Волк в овечьей шкуре - Евгений Иванов

— А меня тогда за что хотели убрать? — задал вопрос Игорь.

Гордиенко улыбнулся одними губами.

— Как только ты появился у Битхамова, он дождался меня в гараже и сказал, что тебя нужно хотя бы на время нейтрализовать до тех пор, пока гранатометы не вывезут за пределы города. Я ему сразу сказал, что убрать тебя, как Рубана не смогу, потому что, убийство сотрудника СБУ будут расследовать значительно серьезнее, чем прапорщика ВВС. А тогда проблемы могут появиться у всех. Он согласился со мной, и мы решили инсценировать обычную пьяную драку, в которой тебе просто проломят голову, и ты на несколько недель сляжешь в больницу. У Битхамова был для таких целей один парень, он, кстати, сам изъявил желание тебя побить, — уточнил он, — А я дал ему нож исключительно для устрашения, а не для убийства. Ну, кто ж знал, что ты в тот вечер не до конца утратишь свою физическую форму. — Усмехнулся Гордиенко, глядя на Чернова.

— А второй раз? — спросил Игорь.

— А второй раз, ты сам виноват. — Гордиенко немного расслабился, — Ты рассказал мне, что в ближайшее время найдешь убийцу. Я передал об этом Битхамову и тот мне сказал, что мы оба становимся для него проблемой. Поэтому рекомендовал мне ее решить. Я прекрасно отдавал себе отчет, что если оставлю тебя в живых, то сам последую за Степанычем. Поэтому вспомнил, как в одном кинофильме пытались отравить следователя атропином. Но, к счастью, тебя откачали. А Битхамов выполнил свою угрозу. Я не смог убрать тебя, поэтому он попытался убрать меня. Но ты знаешь, Игорь, — он облегченно вздохнул и совсем по-дружески произнес, — Я не жалею, что так получилось. Твоей смерти я не хотел. Я и смерти Ивана Степановича тоже не хотел. — Он на секунду замолчал, а затем продолжил, — Да, я был аферистом. На прежнем месте службы я приторговывал патронами и весьма успешно, но я не был законченным мерзавцем. Прежде, я никогда не думал, что смогу убить человека. И когда мы с тобой приехали к Рубану домой в понедельник, я еще не верил, что совершил это преступление. Все было, как во сне и не со мной. Я до конца осознал, что убил своего подчиненного, только тогда, когда увидел в квартире его труп. У меня началась самая настоящая истерика, но ты этого не заметил. В какой-то момент мне даже захотелось тебе все рассказать, но когда приехала милиция, у меня наступил какой-то перелом. Я понял, что коль уж это произошло, то обратного пути у меня уже нет и нужно идти до конца. — Он тяжело вздохнул. — Вот, конец и наступил.

Он вытащил из кармана сигареты и закурил. Все это время Пархоменко быстро писал и, закончив оформление явки с повинной, протянул листы бумаги Гордиенко.

— Распишитесь здесь, где стоят галочки.

Капитан, поставил корявую роспись забинтованной рукой и откинулся на спинку кровати.

Следователь вытащил из портфеля наручники и попытался надеть их на руки Гордиенко. Это действие у него не получилось, так как на больной руке мешали бинты. Тогда он приоткрыл дверь и крикнул своим помощникам, — Заберите задержанного и ведите его к нашей машине. Я скоро подойду.

Двое сотрудников прокуратуры взяли Гордиенко под руки и выели в коридор.

Чернов молча смотрел им в след.

— Блестящая работа коллега, — радостно произнес Пархоменко, — Поздравляю.

Он сложил документы в портфель и, встав с места, протянул Игорю руку.

— Что-то не вижу радости на лице.

Какая может быть радость от разочарования в людях? — ответил Чернов, — Ведь я считал его свом близким другом, очень ценил его мнение и советы.

— А вот это напрасно, — назидательно заявил Пархоменко, — Как бы не цинично звучало, но людям наших профессий нельзя иметь близких друзей. Ваши недруги всегда смогут использовать их против Вас. А что касается Гордиенко, то ситуация с ним стара, как мир. Еще в библии написано: «Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные». Он, конечно, не был ни пророком, ни лжепророком, но волком в овечьей шкуре на деле оказался.

— Что Вы сейчас намерены делать? — пожимая руку следователю, спросил Чернов.

— С этими документами поеду в городскую прокуратуру. Теперь нужно решать вопрос о задержании Битхамова. Я думаю, на этот раз ему не удастся уйти от правосудия.

— Надеюсь, — ответил Чернов и вновь сел на табурет.

Игорь вошел в кабинет командира ОБАТО, когда рабочий день в гарнизоне давно закончился. Тот сидел за столом и сосредоточенно что-то писал.

— Юрий Владимирович, Вы скоро ночевать на службе будете.

— Не буду и очень скоро. — Гуцул поднял глаза на Чернова, — Вот написал рапорт на увольнение. Хватит с меня.

Чернов сел на диван и, положив рядом фуражку, произнес:

— Была б у меня ваша выслуга, я бы тоже написал рапорт.

Комбат отложил документ в сторону и, понизив голос, сказал:

— Игорь между нами остался один не решенный вопрос.

— Какой еще вопрос?

— Мы так и не решили, как поступим с той ситуацией, — он замялся, — Ну, …со стиральными машинами. Не хотелось бы уходить на пенсию с еще одним скандалом.

Чернов добродушно улыбнулся.

— Нудный ты стал, Юрий Владимирович, — Игорь впервые обратился к нему на «ты», — Выйдешь на пенсию, прачечную откроешь.

Он встал с дивана и, не прощаясь, вышел из кабинета.

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/