Последнее разделение - Ольга Анатольевна Савинова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я снова вспомнила про того блондина, который остановил меня. «Почему же он всё-таки передумал и ушёл так быстро? А что он, собственно, мог мне сказать? Наверняка, ерунду какую-нибудь. Кого только не встретишь в метро! Каждый день какие-нибудь приколы».
Я зашла в вагон. Двери закрылись, и поезд с грохотом умчался в темный туннель навстречу наступающему новому дню. Каким он будет?..
Часть II
Затерянный остров
Иногда хочется вернуться в прошлое. А кто-нибудь пробовал вернуться в будущее? В то будущее, которое тебе предначертано судьбой, не пытаясь отклониться в сторону или на чужой путь. Вы спросите: кто же его знает, это будущее, и что я должен делать, чтобы вернуться в него? Ничего? Нет, как раз, ничего не делая и плывя всё время по течению, мы попадаем на чужой путь. А чтобы попасть в своё будущее, нужно пройти все испытания, посланные тебе судьбою, и пройти достойно. Только так можно вернуться в свое будущее.
Человек – самое незащищенное и нeприспособленное живое существо на Земле. Складывается впечатление, что мы здесь оказались случайно, по ошибке, или как участники какого-то глобального вселенского эксперимента по выживанию.
1
Фарес стоял на залитой солнцем поляне. Рядом с ним – ещё несколько молодых мужчин. Он отошёл в сторону – его привлекла тропинка, петлявшая среди цветущих кустов и уходящая вглубь сада. По тропинке медленно шли люди в белых одеждах.
Фарес хотел пойти за ними, но он наткнулся на невидимую преграду, которую не смог преодолеть. Она, как будто, состояла из густого воздуха. Такого плотного, что невозможно было двигаться в нём. Он вернулся на свое место, а люди в белых одеждах уходили всё дальше и дальше…
Вдруг девушка, которая шла последней, остановилась и оглянулась. Солнце отражалось в её длинных, светлых волосах, и казалось, что от её головы исходило сияние. Она с грустью посмотрела на Фареса. Потом, она что-то сказала ему, но Фарес не расслышал. Эта преграда, стоящая между ними, поглотила смысл сказанных слов. Что она сказала? Что ему делать?!
Фарес метнулся к тропинке и в очередной раз наткнулся на раздел. Девушка последовала за остальными. Но потом, вдруг резко остановилась, и, свернув с тропинки, побежала куда-то через сад. Свечение над тропинкой исчезло. Все ушли.
Через мгновение всё вокруг переменилось. Фарес не успел опомниться, как уже летел по какому-то тёмному туннелю. Иногда, там вспыхивал свет. Но он так слепил глаза, что разглядеть что-либо всё равно не было никакой возможности.
Фарес летел, и не знал куда. Он попробовал зацепиться за стены туннеля, но они были совершенно гладкие. Должен же быть ему конец? И если он есть, то – что за ним?
Свет вспыхивал всё реже, остальные мужчины отстали от него. Неужели, им удалось зацепиться? Фарес изловчился и на повороте резко налетел на изгиб туннеля, тем самым, затормозив своё движение. В этот момент туннель рассыпался, и Фарес оказался один в пустом пространстве. Где же все?
Звенящая пустота захватила его в тиски.
– «Кто-нибудь слышит меня?!»
Зов Фареса остался без ответа.
– «Почему меня ВСЕ оставили! ВЫ же обещали помогать мне! Почему меня никто не слышит? Что случилось? Неужели Мир рухнул?!.»
Вдруг Фарес почувствовал еле уловимое чье-то присутствие. Надежда блеснула в его душе: значит, он не один!
«Я скоро приду к тебе!» – сумел разобрать Фарес. Но, кто это? Кто послал ему эту фразу? Может быть, ему это показалось?
Он снова стал вслушиваться, но всё было напрасно. Его окружала серая пустота, и где она заканчивалась, и заканчивалась ли вообще – он не мог определить…
…Фарес открыл глаза и резко поднялся с кровати. Со лба стекал пот. Он подошёл к окну. Солнце давно уже встало. Садовник возился с розовыми кустами. Они должны скоро зацвести – все усыпаны крупными бутонами.
Фарес сдвинул в сторону стеклянную дверь и вышел на балкон. Прохладный утренний воздух возвращал в реальность.
Какой неприятный сон! И Мария почему-то свернула с тропинки… Куда? Она тоже ушла к людям? Где она теперь? Что с ней?
Облокотившись на перила, Фарес долго смотрел на море. Последнее время ему часто снились сны, похожие на этот. С тех пор, как он ушёл к людям, никогда ему ещё не было так тоскливо, как сейчас. Он боялся признаться себе в том, что жизнь среди людей для него стала неинтересной, и смысл такой жизни начал ускользать от него.
Его способности, дарованные вместе с душой всем Первым людям, с годами стали утрачивать свою силу. Он стал забывать, как останавливать время, и как переносить тело на большие расстояния. Он, по-прежнему, хорошо читал мысли, но двигать большие предметы один не решался. Ему некому было помочь, ему некому было довериться, ему не на кого было положиться. Ему казалось, что он остался один на Земле…
Его последние друзья атланты давно умерли. Их потомки – полулюди-полуатланты – оказались нежизнеспособны.
Связь с Поселением Первых людей Фарес потерял, как только Первые люди перешли в другое измерение, беспокоясь о своей безопасности.
Он потерял связь и с теми, с кем ушёл когда-то в Мир людей навсегда. Их было шестеро вместе с Фаресом. Города и государства, основанные ими, тысячелетиями процветали на Земле. Но время шло, и невозможно было уследить за его стремительным движением. Фарес, в какой-то момент, потерял всех из виду, а когда попытался снова найти – уже не смог. Ему никто не отозвался. Он решил, что с остальными происходит то же, что и с ним – они утрачивают свои способности и уже не слышат его слабого зова. А, может быть, кого-то уже и нет в живых, несмотря на то, что жизнь у всех изначально была бесконечной…
С недавних пор, ко всему прочему, прибавилось чувство тревоги, которое не покидало Фареса. Он чувствовал: что-то случилось или должно случиться. Даже воздух был пропитан беспокойством, но он не мог построить из всей многогранности событий логические цепочки ответов на свои вопросы. Цепочки вопросов строились, а цепочки ответов – рушились…
А сегодня – опять этот сон! Но закончился он не так, как прежде.
«Я скоро приду к тебе!» Эта фраза, услышанная им во сне, удивила его. И обрадовала. Фарес не знал, кто это сказал, но в нём проснулась надежда.
«ОНИ услышали меня!» – думал Фарес.
Садовник управился
