Избранные циклы фантастических романов. Компляция.Книги 1-22 (СИ) - Измайлова Кира Алиевна

— Кто это — «она»? — шепотом спросила я и отвела длинную прядь с его лица. — О ком ты?

— Ах да, я ведь не сказал, — произнес он после очередной паузы. — Я нашел дверь. И ту, что ее стережет.

— И проговорился о ключе? — поняла я, а Ирранкэ едва заметно кивнул. — Но…

— Слишком долго рассказывать, — повторил он и взглянул на меня в упор. В его глазах горели отсветы тысячи огней, и это были не зажженные в комнате свечи. — Я и за всю зиму не управлюсь.

— Почему это? — удивилась Ири.

— Здесь прошла дюжина лет, — был ответ, — нет, больше. А для меня… я и подсчитать не могу.

— Ты поэтому… так изменился? — выговорила я. — Но разве алии не живут вдесятеро дольше людей?

— Ты права, — сказал Ирранкэ и улыбнулся. — Только это другая история. Все началось именно с открытой двери, ключ от которой потерян…

— Зачем он нужен, если она открыта? — тут же спросила Ири. — Сменить замок, вот и вся недолга!

— Если бы все было так просто… — вздохнул он. — Повторяю, рассказывать в подробностях я буду не день и не два.

— Тогда… тогда покажи, — попросила я, хотя по спине забегали мурашки. — Как ты собирался это сделать?

— Это просто… Ири, сядь с другой стороны. Дайте мне руки, — попросил Ирранкэ. — Держитесь крепче и смотрите в зеркало. Так, словно это колодец, на дне которого спрятано что-то важное.

— Днем на дне колодца видны звезды, — вставила Ири.

— Ты хочешь сказать, со дна колодца? — припомнила я какую-то легенду.

— Нет, на дне. Они там ночью отражаются и плавают на поверхности, пока туда солнце не заглянет. Я у бабушки в деревне видела, — пояснила она и добавила: — А в замковом колодце такого не бывает, он под крышей. В нем только огоньки факелов и увидишь.

— Так и есть, — едва заметно улыбнулся Ирранкэ. — В колодцах спрятано много тайн, и без нужды лучше не вглядываться в самую глубину, не то кто-нибудь может посмотреть на тебя оттуда.

— И утащить?

— И это не исключено, — серьезно ответил он. — Но сейчас речь пойдет не об этом. Прежде чем я покажу вам, что видел, нужно кое-что объяснить… Ты помнишь, Марион, я рассказывал тебе о двери, а ты предположила, что та вещь — и есть ключ от нее?

— Конечно, помню. Ты еще сказал, что все это время его использовали не по назначению, а нужно было запереть дверь и уничтожить ключ, только сделать это невероятно сложно. И еще — что неизвестно даже, где находится эта дверь!

— Именно, — кивнул он. — Тогда я вернулся домой и начал искать любые упоминания о странных происшествиях, чудесах и таинственных местах, разослал столько писем и объездил столько стран, что носи я железные башмаки, как в сказках, стоптал бы не семь пар, а сотню! Чего я только не наслушался за время странствий… Но, наконец, мне удалось ухватиться за кончик ниточки, и я уже не выпускал его из рук. И распутал клубок, хотя это едва не стоило мне жизни.

— Ты по-прежнему говоришь загадками, — сказала я.

— Вовсе нет, просто история моих исканий не так уж интересна, — улыбнулся Ирранкэ. — Правду сказать, я провел столько же времени за старыми пыльными фолиантами, поеденными мышами, сколько в дороге.

— И что же ты отыскал? — любопытно спросила Ири, заглядывая ему в лицо.

Ирранкэ немного помолчал. Тишину нарушало только потрескивание свечей да вой ветра снаружи.

— Когда я собрал воедино сотни разрозненных историй, то выяснил, что моя путеводная нить ведет не так уж далеко — это всего лишь в паре недель пути отсюда, — сказал он, — и не ниточка это, а, скорее, ручеек. Все эти легенды связаны с водой, всегда.

— Это как в сказке про падчерицу, которую злая мачеха скинула в колодец, а та угодила ко двору Зимней королевы? — тут же задала очередной вопрос Ири.

