

Чья это была мысль?

— Подойди ближе, — сказала она, вновь раскрутив веретено (я невольно позавидовала, настолько тонкая нить выходила из-под ее руки), — я хочу рассмотреть твое лицо. Еще ближе…

Я видела, как в озерной глади отражается Ирранкэ — такой, каким он был прежде. И пусть одежда его истрепалась после дальней дороги, а лицо обветрилось (шрам на нем казался совсем свежим), он все равно выглядел полным сил.

— Да, ты не человек, — шепнула женщина, и я вздрогнула: Ирранкэ стоял за ее плечом, но в воде я видела только его одного! Хотя нет… нет, ее тоже можно было разглядеть, но только силуэт — отражение шло рябью, как бывает, если на воду упадет лепесток или скользнет жук-водомерка. — Что привело тебя сюда, алий?

— Истории о тебе, Владычица вод. Я долго живу на свете и слышал много историй о тебе и озерном крае, куда нет дороги простому смертному! Но я ведь не простой смертный, ты сама это заметила. — Он улыбнулся, но рябь на воде превратила его отражение в недобрую гримасу.

— Ты в самом деле хочешь войти и увидеть мои владения? — спросила она после паузы, и веретено начало вращаться медленнее.

— Да, госпожа, если позволишь.

— И чем же ты расплатишься за это? — прозвучало в тишине.

— Верной службой, — ответил Ирранкэ, и слова его упали, как тяжелый камень в воду, почти без плеска. — Что еще я могу предложить тебе? Земные сокровища тебе не нужны, ты и без них прекрасна!

«У нее родинка на щеке, маленькая, а губы обветренные — она кусает их, когда задумается, дурная привычка…»

— Ты не пожалеешь? — спросила женщина, по-прежнему не оборачиваясь.

— Я не знаю, госпожа, — ответил Ирранкэ. — Я никогда прежде не бывал во владениях — и во владении — фей. Но даже если я раскаюсь в своем решении, что с того? Я поступаю так своей волей, и отвечать за это только мне.

— И ты не станешь вспоминать о земном, когда окажешься в моих чертогах? — Она немного изменила позу, но лица все равно не было видно.

«У нее горячие пальцы — я до сих пор чувствую их отпечатки у себя на коже. Конечно, я не буду вспоминать о земном! Зачем вспоминать о том, что всегда с тобой, как биение сердца, как дыхание?»

— Не стану, госпожа, — проговорил он, и лицо его не дрогнуло. — Дозволишь ли войти в твои чертоги?

— А что влечет тебя? Одно лишь любопытство? — спросила вдруг она, а веретено закружилось быстрее, быстрее, еще быстрее…

Хотелось зажмуриться, чтобы не видеть этого, но Ирранкэ не сводил глаз с Владычицы вод.

— Почему бы и нет? — улыбнулся он. — Я повидал многое, госпожа, и всюду меня влекла именно ненасытная жажда чудес, но их слишком мало под этими небесами… Позволь увидеть твои владения, и я отслужу тебе верой и правдой!

— Хорошо, — сказала она, помолчав, — но ты должен пообещать мне кое-что.

— Что же?

— Когда я скажу тебе: «отныне ты мой слуга», а ты согласишься, то сделаешься моим рабом на дюжину лет. Когда эти годы истекут, ты волен будешь уйти. Но если ты нарушишь мои запреты, то останешься у меня еще на дюжину лет. И еще. И еще… Тебе понятно?

— Да, госпожа, — кивнул Ирранкэ.

— Запретов будет много, — сказала она. — Никто еще не ушел от меня, не нарушив ни единого.

— Я и не собираюсь уходить, пока не увижу всех твоих чудес, а вряд ли такого срока хватит на это! — ответил он серьезно. — Да и что значат эти годы для таких, как я?

— Ну что ж, идем, дерзкий алий, — произнесла Владычица вод, так стиснув пальцы, что пряжа вновь порвалась.

— Позволь, я только возьму своего коня…

— Оставь его, — покачала она головой, — он тебе не понадобится.

— Тогда хоть расседлаю, не бросать же так! — сощурился Ирранкэ и, не дожидаясь ответа, направился прочь, туда, где оставил верного коня.

Да, я помнила этого жеребца — гнедой красавец ласкался к хозяину, но тот снял с него сбрую, обнял умную морду и, поглядев в глаза, приказал:

— Беги домой. Не жди.

