Боец Круга Поединков - Ивен Кейт

– Пробле-е-емы?! - ехидно пропела я, зайдя ему за спину.

От неожиданности четверть-оборотень взлетел на ноги как пусковая ракета. Его мобильник скатился с плеча и весело чмокнулся о доски пола в то время, как глаза белокурого парня слегка расширились. Вау, я его напугала! Нет, ну вы это видели?!

Однако, Эдуард мгновенно успокоился, когда увидел, что это всего лишь я, страшный призрак матриархата. Бойтесь меня!

– Дома ждёт Мажуа со скалкой? Поторопись, а то мозгов не досчитаешься, - хохотнула я и без задней мысли прошла мимо.

Ветер, извергая из своих недр холод, опять налетел на деревья, отчего они взволнованно зашумели и со скрипом качнулись вперёд-назад. Я пнула валяющийся в траве сук и одёрнула было вниз майку, как внезапно чьи-то цепкие пальцы впились мне в плечо и, резко повернув меня на сто восемьдесят градусов, грубо швырнули об ствол ивы.

Твою мать!!!

Боль растеклась по спине густым обжигающим месивом. Ну почему каждая тварь стремится припечатать к чему-нибудь мой бедный хребет?!

Эдуард очутился рядом почти мгновенно, крепко стиснул мои предплечья и, прижимая их к шершавой коре, разъярённо прошипел прямо мне в приоткрывшиеся от неожиданности губы:

– Если ты ещё раз посмеешь вякнуть что-либо подобное в мой адрес, сука ты недобитая, я с тебя заживо сниму шкуру, и никакой Круг, никакая Саноте не помешает мне это сделать!

Буквально швырнув меня в траву - я, однако, сумела остаться на ногах - четверть-оборотень отвернулся и поднял с досок крыльца телефон. Об дерево он меня шандарахнул настолько хорошо, что мне даже показалось, будто у него руки дрожат.

– Тим?… Я сейчас буду… - Эдуард снова прижал мобильник к уху. - Ну не сейчас, а через полчаса, я быстрее не могу! Но без меня… Отлично, жди.

Он выключил миниатюрную серебристую игрушечку, которая в сложенном виде была чуть больше спичечного коробка - интересно, у кого он её скомуниздил - и посмотрел на меня. А лично я опять возилась со штанами. Яду мне, яду!

– Ты меня слышала, - произнёс Эдуард. - Запомни мои слова хорошенько.

– Я лучше выучу наизусть Библию и стану читать Крысам проповеди, - огрызнулась я и, по-прежнему одергивая одежду на известных местах, зашагала прочь.

24.

Не хватает десятой. Чё они совсем припадочные в такое время? Лап им что ли жалко? Скольких переловила - каждый жадина, страдающий нервным расстройством. Подумаешь, ручку отрезала… Она, может, вообще неживая была, отмерла неделю назад… Какого чёрта так бурно реагировать? Когда буду считать мелкие царапины, обязательно дважды собьюсь со счёта, трижды плюну на это дело и четырежды начну всё заново.

А из этих штанов я сделаю тряпку и самолично перемою ей все полы в доме! Нечего было после каждого шага показывать моё нижнее бельё мертвецам. Им всё равно неинтересно.

Ладнушки, это всё мелочь, лучше объясните мне, какого хрена я в первом часу ночи как дура шляюсь меж покосившихся каменных крестов и слушаю птиц, что примостились на ветвях Памятниковых деревьев. Кстати, надо будет кого-нибудь попросить, чтобы возле моей могилы посадили клён. Большой-большой и зелёный-зелёный…

Ну вот, здрасте, погуляешь тут и о смерти вспомнишь. Козырное место.

Сверчки всё не стихают… И зачем мне сверчки? Их даже в пельмени не набьёшь. Ну хоть бы один гуль, хоть самый завалящийся, предложил мне руку и сердце! А то всё оборотни да оборотни с их дядюшками Морелями…

Я посмотрела вверх. Небо так и осталось за грузными телами туч. Если я не потороплюсь, то домой мне придётся добираться вплавь. Надо было взять зонтик: если его раскрыть и, перевернув, поставить на воду, получится корабль "Плавучий медведь". Вёсла за борт и погребли!

Пронзительный ветер умудрился проникнуть даже сюда, под кроны деревьев. Застегнув рубашку на все пуговицы, я по колено в траве отправилась дальше. Здесь уже шли… простите, находились абсолютно старые могилы, одни из первых. Кто похоронен - замазано временем. От крестов осталось одно неприятное воспоминание в виде каменной крошки или более-менее крупных осколков. Некоторые надгробные плиты раздробили сорняки, а другие я вообще не заметила до той поры, пока с воплем "Ё-о-о…!!!" не перецепилась об каждую.

Неподалёку разлился тоскливый надрывистый вой - моё сердце послушно дёрнулась в сторону правой пятки.

Мать вашу! Это ещё что?

Замерев, я оглянулась по тёмным сторонам, но, разумеется никого не увидела. Не то, чтоб я нервничала, но… Просто на этом кладбище я не была с тех пор, как поругалась с Ником, поэтому и не знаю, какое дерьмо тут успело завестись. Будто бы - только гули. Может, пара упырей поднялась, сегодня ж вроде у Большой Мирны полнолуние… Ну да, точно полнолуние. Оборотни на кладбищах не водятся, так что выбор невелик.

Дёрнув щекой, я пошла дальше. Мне уже невыносимо хотелось домой. На руках и одежде засыхала отвратительная зелёно-бурая корка земли и крови гулей, которая по своим свойствам напоминала крапиву. Царапины саднило, болели все ушибленные места и слегка кружилась голова - следствие мозгокрушения. А здесь все как специально прячутся, чтоб я до рассвета шлялась, падая через старые могилы, а потом пришкандыбала сюда и в следующей ночью. Нет, ну действительно! Как нам рассказывал мистер Лицкриг, если уж на кладбище и завелись гули, так они будут на нём постоянно. Да, они вас бояться, но это не помешает им наблюдать за вами с почтительно расстояния. И уж конечно, гули никогда не отличаются бесшумностью.

И неожиданно я в изумлении услышала почти ирреальный тут звон бубенчиков. Таких, какие вампиры цепляют на пони в парках развлечений субботними ночами. Этот мелодичный звон раздался во мраке сначала впереди, потом справа, затем на секунду утих и, вспыхнув слева, переместился мне за спину.

И внезапно там же, у меня за спиной, кто-то яростно то ли всхрюкнул, то ли рыкнул…

Идиотская мысль "Откуда тут свиньи в бубенцах?" едва успела возникнуть и моя голова только начала поворачиваться назад, как уже стало поздно. С неясной тяжестью на спине я оказалась вмята лицом в высокие сорняки и при этом успела лишь удивлённо хлопнуть накрашенными ресницами.

Словно кукла. Благо что количество мозгов у нас одинаковое.

Впечатление было такое, что мне на спину упал огромный шевелящийся камень в колокольчиках и теперь пытается растращить мои кости в порошок. Рукоять ножа, оставшегося в рюкзаке, злорадно впилась мне куда-то под пятое ребро. Мне и так вдохнуть было тяжело, как под прессом. Но это были ещё не все фишки. Глыба на моём бедном хребте опять со звоном шевельнулась, и мне на шею капнула отвратительно-горячая слюна, а смрадное дыхание, как бы издеваясь, с шумом забило мне левое ухо. В этом же направлении я, подчиняясь старому доброму инстинкту самосохранения, ударила локтём.