Фрагменты сожалений - Сергей Блейк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Место, как подумалось подростку, совершенно точно не было его квартирой. Все вокруг, все несущие конструкции – голый бетон. Хотя геометрически помещение воспринималось как родное: вот коридор, с одной стороны ведущий в маленькую прихожую, с другой – в кухню; по одной боковой стене – две двери в комнаты, по противоположной – двери в ванную и туалет. Но вот что странно: ни входной двери, ни окон не было – только голые бетонные стены. Абсолютно все предметы интерьера – и те невесть куда подевались. И всю квартиру равномерно освещал огненно-оранжевый свет, но что служило источником освещения, Артем не мог понять, потому что не обнаружил ни единого светильника, ни выключателя. На кухонном полу он увидел лужицы, следы и разводы крови, что, в отличие от всего остального (не считая своей собственной крови в коридоре), вполне вписывалось в логику здравого смысла и совпадало с его (свежими?) воспоминаниями. Зато осколки стекла, даже самые мельчайшие, будто бы испарились, причем вместе с разлитым вареньем.
Разумеется, подросток не мог не озадачиться и тем фактом, что его друга (или все-таки уже недруга?) Евгения ни в кухне, ни в коридоре не оказалось, хотя он безошибочно помнил, как незадолго до отключки услышал за спиной грохот и тяжелое приглушенное «шмяк» об линолеум, что, по его мнению, если уж быть честным с собой до конца, могло означать только одно: свалился плашмя не только он. Но если тела нет, получается, что Женя выжил? Или его кто-то вынес? А куда, если выхода из квартиры – и Артем, вспомнив об этом, не на шутку занервничал – теперь не было? Тут же ему пришла в голову мысль: быть может, это и не его квартира вовсе, а какого-то из соседей? Планировка очень схожа, но входная дверь может быть расположена в дальнем конце второй по счету от кухни комнаты.
Глупо? Так и есть – в чем Артем и убедился, прощупывая по кругу все четыре стены помещения. И только ему в голову пришла совсем уж малоправдоподобная идея, что его могли всего-навсего разыграть, перевезя внутрь помещения своеобразного квеста, расположенного где-то в ближайшей от их жилого дома местности, предварительно договорившись с руководством, как он увидел Евгения: тот в спальне стоял лицом к стене, в которую должны были быть врезаны окна.
«Получается, с ним все в порядке», – подумал подросток, однако облегчения не испытал, ведь перед ним стоял тот, кто лишил его глаза, лишил возможности видеть и воспринимать мир как прежде, по сути, на всю жизнь оставив уродливым инвалидом. Приближаться к нему он, разумеется, не торопился, ибо что у такого на уме – одному дьяволу известно. Или, может, дьяволу известно намного больше, чем мог себе вообразить Артем? В любом случае он посчитал необходимым прежде окликнуть Евгения и быть готовым к продолжению кровавой потасовки. Правда, на этот раз защищаться ему будет нечем.
– Жень? – позвал он друга и был неприятно удивлен писклявости собственного голоса. Неужели он до такой степени напуган? Приказав себе немедленно успокоиться, он что есть силы сдавил дверную ручку, внушая себе, что это он управляет эмоциями, а не эмоции – им. – Жень! Ты… в порядке?
Евгений словно не слышал, что к нему обращаются, молча продолжал смотреть в стену и даже не шелохнулся ни на сантиметр. Намеренно игнорировал? Или стоя уснул? А может, страдает лунатизмом? Внутренний голос Артема с коварной усмешкой подметил, что ему представился самый что ни на есть подходящий и удобный случай для отмщения за лишение глаза. Он отбросил сомнительную идею и прогнал голос прочь. Однако не подойти к Евгению не мог – как минимум по той причине, что хотел бы выслушать (если только он не набросится) его соображения касательно престранных изменений внутри квартиры.
Буквально в трех шагах от Жени он снова заподозрил, что принимает участие в квесте-перформансе, а стоящий впереди – качественно разукрашенный и разодетый манекен. Но, присмотревшись повнимательнее, подметил одну деталь, от которой ему стало самую малость легче: плечи парня едва заметно плавно поднимались и опускались – стало быть, в такт вдохов и выдохов. Значит, Артем пребывал в комнате в компании живого человека, а не части декорации. И все-таки подойти к нему вплотную могло оказаться чревато последствиями, поэтому, сделав еще пару шажков, Артем протянул руку и коснулся его плеча.
Тот сразу же отреагировал, но без резких телодвижений, и Артем посчитал, что ровесник попросту ждал, когда он соизволит к нему подойти, так как Евгений, очевидно, не чурался выказывать позицию доминанта в чужом доме, что периодически не могло не раздражать его друга (как, впрочем, и всех остальных, к кому он хотя бы единожды наведывался в гости). Повернувшись к Артему лицом, он не моргая смотрел ему в уцелевший глаз. Такой безэмоциональный, такой холодный и отрешенный взгляд – Артему показалось, будто эти глаза способны опустошить душу любого, даже самого жизнерадостного человека. И невольно задался вопросом: а Женя ли стоит перед ним? Скорее некто на него очень похожий. Но следом же увидел глубокий порез, вдоль пересекающий его шею от ключицы до челюсти, а ниже, до самого живота – огромное пятно крови. Плечо, пусть и в меньшей степени, тоже было покалечено: рваная рана проникала вглубь, должно быть, сантиметра на два и всем своим видом давала понять, что готова пригреть пятирублевую монету. Артему не хотелось в это верить, но пришлось окончательно признать, что перед собой он видит друга. Он не смог бы объяснить даже самому себе, как такое возможно, но точно знал, что не ошибался. Вот только Женя, как казалось Артему, не походил на самого себя. То есть это был он и в то же время кто-то другой, словно бы под его кожей скрывался посторонний человек. Хотя форма тела и черты лица совершенно точно принадлежали Евгению. И дело было не в ранах на его теле и не в неправильном освещении, которое, возможно, действительно могло исказить восприятие находящихся внутри него объектов; вероятно, если полностью стереть личность человека, память, лишить его возможности мыслить и