— Почти. Не ко двору и не королевскому, — едва заметно улыбнулся Ирранкэ, — но попасть в то место можно и таким путем. Я же выбрал иную дорогу, ту, которой до меня уже ходили разные смельчаки, но не вернулся ни один. Если же вернулся, то сильно пожалел об этом…

— Постой-постой, — нахмурилась я и крепче сжала его ладонь. — Ты… ты что, о чертогах фей говоришь? Бабушка рассказывала когда-то, да я совсем запамятовала… Но тогда все сходится! Время там идет совсем иначе, не как на земле, и человек думает, будто плясал на балу у королевы фей неделю, а на самом деле минуло уже сто лет, и на земле никто уже его и не помнит. Да?

— Именно. Мы называем этих созданий иначе, но пусть уж будут феи, так проще, — серьезно ответил алий. — Когда-то их было много, но они ушли неведомо куда. А та, по чьей вине был утерян ключ, осталась здесь — сторожить незапертую дверь. Это и награда ее, и наказание. И именно с нее и начинается моя история… Смотрите же!

От внезапного порыва ветра свечи в комнате погасли, и мы остались в кромешной темноте… Но нет! В глубине темного зеркала по-прежнему плясали огоньки, но они все отдалялись и отдалялись, и когда я невольно потянулась за ними, к свету…

Пропала маленькая комната, исчез вой метели за окном, я не чувствовала кругом ничего, ощущала только руку Ирранкэ в своей руке, его сильное пожатие.

Огоньки вдруг понеслись по кругу; помню, в детстве я любила забавляться вот так по вечерам — если несколько раз быстро повернуться на месте, увидишь именно такие размазанные полосы света. И голова кружилась в точности как тогда…

Я, должно быть, моргнула, а когда открыла глаза, то, что я принимала за отблески огня в стекле, оказалось переливами солнечного света в струях небольшого водопада — он низвергался в озеро с обрыва, и у его подножия стояло облако водяных брызг, пронизанное несколькими яркими, зыбкими радугами.

— Кто ты, путник? — услышала я мелодичный, глубокий голос и увидела впереди женскую фигуру.

Она стояла на самом берегу, и потревоженные воды озера целовали мыски ее туфель, расшитых речным жемчугом и хрусталем. Или те просто были унизаны каплями воды, сверкающими на солнце, как бриллианты?

Я видела ее — глазами Ирранкэ, конечно же, — только со спины. Она была высока и стройна, а длинные золотистые волосы ниспадали ниже пояса, схваченные жемчужной сеткой… или всего лишь окропленные росой, как разберешь? На ней было старомодное платье, светлое, с длинными рукавами, и я не представляла, из какой ткани оно пошито: подол струился, как водопад, взблескивая на солнце при каждом движении хозяйки. Я даже не могла разобрать цвет: только что платье казалось нежно-зеленым, а вот уже оно голубое, как весеннее небо, а теперь сияет закатным пурпуром и золотом…

— Назови свое имя. Не бойся, я не украду его, — произнесла женщина, но не обернулась.

Руки ее — я видела — постоянно пребывали в движении: левая раскручивала веретено, правая тянула нить из кудели — маленькая прялка (сделанная, кажется, из ветки-рогульки, как у меня в детстве) была заткнута за широкий вышитый пояс.

— Неужто я должен ожидать зла от благородной дамы? — улыбнулся он. — Люди называют меня Ирранкэ, — услышала я знакомый голос.

— Люди? Но сам ты — не человек, я не ошиблась?

— Как и ты, госпожа, — был ответ.

— Зачем ты здесь? — спросила женщина, помолчав.

Она стояла неподвижно, только пальцы двигались быстро-быстро да жужжало веретено, и этот звук сливался со стрекотом насекомых и журчанием воды.

— Я услыхал о прекрасной даме, которая коротает годы возле волшебного озера в ожидании избавителя, вот и решил разыскать ее.

— Неужто желание увидеть незнакомку, которая, быть может, скончалась задолго до твоего рождения, заставило тебя явиться сюда? Ведь путь твой не был легким, я не ошибаюсь?

— Мне хватило невзгод, госпожа, — ответил Ирранкэ, невольно коснувшись груди, — но я все еще жив. И я вижу тебя, но не твое лицо. Позволь мне…

— Нет! — Женщина резко подняла правую руку, и раскрученное веретено дернулось, когда оборвалась нить. — Что ты наделал!

— Прости, госпожа, я вовсе не желал испортить твое рукоделие, — сказал он, приблизившись на несколько шагов.

Теперь видно было, что волосы незнакомки, как и ее одежда, мерцают и переливаются покрытые мельчайшими водяными каплями, но вот диво — не намокают и не тяжелеют!