Последнее разделение - Ольга Анатольевна Савинова

с одним кустом и перешёл к следующему. Фарес посмотрел на часы. Пора собираться. Сегодня приедет большая группа из России. Надо показать им новые отели. Они обязательно заключат выгодные для него контракты. Русские туристы сейчас стали основными клиентами дорогих отелей Египта. Надо распорядиться, чтобы всё подготовили к встрече. И ужин накрыли в самом большом зале.

2

……………………………………………………………..…………………………

…Шубад, выбежав на дорожку сада, увидела меня, и, рыдая, уткнулась в моё плечо.

Гильмеш так и стоял на поляне, а Фарес, опустив голову, пошёл прочь. Проходя мимо нас, он остановился.

– Мария, я исчезаю. Извини, что приходиться вот так расставаться. Надеюсь, ещё увидимся как-нибудь.

– Прощай, Фарес. Мне очень жаль, что всё так получилось… – чувство вины почему-то тоже охватило меня.

– Прощай, Шубад, – тихо сказал Фарес. – Я доставил тебе столько неприятностей. Прости…

Шубад подняла голову с моего плеча, посмотрела на Фареса глазами, полными слёз. И невозможно было угадать, о чём она думает…

Фарес вяло поплёлся к воротам. Я смотрела, как он удаляется, растворяясь в сумерках. На какой-то миг я почувствовала боль его души, которая стремилась к Шубад, но не имела на это права. Пройдя мимо стражников, он оглянулся. Я махнула ему рукой и посмотрела на Шубад. Она уже не плакала, но повернуться в сторону, куда ушёл Фарес, она не решалась.

Гильмеш продолжал стоять на поляне, не двигаясь. Мне было жаль и Гильмеша, и Фареса, а больше всех – Шубад. Я же всё видела и знала, что Шубад ни в чём не виновата! Горячий порывистый характер Фареса сыграл на этот раз с ним злую шутку. И не только с ним, а со всеми нами…

– Что же теперь делать? – Шубад смотрела на меня с надеждой.

– Иди в дом, – сказала я. – Я попробую поговорить с Гильмешом.

Шубад кивнула головой и пошла в сторону дома. Солнце село. Стало ещё темнее. Я подошла к Гильмешу.

– Гильмеш, послушай! Я всё видела. Я проходила мимо и заметила их раньше тебя. Шубад не виновата. Они просто разговаривали. Фарес восхищался её красотой, а она сказала ему, что любит только тебя и никогда тебя не предаст. Я слышала это своими ушами! Потом Фарес с сожалением сказал, что он теперь не будет знать покоя, встретив такую красивую женщину. И попросил её о единственном поцелуе на прощанье, на память… Ты же знаешь Фареса! Шубад не успела опомниться, как он её поцеловал. И, как раз, в это время появился ты! Понимаешь, этот поцелуй ничего не значил. Это был поцелуй на память! Я думаю, что Шубад расстроена не меньше, чем ты…

Я говорила всё это, и Гильмеш не перебивал меня. Потом он как-то отрешенно посмотрел куда-то вдаль и произнёс:

– Не утешай меня, Мария! Я успел посмотреть на ситуацию глубже. Я слишком люблю Шубад, и поэтому, слишком хорошо её чувствую. Это был не просто поцелуй. Она его любит…

– Не может быть! Она же любит тебя!

– Она никогда не любила меня так, как его… Она была восхищена мной, предана мне, но такого чувства, какое появилось недавно в её душе, я ещё не видел. Это что-то новое. И это – любовь…

Неужели это так? А если это так, то, что же дальше? Слова Гильмеша прозвучали, как гром среди ясного неба. Я была уверена, что всё, что произошло – случайность. Как я ошибалась!

– Гильмеш! Что ты собираешься делать? – тихо спросила я.

Гильмеш немного помолчав, ответил:

– Она слишком дорога мне, поэтому я… отпускаю её. Она может возвращаться домой, в Мохенджо-Даро, может ехать к Фаресу. Пусть делает, что хочет!

– А если она захочет остаться с тобой?

– Нет. Ни за что! Она любит другого мужчину.

– А если она сама ещё этого не знает? Не будь к ней так строг! Фарес вскружит голову кому угодно! Я уверена, что это мимолетность! Всё пройдёт и забудется!

Гильмеш промолчал. В сгустившейся темноте я почти не видела его лица – только очертания.

– Пойдём в дом, Мария! – наконец, сказал он. – Становиться прохладно.

Мы молча пошли. Слуги с горящими факелами ходили по саду и вокруг дома, зажигая на ночь фонари. Царила какая-то торжественная таинственность, но чувство горечи не давало в полной мере насладиться красотой южной ночи.

Когда мы вошли в дом, Гильмеш сразу направился в комнату Шубад. Я осталась ждать в главном зале.

Просидев в раздумье на скамье у окна, наверное, с полчаса, я решила, что пора и мне сходить к Шубад. Пройдя по извилистым коридорам, ярко освещенным многочисленными факелами, я оказалась в жилой половине дома. Дверь в комнату Шубад была распахнута, но её там не было.

Я с удивлением пошла дальше, в надежде найти её или Гильмеша в других комнатах.

Через некоторое время я поняла, что в доме никого нет, кроме меня, даже слуг…

3

Переступив порог парикмахерской, Катя сразу почувствовала характерный запах: пахло красотой. Времени было в обрез. Интересно, здесь кто-нибудь говорит по-русски или по-английски? Надо объяснить, что ей – только помыть и подсушить волосы. Больше ничего. И как можно быстрее. Скоро начало банкета, а она – с такой головой! Всё потому, что Катя не могла удержаться, чтобы не искупаться в море. Пляж был изумительный, и рядом – коралловый риф. Волосы теперь мокрые и соленые.

– Do you speake English? – обратилась Катя к мастеру, чьё кресло было свободным.

– Можно по-русски, – ответил ей мастер с небольшим, но характерным кавказским акцентом.

– А как Вы определили, что я – русская?

– Очень просто! – сказал мастер и жестом пригласил Катю сесть в кресло. – За границей немцы говорят по-немецки, французы – по-французски, а русские – по-английски.

– А англичане – по-русски? – предположила Катя, улыбнувшись.

– Нет! – засмеялся парикмахер. – Англичане – по-английски, но совсем не так, как Вы. Только русские говорят так, или поляки. Но поляков нет в этом отеле.

Мастер осторожно потрогал Катины волосы:

– Что будем делать?

Катя достала из сумочки купон на бесплатное посещение салона и сказала:

– Помыть и высушить феном. Только, побыстрее, если можно.

– Да, у Вас шикарные волосы, – сказал мастер, перебирая Катины волосы. – Вы, наверное, правы. Ничего не надо делать. Вы и так слишком красивы. И Вы – не из нашего отеля.

– Вы – просто провидец! От Вас ничего не скроешь! – усмехнулась Катя.

– Ну, сами подумайте, зачем Вам мыть голову в парикмахерской, если у каждого в номере есть горячая вода и шампунь?

– Действительно, – согласилась с доводом Катя. Ей нравился мастер. Больше всего ей нравилось, что он говорит по-русски. – Просто, я не вовремя