Загадочная пленница Карибов - Вольф Серно

могу разобрать флаг! Ну, братва, зададим ему жару!

Джон-Челюсть подумал о том, что в прошлом году им не выпадало удачи выследить и разграбить ни одного испанского галеона с сокровищами. В придачу к сплошной невезухе в Новый год они имели несчастье угодить в такой неистовый шторм, что их угнало за сотни миль от Антильских островов, на восток, в открытое море. Ему срочно был нужен фарт, хотя бы для того, чтобы держать на поводке таких негодяев, как Смит и Эванс. Покуда ему удавалось сдерживать грызню и не подпускать никого к себе близко, действуя то мытьем, то катаньем. Но где свора собак, там зайцу смерть, и рано или поздно может дать осечку даже самое грозное оружие. Неудачливый вожак — считай мертвец. Все они одного пошиба! Стоит только почуять кровь, и налетят, как коршуны, на подстреленного рогатого! Тот парусник за кормой — его он бросит им на растерзание!

Джон-Челюсть не спеша спустился вниз на палубу, обвел взглядом свой сброд и рявкнул:

— Чертов торгаш принесет нам удачу!

А потом сделал то, о чем ходила молва по всей Карибике: выдвинул вперед квадратный подбородок и с хрустом вывихнул челюсть. Пираты сгрудились, ухмыляясь в предвкушение того, что сейчас произойдет. А Челюсть принялся клацаньем костей выбивать мотивчик, немудреный, но оглушительный из пяти-шести звуков разного тона, который тут же подхватил каждый из его подпевал. Потому что это была их песня!

Pirate’s blessing

is striking,

is burning,

… is ago-ni-zing!

Pirate’s blessing

is hunting,

is robbing,

… is vio-la-ting!

Pirate’s blessing

is slitting,

is killing,

… is maha-ssa-cring![23]

Когда песня кончилась, Джон снова вправил свою челюсть и, потрясая кулаком, издал клич:

— «Тормент оф Хэлл» не посрамит своего имени! Зададим торгашу адовых мук! Готовьте корабль к бою!

— Канарское течение за последние дни здорово продвинуло нас на юг, мистер О’Могрейн. Когда вы собираетесь установить новый курс и подналечь? — Стаут стоял подле штурмана на баке, плотно сжав веки.

Море было неспокойно. Беспорядочно пересекавшие друг друга водные потоки разного направления гнали рябь.

— Еще две склянки, сэр, проследуем по течению, а потом возьмем прямой курс на запад.

— Хорошо, — процедил Стаут, не разжимая век. — А почему мне никто не доложил, что впереди по правому борту на видимом горизонте парус?

— Простите, сэр, но марс на фок-мачте пустует.

Скряге это было хорошо известно. Малочисленность команды не позволяла постоянно держать там человека.

— Похоже, я единственный на борту, у кого глаза на нужном месте, — недовольно пробурчал он.

— Да, сэр.

— Пауэлл должен послать кого-нибудь на грот-мачту, наверх, на рею, если позволите, — ядовито изрек он.

Через некоторое время матрос сверху сообщил:

— Трех- или четырехмачтовый галеон, сэр. Берет курс на нас.

— Чьего подданства? — Стаут раскрыл глаза и выпрямился.

— Англичанин, сэр.

Стаут довольно хмыкнул:

— Прекрасно, англичанин! Если он держит курс прямо на нас, мне это на руку. Может, их капитан соблаговолит мне сообщить нынешние цены на товар в Новом Свете.

Парусник соотечественников между тем значительно приблизился, но его корпус пока еще оставался за линией горизонта.

— Сэр, — начал О’Могрейн, — при всем моем уважении не могу не предостеречь: стоит соблюдать осторожность! Незнакомец может оказаться…

— «Незнакомец» — англичанин! — грубо оборвал его Стаут. — Вы собственными ушами это слышали. Но постараемся развеять ваши страхи. — Он сложил руки рупором и прокричал наверх: — Можешь различить конструкцию судна?

— Нет, сэр! — донеслось с мачты. — Хотя… кажется…

— Ну, что там, каракатица тебя задави?

— Английского типа, сэр!

— Так что, мистер О’Могрейн, корабль английской конструкции под английским флагом! Довольны?

— Э-э… Да, сэр!

Стаут пробурчал себе что-то под нос и предался более приятным мыслям. Два свежих окорока, что он выторговал в Фуншале, всплыли перед его взором. Трата была велика, и он пошел на это только потому, что два окорока продавались едва ли не по цене одного. Стаут подумывал уплести еще пару ломтей нежно приконченного мясца, порезанных на тончайшие кусочки — с наслаждением, со вкусом! — прежде чем пуститься в разговоры с другим капитаном.

— Если что-нибудь будет нужно, обращайтесь к мистеру Джеральду. Я у себя в каюте.

— Не нравится мне это дело, кирургик! — в который раз сокрушался О’Могрейн. — Чужак от нас на расстоянии каких-нибудь трех-четырех кабельтовых и держит курс прямо на нас, а мы до сих пор не знаем, с кем имеем дело. По типу конструкции он относится к New Fighting Galleons, но названия не разобрать, словно его специально затерли. Если бы меня спросили, я бы поспорил, что это «Виджиленс».

Витус, который вместе со штурманом следил за морем, спросил:

— А чего плохого, если это он?

— Весьма подозрительно… Военный корабль не ведет себя таким странным образом.

— А вы уже посылали сигнал «What ship?»[24], мистер О’Могрейн? — вмешался стоявший поодаль Магистр.

— И не раз. Но чужак хранит молчание. Наблюдатель на марсе вроде бы видел на командной палубе какую-то фигуру, которая дружественно махала рукой, однако я не верю такой дружбе. И Джеральд, первый, того же мнения. Сейчас лучше бы свистать боевую готовность, но у него тоже связаны руки. Капитан отдал категоричный приказ не вмешиваться, а также идти тихим ходом, чтобы не проскочить мимо… Вон! Смотрите! Они брасолят, чтобы затормозить и подойти к нам вдоль борта! Могу поклясться, что это «Виджиленс»!

Чужак был на расстоянии не больше четверти кабельтова, когда события последовали одно за другим. Внезапно палуба встречного кишмя закишела людьми — дикого вида, свирепыми, со сверкающим, зажатым в кулаках оружием. Сверху, с марсовой площадки, где сидели стрелки, заговорили мушкеты, и матросы «Галанта», как цыплята, посыпались с рей. Подкатывались ядра, разворачивались пушки, взвивались абордажные крюки и вгрызались в фальшборт «Галанта». Первые пираты перескакивали с корабля на корабль.

Для пирата благодать

убивать,

терзать,

распо-тра-ши-вать!

— Это пираты! Проклятые Богом пираты! Матерь Божья! — пробормотал О’Могрейн, непрерывно крестясь. — Это конец!

— Нет, это только начало! — яростно возразил Витус. — Еще не все потеряно. Бежим на верхнюю палубу, там мы сможем дать им достойный отпор!

Он бросился вперед, Магистр и штурман не отставали от него. По дороге на корму они столкнулись с Джеральдом и Пауэллом, которые, стоя среди кучи тел, неистово жестикулируя, отдавали команды. Команды, которые никто не слушал и не бросался исполнять.

— Возьмите на носу пару матросов, Джеральд, спуститесь на нижнюю палубу,