Черные крылья - Мария Васильевна Семенова

Каждый год такие паводки, оборони нас, Ячур! Вот они, Алаунские горы, уже видны!

Дичко указал вдаль, где у самого края неба в синей дымке виднелась изломанная линия гор. Киран смотрел на нее и чувствовал, как крепнет его надежда выжить.

– Я щедро награжу тебя, когда мы дойдем до Станимира, – пообещал он.

– То, что меня избрали вести тебя, и есть лучшая награда!

Если бы Киран повнимательней слушал проводника, он подивился бы, с какой гордостью это было сказано. Но он столько раз слышал, какая это честь – просто служить ему, что воспринял слова Дичко как должное.

* * *

Закончив трапезу, Киран хотел спуститься в уютно выглядевшую долину, но Дичко настоял, чтобы они заночевали здесь же, на холме. Рано утром следующего дня они пустились в путь и к полудню уже шагали среди деревьев, направляясь к изумрудной речке.

Лес был светлый, чистый – не утомлявшие путников косматые ельники, а сухая дубрава. Покров из опавшей листвы, чуть присыпанной снегом, хрустел под ногами. В тенистых низинах намело сугробы, но чем ближе к речке, тем чище была земля. Дичко шел первым, внимательно глядя под ноги, тщательно обходя гнилые стволы деревьев и оттаявшие, пригретые солнцем места.

– Уже за полдень, скоро начнет холодать, – сказал дрив, остановившись в тени огромного, широко раскинувшего корявые ветви дуба. – Надо бы подумать о ночлеге. Я пойду вниз, к реке, наберу воды. А ты походи тут вокруг по косогору, набери хвороста и дровишек для костра. Вроде вон там, на пригорке, я видел сухостой…

Киран, не чинясь, отправился в указанную сторону; за время похода он уже привык относиться к Дичко как к товарищу, а не как к слуге.

Путники разошлись в разные стороны. Киран неторопливо поднимался на пригорок. В воздухе не было ни ветерка, и вельможе казалось, что озарявшее его зимнее солнце ощутимо пригревает. На самой вершине холма лежали останки древнего дуба. Исполин сгнил много лет назад – лишь торчали в небо остатки огромного пня, из которого тянулся к небу тонкий ствол правнука. Почти рассыпавшийся ствол лежал, распавшись на несколько больших кусков, ниже по склону, окруженный молодой порослью. «Да тут на десять костров хватит», – довольно подумал Киран, присаживаясь на толстую сухую ветку и подставляя лицо солнцу.

Он глубоко вздохнул, чувствуя, как уходит накопившаяся за дни тяжелого пути усталость… И вдруг подскочил, невольно вскрикнув, – что-то обожгло его ногу. В следующий миг кожу опалило так, словно кто-то сунул ему в штаны ворох раскаленных углей. Киран взвыл от неожиданной боли, дергая пояс, и понял, что произошло. По его ногам, рукам, животу бегали десятки крупных красных муравьев.

«Проклятье, тут муравейник!»

Киран кинулся в сторону от неудачного места отдыха, ругаясь по-черному и стряхивая с себя кусачих тварей, однако только получал все новые жгучие укусы. Да эти твари просто кишели у него под одеждой! Теперь Кирану чудилось, что их там сотни, что они у него под рубашкой, в сапогах, в волосах… Он сорвал с себя кожух и начал выпутываться из рубахи. Но когда наконец скинул ее, шипя от боли, и огляделся – вот тут ему стало по-настоящему страшно. Вся земля вокруг шевелилась. Пригорок, словно красным движущимся ковром, был покрыт муравьями. И все они широкими потоками текли в его сторону, прямо к нему!

Киран заорал от ужаса и бросился вниз, не разбирая дороги. Через несколько шагов он споткнулся и упал ничком прямо в полчище муравьев. Спустя миг они облепили его с ног до головы. Киран принялся с воем кататься по земле. Исчез блюститель престола – осталось обезумевшее от ужаса животное, забывшее обо всем, кроме боли. Ему казалось, что муравьи уже не только на коже, но и под кожей; что они у него в ушах и во рту. Что прогрызли живот, ползают у него в кишках и кусаются прямо там! То ли в бреду, то ли въявь Киран видел, как твари отгрызают от него, еще живого, куски кожи и деловито утаскивают в свои подземные норы…

Дичко стоял у подножия холма, слушая крики, вой, визг… Выражение его лица было строгим и возвышенным.

– Собор старейшин присудил отдать арьяльца тебе, большой человек, – торжественно произнес Дичко, когда вопли почти затихли. – Он был худшим из всех врагов дривов. Он привел убийц на нашу землю. Он разорил ее и обезлюдил. Он губил дривов без счета, как половодье губит твоих детей, наших любимых братьев. Возьми же его, большой человек!

В последнем предсмертном видении Кирану вновь явился страшный образ из сна – красный человек без кожи. Только теперь арий понял, что это был вовсе не человек. Ужасное существо подошло вплотную к Кирану и распалось сонмищем муравьев. И красная волна поглотила бывшего царедворца.

* * *

Дичко вернулся ночевать на вершину холма – братья братьями, а незачем попусту их дразнить. Следующим утром он снова пришел к старому дубу. Очень осторожно, шаг за шагом поднялся на пригорок, к остаткам старого пня. Что удивительно, Кирана на прежнем месте не оказалось. Неужели арьялец в последнем усилии смог уползти из смертельной ловушки? Впрочем, даже доберись он к реке, вода не спасла бы его – тысячи укусов уже сделали свое дело.

«А, вот он!»

Дичко заметил красное пятно ниже по склону. Тело арьяльца было полностью покрыто живым ковром. От него к пню тянулась широкая муравьиная тропа. Непрерывным потоком братики двигались туда и обратно, перенося в подземные хоромы богатые запасы на долгую зиму.

«Быстро они его, – отметил Дичко, не приближаясь. – Видно, скоро и тут морозы ударят. Братики всегда заранее холода чуют, вот и торопятся. А тут такой подарок…»

Подумал, не подойти ли поближе, но решил не искушать судьбу. Вдруг рассердятся братики, решат, что хочет забрать часть припасов себе.

Что-то блеснуло среди палой листвы. Дичко поколебался, подошел к муравьиной тропе и увидел, что кучка муравьев тащит отъеденный палец. На пальце блестело золотое кольцо со знаком Господа Солнца – знак высшей власти над Араттой. Дичко осторожно протянул руку, снял кольцо, а палец вернул муравьям.

– Это мне, а это – ваше, мне чужого не надо. Да пошлют вам Яндар и Ячур сытую зиму!

Судили боги:Да будет вовекПредателя проклята участь!Хуже нет, чем в спину ударитьТого, кто поверил,Того погубить,Кто, веря тебе, идет за тобой.Тому, кто предан, – теплый хлеб из печи,Тому, кто предал, – холодный путь в ночи,Тому, кто верен, – объятия любимых,Тому, кто предал, – постель из крапивы,Тому, кто верен, – плечо друга в бою,Тому, кто предал, – горькую участь                                             оплакать свою.Тот, кто предан, – угоден богам,Тот, кто предал, – прах под ногами,Бешеный пес, храм разоренный, нечистый дух,Видеть его – не к добру,Говорить с ним – к несчастью.Сгинь,