Дело диких апостолов - Андрей Воробьев

Звонок состоялся даже раньше. Как и ожидал Сахитов, квартирным вопросом в «Ласточке» занимался молодой человек, с энергичным голосом. Он объяснил исполнительному директору «Капители», что все прекрасно понимает, однако разговор не телефонный и надо встретиться. Очень срочно? Хорошо, можно и очень срочно, даже в ближайшие два часа. Пусть уважаемый Тимур Алиевич заранее учтет: срочность всегда идет по особому тарифу. «Кстати, заранее укажите основные позиции, я подумаю и наведу справки».

Сахитов не стал спорить. Он выбрал место встречи и уже полтора часа спустя сидел в одном из открытых кафе на Малой Морской, объясняя молодому специалисту по имени Игорь суть проблемы. Как и подобает человеку, знающему себе цену, Игорь сперва доел свой лангет и лишь после этого ответил.

— Я уже успел навести справки. Ситуация вроде бы простая, в квартире прописан один старикашка, а на каких основаниях проживает там девица — непонятно. Возможно, она из тех дур, которые не обращают внимания на такие вещи, как прописка. Дальнейшая комбинация будет выглядеть очень просто. Надо лишь учитывать два фактора: первый — срочность. Неужели вам действительно нужно осуществить выселение за три дня?

— Да, — твердо сказал Сахитов. — Максимум — за четыре, но это — предельный срок. Вечером четвертого дня в квартире уже должны появиться рабочие и приступить к косметическому ремонту жилплощади…

— Который должен быть закончен за один день и две ночи, — усмехнулся Игорь. — К свадьбе готовитесь, Тимур Алиевич, хотите преподнести молодым подарок?

— Считайте, что к свадьбе, — ответил Сахитов. — Поэтому времени терять нельзя. Чем скорее — тем лучше.

Перед тем, как ответить, Игорь размешал сахар в чашке с «Капучино», отхлебнул и лишь тогда заговорил.

— Теперь — второй фактор. Наш Фонд работает в этой области давно, другое дело, что последние три года работы стало меньше. То ли все «легкие» квартиры уже захвачены, то ли старички стали сообразительней. Чуть что звонят в милицию, еще куда-нибудь. Это и есть второй фактор. Скажу вам откровенно, Тимур Алиевич, у нас давно были бы серьезные проблемы, если бы не хорошее ментовское прикрытие. Ну, не крыша в прямом смысле слова, просто договоренность с хорошими людьми и уверенность в том, что если даже все и сорвется, то крайними окажется кто угодно, кроме нас. Мы — белые и пушистые и не несем никакой ответственности за то, что клиент, который отказался подписать с нами соглашение, стал какое-то время спустя жертвой шпаны. Другое дело, эти события не должны происходить почти одновременно. Если же за три-четыре дня… Значит, следует готовиться с самого начала к двум вариантам.

Первый: все идет как по маслу. В этом случае наши услуги обойдутся вам в пять тысяч. При таких сроках это совсем немного, тем более, вы — человек из дружественной фирмы, мне объяснили, что с вами надо обойтись по дружески и цену не заламывать. К сожалению, остается и второй вариант: возникает проблема с органами правопорядка и придется кое с кем договориться. Это уже серьезней, такую проблему меньше чем за десять тысяч не решить. И все из-за срочности. Ну как, вы согласны?

— Если я соглашусь, ваша контора начнет работать прямо сейчас? — Не раздумывая спросил Сахитов.

— При согласии и пятидесятипроцентном авансе — в течение часа, — бодро пояснил Игорь.

Тимур Алиевич кивнул, приоткрыл дипломат и начал отсчитывать деньги. Игорь пересел за соседний столик, для того, чтобы спокойно кому-то позвонить.

Аня вернулась домой около пяти вечера. Дед сообщил ей интересную новость, лишь только девушка вошла в комнату.

— Хорошая новость, внучка. Государство наконец-то нами заинтересовалось. Звонили из районного Совета ветеранов, долго расспрашивали о здоровье, потом сказали, что есть возможность положить меня в санаторий на лечение. Что это очень хороший санаторий, где будет и хорошее лечение, и уход.

Ане стало немножко совестно и обидно. Слишком много она бегала по городу, слишком мало ухаживала за дедушкой. Впрочем, что же еще она могла делать? Ей учиться надо, да и деньги зарабатывать… Казалось, дед угадал ее мысли.