«Беги домой, я знаю, ты доберешься, мой славный. Я тебя жеребенком взял, я тебя вырастил, столько дорог мы вместе прошли… а теперь я тебя покидаю. Прости, друг, так надо. Прости… Я никогда тебя не забуду — бархатные ноздри, быстрые ноги, шелковистая грива… Убегай отсюда быстрее, ты помнишь дорогу, я верю!»

Конь заржал протяжно и жалобно, потянулся было вслед за хозяином, но тот покачал готовой — нет, не ходи — и шагнул из ранней осени в звенящую весну. Я даже и не заметила этого сразу: там, где Ирранкэ оставил коня, листья уже опадали, а возле озера, за кругом камней, будто бы еще и лето не настало!

— Вот и все, — сказал он, приблизившись к женщине с веретеном. — Теперь уж меня ничто не держит.

«Я запираю память на ключ. На тот самый ключ, что ты хранишь. Я не помню никакой девушки с веточкой жасмина в черных кудрях, не помню ее голоса, ее прикосновений, до смешного робких… И себя я не помню тоже. Я просто искатель приключений, и я их наконец-то нашел!»

— Тогда идем, — ответила она, придержала веретено и концом его указала на водопад, над которым искрились бесчисленные радуги. Водяные струи разделились, будто раздвинулись тяжелые портьеры, и Владычица вод вошла в темную пещеру и поманила Ирранкэ за собой. — Идем, не медли! Или ты передумал?

— Нет, госпожа, не передумал, — отозвался он и переступил черту, отделяющую наш мир от мира тех созданий, что остались, мы думали, лишь в легендах и детских сказках.

— Не отставай, — сказала она и пошла дальше, только платье едва заметно светлело впереди.

Сперва ничего не было видно, и пусть даже алии прекрасно видят в темноте, сейчас это не спасало, приходилось идти ощупью. Стены всякий раз оказывались разными: то теплыми и шершавыми, то гладкими, то поросшими мхом, то холодными и осклизлыми…

Наконец впереди забрезжил свет.

— Вот мое королевство, — произнесла Владычица вод и шагнула к небольшому озеру, вновь раскручивая веретено.

Маленький водопад по-прежнему вздымал водяную пыль над озером, и радуги плясали над ним. Поодаль над кувшинками вились стрекозы, где-то квакала лягушка…

— Госпожа?

Она молча указала на небо, и я вместе с Ирранкэ посмотрела туда.

Солнца не было. По-прежнему блистали и переливались крохотные капли на одежде и волосах Владычицы вод, сияли радуги в тучах брызг, которые вздымал водопад, но…

— Добро пожаловать, — сказала она. — Здесь никогда не наступает ночь. Здесь всегда царит лето. Думаю, тебе понравится, Ирранкэ. Не этого ли ты искал?

— Возможно, — ответил он и звучно ударил себя по щеке. — А от комаров никак нельзя избавиться, госпожа?

В ответ Владычица вод рассмеялась…

Глава 12

Я очнулась под звуки серебристого смеха, ледяного и веселого.

Руки застыли, я не чувствовала пальцев, все тело будто онемело.

В комнате по-прежнему было темно, даже в зеркале уже не плясали огоньки погасших свечей.

— Марион? — негромко произнес Ирранкэ. — Ты… не нужно было так долго. Ты же…

— Ири! — Я потянулась к дочери, дотронулась до ее теплой щеки, услышала ровное дыхание и немного успокоилась.

— Спит, — подтвердил он. — С ней ничего не случилось, она же наполовину моей крови… А вот тебя трясет.

— Это от страха, — шепнула я.

— Пока я не показал ничего такого, что могло бы тебя напугать.

— Разве? А эта… пряха?

— Что же в ней страшного? Женщина как женщина.

— Она в воде не отражается, — пробормотала я, — а еще… еще у нее веретено не в той руке.

— Вот, сразу женский взгляд виден! — негромко рассмеялся Ирранкэ. — Я не сразу приметил, что не так с ее пряжей…

Я могла припомнить, что была в герцогском замке одна служанка, левша — сколько ее ни переучивали, толку не выходило, но уж зато она одной левой управлялась с работой так, что иные правши позавидовали бы… А прясть ей не давали — левой рукой прядут только в особые дни, а в иные — это слишком дурная примета.