Верхом на тигре. Дипломатический роман в диалогах и документах - Артем Юрьевич Рудницкий

Заключение.

Полпред т. Шаронов по линии полпредства, торгпред т. Никитин по линии торгпредства не приняли решительных мер о своевременной и организованной эвакуации советской колонии из Варшавы. В самый острый момент они обманули колонию, успокоив ее быстрым окончанием всех действий и стали спасать только себя, свои семьи и свое имущество, бросив на произвол судьбы 72 человека советской колонии, в числе которых было 26 детей и 24 женщины. Эти оставшиеся люди подвергались смертельной опасности. Только исключительная выдержка самих членов колонии, вопреки безобразному поведению случайно попавшегося к руководству самодура, спасла людей{305}.

Несколько комментариев. Бесспорно, мы имеем дело с доносом или кляузой, которые в советскую эпоху считались делом нормальным и приветствовались. Но, судя по всему, многие факты не выдуманы. Люди действительно находились в тяжелом состоянии, ощущая себя брошенными. Что же касается отсутствия чувства локтя, товарищества, неспособности сплотиться в кризисный момент, то это отражает общее неудовлетворительное состояние дипломатической службы. Ее сотрудники испытывали постоянное чувство страха (по поводу и без повода) и нередко готовы были «топить» друг друга, чтобы самим остаться целыми и невредимыми.

Обратим внимание на решение отказаться от эвакуации полпредства вместе со всем дипкорпусом. Иностранных дипломатов перевозили не в Советский Союз; можно не сомневаться поэтому, что советским работникам с ними было не по пути. А тех, кто дал бы добро на подобную эвакуацию, в Москве бы по головке не погладили.

Сотрудникам полпредства в конце концов удалось выбраться из передряги (иначе не была бы написана «справка» Костина и Большакова), и произошло это, как можно было уже догадаться, при прямом содействии немцев. Шаронов кое в чем ошибался, когда говорил, что «через 2–3 дня придут немцы, заберут Варшаву и оставшимся здесь будет хорошо и безопасно». Немцы пришли не через два-три дня, польская столица сражалась до конца сентября. Но то, что полпредовцев спасли именно немцы, – это факт.

В 11 часов утра 26 сентября Хильгер сообщил Козыреву, что командование частей вермахта, которые вели бои в Варшаве, выполнило просьбу руководства НКИД.

…в полном согласии с советским полпредом в Берлине германское Верховное командование сообщило варшавскому командованию, что с целью освобождения и передачи сотрудников советского полпредства в Варшаве с германской стороны 25 сентября от 10 до 14 час. будут приостановлены всякие военные действия. Польский парламентарий обещал передать сотрудников советского полпредства, однако последние еще не прибыли. Срок прекращения военных действий 25 сентября был продлен до 19 час 30 мин., но и в этот промежуток времени советские граждане не прибыли.

С нашей стороны [со стороны немцев] старания к освобождению продолжаются. Сегодня германское командование предложило варшавскому командованию новую приостановку боевых действий с 7 до 10 час. утра. Прибыли ли в это время советские граждане на германскую сторону, пока сообщения нет{306}.

Подтверждение поступило вечером того же дня. В 16 часов 25 минут пришла шифртелеграмма из полпредства, в которой говорилось: «По наведенной справке в Мининделе[38] 26 сентября в 11 часов дня 62 человека советской колонии в Варшаве покинули подвал и перешли в расположение немецких войск»{307}. В половине шестого Хильгер позвонил Козыреву и сообщил радостную весть о том, что «все 62 человека сотрудников советского полпредства в Варшаве находятся в безопасности на германской стороне. Все эти граждане будут направлены в Кенигсберг»{308}.

После отъезда сотрудников полпредства советские дипломаты, работавшие в Берлине, не раз наведывались в Варшаву и другие польские города, оккупированные гитлеровцами. Каждый из этих случаев представлял определенную важность для центра, позволяя получить информацию о том, что происходило в той части Польши, которая отошла к Германии.

