Беглец - Олег Бубела

— Шарлатанка! Не смей больше обманывать людей! Не смей позорить честную профессию лекаря! Не смей делать то, в чём ни хрена не смыслишь!

Бабка лихорадочно кивала, глядя на меня широко раскрытыми от ужаса глазами.

— Вон отсюда! — закончил я, и Ёжка припустила со двора со скоростью молодой козочки, приподняв свои юбки.

Оглянувшись, я увидел, что соседи из рядом стоящих домов, хозяин и его жена, вышедшие на порог, их сын из сарая — все со страхом уставились на меня. Я понял, что теперь нужно брать ситуацию в свои руки, и решительно сказал:

— А теперь займёмся лечением! — и направился в дом.

Отодвинув стоящих на пороге хозяев, я обратился к женщине:

— Как заболела Лина?

Та со страхом посмотрела на Искима и дождавшись, пока он ей кивнул, запричитала:

— Нечаянно всё вышло! Линочка с подружками игралась в прятки, а потом додумалась залезть в наш погреб и пока её не нашли, просидела там очень долго, замёрзла вся, бедная. А на следующий день слегла и вот уже второй день не встаёт, не кушает ничего, а сегодня даже в себя не приходит… — закончила с рыданиями она.

Иским обнял жену и с надеждой посмотрел на меня.

— Мне нужно осмотреть девочку, — заявил я и пошёл в комнату.

В принципе, и так всё было понятно — переохлаждение вызвало сильную простуду или воспаление лёгких, или то и другое сразу, а родители не сбивали температуру, поэтому и запустили болезнь. Зайдя в комнату, я подошёл к девочке, с трудом размотал все одеяла, в которых она была замотана, и начал осмотр. В принципе, осмотром это было назвать трудно — я лишь посмотрел ей глазные яблоки, отметив мелкие полопавшиеся сосуды, открыл рот и посмотрел горло, обнаружив наличие ангины, а затем послушал лёгкие, услышав сквозь слабое дыхание явственные хрипы и свист. Девочка на мой осмотр не реагировала, лёжа без сознания и я отметил ещё высокую температуру — не меньше сорока. Это было очень плохо, нужно срочно что-то делать!

Повернулся к родителям и уверенно заявил:

— Мне всё ясно, сейчас будем лечить! Принесите пару тряпок и холодной воды, садитесь рядом с ней и обтирайте её тело, убирая жар, а я пока буду готовить лекарство.

Хозяева сразу повеселели, ведь я им подарил надежду, а это уже немало, а я тем временем, пока они бегали за тряпками и водой, подошёл к сумке и достал одну из фляжек лимэля. Затем тщательно завязал сумку, соединил лямки чехла лука и двух сумок, чтобы взять в один заход. Если не поможет лимэль, то значит, мне придётся срочно отсюда бежать, и быстро, а значит такая подготовка не помешает. Взглянув в окно, я заметил, что на улице уже собирается толпа. Чертыхнувшись, я вернулся в комнату. Там уже сидели родители и обтирали дочку, сбивая температуру.

— Малина у вас есть? — спросил я мать.

— Малина? — непонимающе уставилась она на меня.

— Сладкая лесная ягода тёмно-красного цвета, что растёт на кустах, — решил пояснить я.

— А-а-а, сладица! Есть, конечно. Вам свежая или уже потёртая нужна?

Видимо малина у них просто называлась по-другому, так как я, взяв в руки некое подобие нашего варенья, приготовленного из сладицы, обнаружил в нём знакомую с детства ягоду. Затем, обыскав травки хозяйки, найдя по запаху что-то похожее на наш сушёный чай (я уже не стал спрашивать, чтобы не пролететь ещё раз), приказал запарить несколько листьев в кипятке. Хозяйка тут же сунула что-то в ещё не остывшую печку и принялась там шурудить, а я взял кружку, плеснул туда немного обычной воды и добавил несколько глотков лимэля, подумав, что ребёнку давать такую концентрированную смесь будет очень неразумно. Подойдя к кровати, я обнаружил, что девочка открыла глаза — видимо, температура немного понизилась, так что она пришла в сознание. Значит, ещё не всё потеряно! Сев на кровати, я осторожно приподнял Лине голову и поднёс кружку к губам, приговаривая:

— Выпей, детка, это волшебное снадобье. Сразу будешь здоровой и сильной…

Девочка слабо зашевелилась, позволяя мне влить ей в рот разведённый лимэль. Первое мгновение ничего не происходило, а затем её глаза расширились, тело напряглось и подскочило на кровати. Я с трудом поймал ребёнка и опять опустил на кровать. Вся болезнь мигом испарилась, на её бледном лице сияла счастливая улыбка, видимо она ощущала жаркий взрыв в теле, что доставил ей лимэль.

Иским оттолкнул меня и обнял дочку, приговаривая что-то ласковое, мать тоже бросила возню у печки и кинулась к ней, но была мною остановлена и кинулась за кипятком. Кинув несколько листьев здешнего чая, я подождал, пока вода немного окрасится, а затем плюхнул туда несколько ложек варенья и одну ложку лимэля, на всякий случай. Теперь нужно закрепить успех, а то кто его знает, как лимэль справляется с простудой. Если девочка пропотеет, так будет намного вернее, это я по себе знаю, так как в далёком детстве был болезненным и хилым ребёнком, часто навещаемым докторами.

Снова подойдя к девочке, я вырвал её из объятий родителей и заставил выпить чай с вареньем, а затем закутал в одеяла, строго приказав не двигаться и ждать, пока вся болезнь через кожу не выйдет. После этого вышел из комнаты, позвав родителей с собой.

— Значит так, — сказал я им. — После того, как Лина хорошо пропотеет, её нужно накормить. Помните, как я сегодня ел за ужином? Так вот, Лина будет есть почти также, потому следите, чтобы она не переедала, а то ведь и лопнуть может! — улыбнулся я, вспомнив рекламу «Налей и отойди!».

Но глядя на обеспокоенные лица родителей, я поспешил заверить:

— Да шучу я, шучу! Но есть слишком много ей всё же не стоит, лучше часто, но понемножку. Кроме этого, давайте её побольше пить отвара, который я только что сделал и не выпускайте пока из дома. Через два дня болезнь окончательно уйдёт, но всегда может вернуться, потому объясните девочке, что сидеть в холодных подвалах очень вредно для здоровья!

Родители внимали мне, приоткрыв рты, а затем, заверив, что всё сделают, как нужно, принялись долго и горячо меня благодарить. Под их взглядами мне стало не по себе, никогда не любил выслушивать благодарности, а когда ещё и смотрят такими восторженными взорами… Шум во дворе отвлёк мои мысли и заставил меня снова выглянуть в окно. Толпа там собралась уже преизрядная, возглавляемая давешней бабулькой, которая угрожающе кричала, заводя толпу и показывая в сторону дома.

— Близится буря, — пробормотал я.

Родители также стали испуганно выглядывать в окно, а я тем временем опять зашёл в комнату и проверил девочку. Она уже стояла возле печки и что-то жевала, завернувшись в одеяло.

— Вот, непоседа, — понимающе протянул я. Чувство голода теперь ей обеспечено на ближайшие дни.