— Понимаешь, внуча, я сам об этом много думал. Ты же девка еще молодая, у тебя своя жизнь должна быть. Ты не пионерка уже, наверное хочешь и погулять, придти домой в девять-десять. А со мной у тебя никакой жизни нет. Нашла кавалера — так обязательно его сюда вести, со мной чаи гонять. Да еще просить его подождать в соседней комнате, пока ты мою кровать перестилаешь. Не красней, Аня, что не прав я? В обычную богадельню я не хочу, не маленький, знаю, сколько там народа в палате и сколько медсестер на койка-место. Если же мне предложат нормальный санаторий, от Минобороны, а еще лучше — КГБ, то нельзя упускать такую возможность. И тебе будет легче, и мне.

— Так что же это за санаторий? — спросила Аня, немного справившись с волнением.

— Должен был зайти врач оттуда. Очень вежливый, долго обо всем расспрашивал. Он должен был придти еще в три часа, но я ему объяснил ситуацию, что открыть дверь будет некому. Сказал, что вечером зайдет, где-нибудь в половине шестого. Ты чуток прибери, проветри заодно. А то уже двадцать минут осталось.

— Он вряд ли будет точным, — ответила Аня. Она торопливо переоделась и принялась за работу. Обиды уже не было: дед, конечно, прав. Если бы полноценная семья, с выводком взрослых детей, готовых поочередно дежурить возле любимого дедушки. Но ее нет. И мучаются все, и она и дед. Ни она не может нормально жить, ни он спокойно болеть.

За то обиду сменило беспокойство. В нашей стране у государства не берут, а выпрашивают, буквально выдавливают. Неужели, дедушке так повезло, что он, даже не протягивая руку, взял выигрышный лотерейный билет и какие-то неизвестные добрые люди решили предложить ему койку в элитном санатории? И, главное, почему такая настойчивость? Для любого чиновника, для любого служащего, нет ничего приятнее, чем получить день отсрочки. Почему приходить надо именно сегодня, а если нельзя в три часа, то обязательно в пять тридцать?

Раздался продолжительный звонок и беспокойство лишь возросло. На всякий случай Аня бросила взгляд на часы. Было четверть шестого, незнакомый благодетель пришел с маленьким, но заметным опережением. Почему он решил, что в квартире уже появился человек, способный открыть дверь?

Уже щелкая замком, Ане пришло в голову простое и очень неприятное объяснение. Вдруг, за ней элементарно наблюдали и позвонили, лишь убедившись, что она уже в квартире? Но уже было поздно и девушка открыла дверь.

На пороге стоял приятный молодой человек в черном костюме с дипломатом. Ни члена Совета ветеранов, ни лечащего врача он не напоминал.

— Здравствуйте, Анна Александровна, — вежливо, почти елейно, произнес он. — Как себя чувствует Николай Григорьевич?

— Как себя чувствует? Не лучше и не хуже, чем вчера, — ответила девушка. — Визитер ей не понравился почти сразу, особенно его глаза. Это были глаза, то ли профессионального вора, то ли профессионального наводчика. Сперва они походя мазнули по Ане, но красть гостю не захотелось. Потом глаза, уже медленее, основательнее, профессиональнее, обежали всю квартиру. Причем, Ане показалось: визитеру нужны не вещи — чего тут брать, он, скорее, интересовался высотой потолка и шириной коридора.

— Отлично, — сказал гость и, не дожидаясь приглашения, прошел в комнату. — Николай Григорьевич? Очень рад вас видеть. Меня зовут Игорь Дмитриевич. Надеюсь, смогу вас обрадовать.

Следующие десять минут (Аня это время наводила порядок на кухне), Игорь Дмитриевич подробно объяснял дедушке о том, как ему повезло. Внучка несколько раз заходила в комнату, кроме того, дверь была открыта и можно было услышать отдельные слова. Судя по всему, Игорь Дмитриевич вел себя не просто, как представитель некоей благотворительной организации, а, скорее, как рекламный агент, предлагающий сомневающемуся клиенту путевку на роскошный курорт. Причем, путевка была очевидно горящей: в разговоре несколько раз мелькнуло слово «главное поскорее». Во время одного из заходов, Аня увидела, как визитер показывает дедушке несколько цветных фотографий, рассказывая при этом о реке и замечательным сосновом лесу. После этого она уже не сомневалась, что имеет дело с профессиональным рекламным агентом.

Когда Аня уже хотела зайти в комнату в четвертый раз и сказать, что чай будет готов через десять минут, в кухню вошел сам Игорь Дмитриевич.

— Все прекрасно, — сказал он. — Я подробно рассказал Николаю Григорьевичу о санатории. Он почти согласился, только сказал, что не может принять такое важное решение без совета с вами, а том мы уже договорились. Понимаете, наш Фонд обычно имеет дело с домами престарелых среднего уровня. Нет, конечно, не тех, о которых вы подумали, скорее ведомственных. Но о такой удаче можно только мечтать. В тридцати километрах от города, здание построенное три года назад, одноместные палаты…