Седьмая свеча - Сергей Пономареко

«Прошло четыре часа с момента, как я покинул дом Мани, — размышлял он. — Двух часов с головой достаточно, чтобы по номерам машины определить ее владельца. Тело могли обнаружить, а могли не обнаружить, но, в любом случае, моя запоздалая явка будет иметь отрицательные последствия, а если за мной они сами придут, то дело примет плохой оборот, и о подписке о невыезде можно будет только помечтать». Поэтому Глеб решил покинуть свой дом и направить стопы в ближайшую юридическую консультацию, чтобы, проведя там пробное, пилотажное, исследование, выйти на след неуловимых адвокатов, из каковых на Западе хоть плотину строй.

И он вышел на улицу.

Глава 20

— Присаживайтесь поудобнее. — Следователь мило улыбнулся впервые за три дня, которые Глеб находился в следственном изоляторе Лукьяновской тюрьмы.

Ему так и не удалось выполнить задуманное — обзавестись адвокатом и с ним и с заявлением явиться в правоохранительные органы. Тогда, выйдя на улицу, он почувствовал сильное головокружение и поехал в больницу «скорой помощи», где у него определили сотрясение мозга легкой степени. После назначенных процедур он решил заехать домой, где и был задержан по подозрению в убийстве гражданки Марии Ивановны Нечипоренко, жительницы села Ольшанка.

— Извините, но ваши показания по этому делу напоминают бред сивой кобылы, а детали не стыкуются, — слегка пожурил следователь Глеба. — Вся эта чертовщина, в реальности которой вы пытаетесь меня убедить, напоминает бред шизофреника, но, зная, что по роду своей работы вы постоянно сталкиваетесь с больными шизофренией, могу предположить, что вы хотите увести следствие в сторону.

— Я не психиатр, а психолог, и с психбольными мне на работе не приходится сталкиваться.

— Психиатр, психолог — какая разница! — раздраженно буркнул следователь. — Лучше обратимся к фактам. В ночь на десятое октября 1999 года, по вашему утверждению, вам позвонил гражданин Сиволапко Степан Семенович и потребовал, чтобы вы немедленно приехали в пансионат «Колос», который расположен в Пуще-Водице на Третьей линии, что вы и исполнили. Допустим, хотя имею от гражданина Сиволапко письменное объяснение, в котором ни о чем подобном не говорится, но к этому мы еще вернемся. В пансионате «Колос» вы получили записку и, прочитав ее, в срочном порядке отправились в село Ольшанка. По дороге завезли записку жене в больницу и передали ее через медсестру. Из имеющегося объяснения дежурной пансионата «Колос» следует, что вы там не были, как и гражданин Сиволапко, и никакой записки не получали. Из объяснения дежурной медсестры выяснилось, что вы приезжали ночью в крайне взвинченном состоянии, передали какую-то записку жене и сразу уехали. Ваша жена предъявила записку, написанную вашей рукой, в которой вы клялись ей в любви и желали скорейшего выздоровления.

— Это не та записка. Та, которую предъявила Ольга, была написана раньше, — раздраженно объяснил Глеб.

— Хорошо. Почему ночью вы приезжали к ней? Не потому ли, что узнали о том, что она той ночью не ночевала в больнице, а записка, которую вам якобы так не терпелось передать, была только предлогом?

— Как — не ночевала? — вскричал удивленный Глеб. — Она же лежала в реанимации!

— Согласно объяснению главного врача, мест в общих палатах не было, и ее временно держали в реанимации, а состояние у нее было удовлетворительное, готовили на выписку. В тот вечер она обратилась к дежурному врачу с просьбой отпустить ее до двух часов следующего дня, чтобы она могла организовать поминки на девятый день по умершей матери. Под расписку ее отпустили, и, согласно ее заявлению, она сразу уехала в село Ольшанку с гражданином Сиволапко.

— Друзья мне не надоедают никогда, друзья мне изменяют иногда, а недруги мне просто надоели, их постоянство — сущая беда, — продекламировал Глеб, горько усмехаясь.

— Из ее объяснений следует, что она не знала об окончании ремонта вашей машины, — продолжил следователь, просверливая взглядом дыры на лице Глеба, — а с другой стороны, боялась ехать с вами из-за недавнего ДТП, в котором она пострадала по вашей вине. Кроме того, она опасалась и вашего безобразного поведения, как в день похорон.

— Она же прекрасно знает, что мне тогда было «сделано»! — закричал Глеб, вскакивая.

— Я не знаю, что тебе там сделали, но если не сядешь на место, я приглашу конвоиров, и тогда тебе точно сделают. Сесть! Руки на колени! — грубо скомандовал следователь.

Глеб нехотя подчинился.

— Далее из ваших показаний следует, что вы приехали в село Ольшанка ранним утром и сразу направились на кладбище, где обнаружили автомобиль гражданина Сиволапко. Объяснения этого гражданина и вашей жены подтверждают это. Они наводили порядок на могиле ее матери. Увидев подъезжающую машину, они спрятались. Вы еще некоторое время бегали по кладбищу, зовя их по именам.

— Не их, а только Степана, — уточнил Глеб.

— Имеем объяснения гражданина Неборачко, жителя этого села, случайно оказавшегося в то время там. Некоторые фразы были неразборчивы, но по интонации их можно было принять за угрозы.

— Буйная фантазия, — фыркнул Глеб.

— Не перебивайте, — строго сказал следователь. — После безрезультатных поисков вы сели в свою машину и поехали к дому тещи. Там в ярости разгромили и подожгли баню. После этого с ножом в руке бросились к дому гражданки Нечипоренко.

— У меня в руках ничего не было, — возразил Глеб.

— Примерно в то время, когда происходили эти события, дежурному Н-ского райотдела внутренних дел был произведен звонок, в котором женский голос, назвавшись гражданкой Нечипоренко, сообщил, что ее вскоре должны убить.

— Ну и слог у вас: «произведен звонок, в котором женский голос, назвавшись…» — нарочно не придумаешь. Не думали коллекционировать фразы-курьезы? Чего же она, позвонив, не спряталась где-нибудь у соседей? — со злостью спросил Глеб, не чувствуя ни малейшего страха перед этим полным человеком средних лет, назначенным вершить его судьбу.

Страх остался на воле, вот если бы он сейчас находился там, то трепетал бы, только воображая, что чего он боялся, свершилось. Прошлое кануло в Лету вместе с честолюбивыми планами, докторской диссертацией, и выйдет он отсюда уже другим человеком, только вопрос — когда? И прежней жизни уже не будет.

— Гражданка Нечипоренко Мария Ивановна, 1962 года рождения… Да-да, ей было тридцать семь лет, а не пятьдесят восемь, как вы утверждали, доказывая, что она подпитывалась энергией соблазненных при помощи колдовства мужчин. Так вот, она умерла от проникающего ранения в брюшную полость после того, как вы вошли к ней в дом. Теперь я слушаю вас, объясните, что произошло в ее доме и послужило причиной смерти гражданки Нечипоренко?