Счастливые Земли - Юрий Погуляй

Золотокольчужники оказались в окружении.

Справа трещал горящий лес, на тракте с воплями падали раненые. Чавкали нащупавшие плоть клинки.

Бой закончился неожиданно быстро. Только что казалось, что врагов еще много, и вдруг – тишина.

– Уходим! – офицер умральцев с ужасом глядел на пылающий бор. Сверху сыпались горящие угли, раскалившийся воздух обжигал лица.

– Назад!

Когда умральцы скопом бросились наутек, подальше от огня, Гезеш оказался на их пути и рухнул на землю, сбитый тем самым щитником, которому помогал в бою. Чьи-то руки вздернули Лесоруба вверх и грубо толкнули.

– Бегом!

Друз.

– Гнев, ты кретин! – кричал откуда-то Джаззи. А Горящий заходился в хохоте.

Гудение пламени, крики, проклятия, смех Гнева, визг попавших под огонь. Все сразу. Какофония. Перед глазами пелена. Бежать. Только бежать... Опять бежать!

Гезеш так и не понял, как им удалось уйти от пожара. Казалось, что он должен был сжечь всех уцелевших. Джаззи потом объяснил, что спасло безветрие. Но в момент бегства об этом никто не думал.

Из охраны каравана уцелело четыре неполных десятка всадников и тридцать пять пехотинцев.

Но не это убивало Гезеша.

Пламя сожрало тело Меха, пропал Тьма.

И погиб в схватке Медведь... Алебардист видел роковой удар долговязого бандита, после которого друг молча пал на землю...

Выживший офицер умральцев, худощавый мечник по имени Валлих, провел уцелевших к лесному озеру милях в четырех от пожара. И долго еще спасшиеся люди со страхом ждали, когда гудящий огонь окружит клочок воды. Но стихия миловала.

Валлих принял решение переждать пару дней, а потом возвращаться к повозкам. Золото предназначалось для закупки пищи с севера. И бросать его в лесу он не собирался. Да, богатые копи к северу от Гур-Дарга переживут потерю, но вот отсутствие провианта не вынесут жители.

– Кто это были? – глухо спросил у офицера Гезеш, когда уставший от пережитого Валлих повалился на берег озера и утомленно вперил взгляд в небо.

– Золотая Сотня. Бандиты, – коротко ответил он. – Одно хорошо. Больше их не будет. Давно на караваны зуб точили, сволочи. Кто-то предупредил их, что наш обоз идет!

– Дикие? – глухо поинтересовался Лесоруб, с горечью вспомнив улыбку Медведя.

– Нет. Я же говорю – бандиты! Простые. Нет, непростые... Опасные! Хорошо, что с вами Горящий шел!

– Да... Хорошо...

Медведь. Кем ты был? Почему так случилось? Мы прошли долгий путь. Мы надеялись дойти! А теперь ты лежишь на той дороге. Гезеш поморщился от сдавившей сердце боли. Медведь... Я запомню тебя, друг! Запомню!

Неподалеку вперемешку сгрудились Искатели и Умральцы. Спасению не радовались, слишком сильны были усталость и боль утраты.

Лир сидел чуть в стороне от остальных, и по лицу воина катились слезы. Вцепившись пальцами в волосы, он слегка покачивался из стороны в сторону. Гезеш видел, как шевелятся дрожащие губы солдата. Мех был ему как брат. И никого рядом, чтобы поддержать в трудную минуту. Лесоруб решил, что после разговора с умральцем обязательно подойдет к Искателю, поговорит. Может, легче парню станет?

– Никогда таких потерь не было, – хмуро бросил Валлих.

Гезеш молча кивнул и поднялся на ноги. Отряхнулся от налипшей к штанам хвои и бросил взгляд на Гнева. Горящий замер на берегу озера, и бьющее изо всех щелей пламя окрашивало водную гладь в кровавый цвет. Тьма был его другом.

