Проклятие скифов - Сергей Пономаренко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иногда, когда Инны не было дома, Василии Иванович доставал из потайного ящика секретера старинный золотой обруч и любовался им. Он был доволен собой — благодаря ловкости, смелости и хитрости ему удалось сберечь для себя скифскую диадему. Ведь в тот вечер, пока Инна возилась с самоваром, он достал золотую диадему, обмотанную материей, из чемодана и вновь закрыл его на ключ. Диадему спрятал в портфель. Вскрытие чемодана в присутствии понятых сняло с него возможные подозрения.
Василий Иванович начал тайком посещать библиотеки и даже принялся писать научную работу о скифской диадеме — царской регалии, заранее зная, что никогда не решится издать этот труд. Иногда ночами ему снилась бескрайняя дикая степь и мчащееся по ней скифское воинство, несущее смерть. Он даже различал среди них их предводителя — царя.
Золотая диадема вызывала в нем противоречивые чувства. С одной стороны, он был безгранично рад, что владеет ею, и лишь сожалел, что не может продемонстрировать ее научному миру, с другой стороны, она внушала ему страх. Почему — он не знал. Почему-то он был убежден в том, что если бы Николай не примерил золотую диадему, то остался бы жив.
Часть 3
1992 год, Киев. Смерть пенсионерки
1
Леонид Павленко шел неторопливым, прогулочным шагом, хотя дел у него было невпроворот, как и положено следователю райотдела. Нет, ему не был присущ пофигизм в отношении работы, скорее наоборот. И не в том было дело, что через два месяца он выходил на пенсию и следовало готовить себя к иному ритму жизни. Причина была прозаическая — он страдал избыточным весом. Увлечение в молодости тяжелой атлетикой, в результате чего он нарастил внушительную мускулатуру, со временем стало его бичом. Образ жизни следователя, когда много нервничаешь, суетишься, неправильно питаешься, да еще отсутствие физических нагрузок, к которым организм привык, привело к тому, что к сорока пяти годам он нарастил не менее внушительный слой жира.
За острый ум и впечатляющие физические данные коллеги по работе прозвали его Ниро Вульфом, проводя аналогию со знаменитым частным детективом из романов Рекса Стаута. В отличие от своего знаменитого прототипа, у которого на побегушках был Арчи Гудвин, отличавшийся хорошей спортивной формой и крепкой головой, способной выдерживать удары любой силы, у Павленко помощника не было. Ему приходилось все делать самому и находить выход из всех положений. Вот и сейчас, когда в райотделе все оперативные автомобили оказались на выезде или в ремонте, ему к месту происшествия пришлось идти пешком. Можно было потянуть время и в конце концов дождаться транспорта, но у Павленко обязательность была заложена в генах, и он, ругаясь про себя, отправился в путь.
Улица Чкалова, куда ему требовалось попасть, находилась недалеко от райотдела, располагавшегося на Сквозной[44], но киевские горы — это сплошные спуски и подъемы! Хотя он шел неторопливо, все равно тяжело дышал и весь взмок от пота. Из-за сильного потоотделения он был вынужден стирать рубашки каждый день.
Дом, чего он и опасался, оказался старинным, без лифта, и ему пришлось пешком подняться на четвертый этаж. Как он ни сдерживал шаг, к окончанию подъема дышал, словно кузнечные меха, и ощущал неприятную мокроту, чуть ли не слизь, под мышками. Отдышаться ему не удалось — на лестничной площадке оказался дежурный участковый, майор Стеценко, куривший сигарету.
— Заходите, Леонид Петрович, — радушно пригласил он, выбросив сигарету и пропуская следователя вперед.
Павленко вошел в коридор и сразу заполнил все пространство своей огромной фигурой, нависая над сухоньким невысоким майором, словно гора.
— Рассказывайте, — буркнул Павленко, еще не придя в себя после тяжкого подъема.
— Хозяйка квартиры, Фролова Любовь Гавриловна, 63 года, пенсионерка, два дня не отвечала на телефонные звонки своей племянницы, Илоны Николаевны Фроловой, 21 год, учащейся Института культуры, проживающей в общежитии. Забеспокоившись, племянница навестила тетю и обнаружила ее мертвой. На тумбочке стояла пустая бутылочка сильнодействующего сердечного лекарства — фармадипина. На первый взгляд — самоубийство. Имеется и душераздирающее письмо, — участковый улыбнулся, — которое можно посчитать предсмертной запиской. В нем говорится, что после разрыва отношений с каким-то мужчиной жизнь ей стала не мила и она не хочет больше жить.
— Без лирики, майор. К твоему сведению, я читать умею.
— Предсмертная записка есть, каких-либо следов насилия на теле умершей при первоначальном осмотре не обнаружено.
— Выходит, обычная «скоропостижка», труп не криминальный. Вызов оперативно-следственной группы был лишним. Или тебя что-то смущает, майор?
— Племяшка прописана в этой квартире, а живет в общежитии. А здесь видишь, какие хоромы — три здоровенные комнаты, хоть на велосипеде катайся. У тетки больше никого из родственников нет. Брат ее, отец племяшки, лет пять как помер. Похоже, конфликтовала племяшка с теткой.
— Быстро ты все разнюхал и, похоже, уже выводы сделал. — Было непонятно, хвалит или осуждает Павленко участкового. — Но это не причина вызывать оперативно-следственную группу.
— Есть кое-что и посущественнее. Вроде бы покойница в день смерти была одна, а за тумбочкой у кровати я нашел лепесток розы — довольно свежий, не гербарий. Пыли там нет — попал он туда после уборки. Хозяйка была исключительная чистюля — каждый день чуть ли не генеральную уборку делала. В хрустальной вазе на столе — остатки воды, в мусорном ведре — обрезанные кончики роз и целлофановая обертка, а самого букета нет. Выходит, кто-то у нее был, и не исключено, что этот кто-то помог ей свести счеты с жизнью. Выводы делать не по моей части, а вот свое предположение я тебе подкинул. Теперь мозгуй, Леонид Петрович.
— Это не доказательство, — недовольно буркнул Павленко. — Может, кто и был, расстроил ее — разбилась любовь, как хрустальная ваза. Она тут же записочку черкнула и укоротила себе жизнь.
— С соседями я говорил. Те утверждают, что очень уж любила жизнь покойница и брала от нее все, что могла. Накануне с соседкой из квартиры напротив разговаривала — предлагала свою кухонную стенку почти задаром. Себе она собралась покупать польскую. Вела хозяйственную книгу, где расписывала все расходы. Там есть и телефон мебельной фирмы и сумма, причем немаленькая.
— Деньги у нее обнаружили?
— Да, есть — с избытком хватит, чтобы оплатить покупку.
— Выходит, если и помогли ей умереть, то не из-за денег.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});