В ноябре 1939 года туда приехали члены советской части Советско-германской смешанной пограничной комиссии, созданной для делимитации и демаркации границы между двумя государствами. Работа велась в Москве, Берлине и на местах шестью смешанными подкомиссиями. Делегацию, отправившуюся в «германскую Польшу» (теперь она именовалась генерал-губернаторством), возглавил заведующий Центральноевропейским отделом НКИД Александр Александров (впоследствии посол в ряде стран). В нее также вошли представители Генштаба РККА и НКВД. В архивах сохранились записи из официального дневника Александрова о поездке в Варшаву. Это небезынтересное свидетельство характера новых отношений между советскими и германскими официальными лицами, а также иллюстрация «нового порядка», созданного в Польше нацистами, и их намерений в отношении этой страны. Приведем указанный документ с незначительными сокращениями:

24. X. Предполагавшийся в 10 ч. утра вылет советской делегации совместно с председателями советских делегаций в смешанных подкомиссиях и германской делегацией в Центральной комиссии в Варшаву не состоялся из-за плохих метеорологических условий.

В 20 ч. в специальном вагоне минским поездом выехали на Брест-Литовск в следующем составе: Александров А. М., Иванов В. Д., Леонтьев А. М. и Александров В. П. (члены советской делегации в Центральной комиссии), Громадин, Зуев, Долгов, Платонов, Гусев и Бодин (председатели советских делегаций в смешанных подкомиссиях), Лундт Е. В. (переводчик), Генке, Кребс, Шефер, Конрад, Эллергорст и Крапф (германская делегация в Центральной смешанной комиссии).

25. X. После пересадки в Барановичах в 19 часов прибыли в Брест-Литовск.

Официальных бесед не было.

В Брест-Литовске для делегации в столовой Военторга был устроен ужин.

В течение ночи полковник Воронов из штаба армии в сопровождении переводчика Лундта и Начальника Штаба пограничного отряда уточнили время перехода всей делегации на западную сторону Буга.

26. X. В 6 час. утра советская и германская делегации по железнодорожному мосту через р. Буг перешли на территорию, занятую германскими войсками, и на 12 легковых автомобилях, прибывших из Берлина, направились в Варшаву, куда приехали в 12.30.

Путь следования: Тересполь – Бяла Подляска – Калушин Седлец – Минск Мазовецкий – Варшава.

На всем протяжении дороги от Бреста до Варшавы, особенно от Бяла Подляски и до Варшавы, отмечено большое движение повозок с жителями, преимущественно евреями, на восток. Установить причины и пункты следования не удалось.

На зданиях посольств США, Болгарии и Швеции выставлены большие национальные флаги. У всех посольств, в том числе и у здания советского полпредства, выставлены парные постовые.

По сообщению тт. Кобулова и Евтюхина немцы обратились к нам с просьбой дать советский флаг, чтобы повесить его на здании полпредства СССР.

По прибытии на Центральный варшавский вокзал (Варшава-Главная) советская делегация была размещена в специальном поезде в двух смежных вагонах, отдельно от германской делегации.

В 17 час. состоялось первое заседание Центральной комиссии.

В 20 час. советская делегация вместе с присутствующими в Варшаве советником полпредства СССР в Берлине Кобуловым и сотрудником полпредства Евтюхиным была приглашена на ужин, устроенный начальником гарнизона генерал-лейтенантом Нейман-Нейроде в гостинице «Бристоль», на котором присутствовали правительственный комиссар города Варшавы д-р Отто, его заместители – руководители партийных организаций, руководители штурмовых отрядов и офицеры гарнизона.

Во время ужина Нейман-Нейроде и председатель советской делегации Александров обменялись тостами. В отдельных разговорах выражалось стремление более детального знакомства с Советским Союзом и Красной армией. По просьбе устроителей ужина советские делегаты дали свои автографы.

27. X. 9.30 – заседание Центральной комиссии, совместно с представителями смешанных подкомиссий.

20.30 – раздельные совещания советской и германской делегаций.

В 12 час. советская делегация в полном составе была приглашена на обед генерал-губернатором оккупированных областей Польши рейхсминистром Франком[39]. Резиденция Франка находится в здании градоначальника Варшавы, которое почти полностью уцелело от бомбардировки.

В течение получаса происходила довольно оживленная беседа между председателем