Сегодня каждый потерял кого-то из близких. Каждый!

– До Аннтейр-Дарга пять дней пути, если пешком, – промолвил Валлих и тоже поднялся с земли. – Советую остаться с нами. Дождемся, когда уляжется огонь. – Умралец с опаской поглядел в хмурую чащу. Ели, кругом огромные, величественные ели. Звенят комары, чуть колышется паутина меж ветвей. – Справа от дороги все равно не пройдем. А слева – Веселое Место. Не дай Творцы – забредете...

– Что за место?

– Веселое. Оттуда либо не возвращаются, либо, если проходят, с ума скатываются. Я, когда молодым был, сюда с друзьями приезжал. Обвязывали человека веревкой и толкали туда. Такой смех разбирает – не поверишь. Палец покажи – сдохнуть можно от хохота. Когда ноги не держат – надо, чтобы тебя вытащили. Иначе рухнешь и будешь ржать, пока не свихнешься или не помрешь, – Валлих сплюнул. – Вот такое вот Веселое Место.

– Хорошая забава.

– Да... Мы с Тигаллом часто здесь бывали. Его первой стрелой сняли, – горько признался Валлих. – Он первый клинок Гур-Дарга, а погиб от стрелы, понимаешь?

– Понимаю, – кивнул Гезеш. – Медведь от меча. У него забрало открытое было. Сталью в нос. Сразу насмерть!

Валлих промолчал.

Неожиданно Лир поднялся на ноги. Мотнул головой, склонился, поднял с земли щит и зашагал к озеру.

– Лир! – окликнул его Джаззи. Гезеш молча направился воину наперерез.

– ЛИР!

Искатель не отреагировал. Гезешу показалось, что воина окутывает призрачная дымка.

– Да стой ты! – Джаззи вскочил и бросился вослед приятелю.

– Назад! – неожиданно завопил Валлих. – Оба! Не подходите к нему!

Лесоруб изумленно оглянулся на умральца. Офицер, размахивая руками, бежал к нему и кричал:

– Не вставайте на пути, не подходите!

– Что такое? – не понял Гезеш.

– Все, – махнул рукой Валлих и остановился рядом с Лесорубом. – Прощайтесь с ним... Все...

– Что случилось? – испуганно выдохнул Гезеш, чувствуя, как внутри вновь заворочалось горе.

– Все, – Валлих поморщился, – он в Колонну... Уходит. Не удержать.

– Лир! – Джаззи еще раз окрикнул приятеля и бросился к Гезешу. Искатели поднимались на ноги, растерянно поглядывая на уходящего друга.

– Что значит «уходит в Колонну»?

– Вы все когда-то так же ушли. Странно, что она его сразу взяла. Видимо, совсем тяжко парню было... Обычно Колонна во сне зовет. День, второй, месяц. И только потом уводит.

Лир шагал среди деревьев, ни разу не споткнувшись, не пошатнувшись. Уверенно. Не оборачиваясь.

Гезеш заметил, как Гнев, повернув голову, провожает Лира взглядом. А пожирающий Проклятого огонь разгорается все ярче.

– Он возвращается в Колонну...

– Кэп? – Джаззи остановился рядом с Лесорубом. – Что с ним?

– Он возвращается в Колонну, – сдавленно повторил слова Валлиха Гезеш.

– Так его остановить надо! – возмутился Джаззи.

– Нет! – резко дернулся Валлих. – Остановивший уходящего уходит сам. Убивший – погибает на месте. Так было всегда! Нельзя!

Лир уходил. Вскоре его фигура совсем исчезла в лесу, оставив в душах товарищей очередную рану.

Медведь, Лир, Мех, Тьма и Кировей... Не прошло и месяца с их встречи. А уже...

– Дерьмо, – прорычал Джаззи и со всего маху врезал кулаком по стволу ели. От удара латной рукавицы в стороны брызнула кора.