Почему у Грузии получилось - Лариса Буракова

Со временем реформа была логически продолжена существенным сокращением сроков получения строительного разрешения. Изначально сроки в 30, 20 и 10 дней определялись скоростью подготовки документов, необходимых на каждом этапе. Например, для каждой ступени была нужна выписка из публичного реестра собственности, удостоверяющая право владения, аренды или пользования землей. Но эта справка действовала только 12 дней, поэтому каждый раз ее надо было получать заново. Сейчас это требование отменено, а информация о владении доступна онлайн, и каждый может с ней ознакомиться.

Весной 2009 года была введена процедура fast track, по которой за дополнительные деньги можно свести срок получения разрешения по каждому этапу до одного дня (это не касается разрешений на строительство в зоне охраны культурного наследия и зоне особого строительного регулирования, например, магистральных дорог).

Еще одним серьезным барьером было обязательное прохождение государственной экспертизы: все проекты должны были быть представлены в службу архитектуры. Такая экспертиза была, по сути, монопольным бизнесом. Хотя формально орган считался государственным и действовал при Министерстве экономики, на деле это было предприятие с монопольно высокими ценами на услуги. Теперь департамент расформирован, а экспертиза стала частной практикой.

Более того, перечень проектов, подлежащих обязательной экспертизе, резко сокращен. Раньше «объекты особой важности» классифицировались по объему здания (свыше 18 тысяч кубических метров) или его сложности (железная дорога, высоковольтная линия и т.д.). Впоследствии вся система классификации была изменена. Категории «особой важности» нет вообще. Здания теперь классифицируются по степени риска. Например, наличие перекрытия арочного типа длиной более 12 метров – это четвертая категория, лифт – вторая и т.д. Обязательная экспертиза требуется только для построек пятой категории, например туннелей, главных автомагистралей.

Таким образом, реформа двигалась по пути максимального упрощения и предостережения оппонентов о том, что она пойдет в ущерб качеству и безопасности, пока не подтверждаются. Строитель несет уголовную ответственность, если недобросовестное строительство повлекло за собой угрозу жизни или здоровью, и это более сильная мотивация, чем купленная справка. Официальная отмена неработающей процедуры никак и не могла отразиться на результате: перетекание денег из одного кармана в другой и безопасность постройки не имеют ничего общего.

Следующим важным этапом стала отмена института государственной приемки здания в эксплуатацию. В комиссию по приемке входили представители разных административных органов. Единственным местом, где можно было их всех собрать вместе, нередко оказывался ресторан, причем, чтобы в итоге под актом появились все подписи, встретиться надо было не раз. Сейчас здание в эксплуатацию принимает только один орган – тот, который выдал разрешение на строительство, – архитектурная служба. Она же осуществляет промежуточный надзор над строительством, но не может прийти на объект в любое время.

Также были выявлены этапы строительства, критически важные для того, чтобы здание соответствовало параметрам, указанным в разрешении. В разрешении обозначены этапы строительства, когда архитектурная инспекция может проверить здание на соответствие проекту (для типового сооружения – 4–5 этапов). Если же окончание какого-то этапа не совпадает с датой, прописанной в разрешении, то заказчик или строитель связывается с инспектором и предлагает ему прийти с проверкой раньше. Если после этого инспектор не приходит в течение недели, то заказчик и подрядчик сами могут оформить акт о завершении этапа и перейти на следующий.

Упрощение административного регулирования сразу отразилось на количестве выданных разрешений. Только в Тбилиси этот показатель вырос более чем в три раза – с 588 в 2005 году до 1729 в 2008-м.

Площадь сданных объектов строительства,  2004–2009 гг. (тыс. кв. м)

Источник: Statistical Yearbook of Georgia 2010. P. 193

Есть еще одна сторона строительной реформы – изменение самих строительных норм. Строительные нормы и правила (СНиПы) не разрабатывались и не обновлялись с середины 1990-х годов, а технологии стремительно развиваются. В 2007 году правительство приняло решение их модернизировать.

В мире существует два конкурирующих подхода: американский и европейский. В Грузии было принято решение применять американские стандарты, за которыми следит Международный совет по нормам и правилам (ICC), существующий под разными названиями уже около ста лет. С ICC был заключен меморандум о понимании, дающий право использовать и адаптировать его строительные нормы в Грузии. Сейчас этот процесс уже идет, несколько стандартов переведены и приспособлены для местных условий. По словам Лежавы, реформаторы применили один очень простой принцип:

Люди думают, что надо регулировать два аспекта: чтобы дом не разрушился и чтобы он был красивым. Вот это «красиво и правильно» и дает почву для коррупции. Мы свели все даже не до математики, а до законодательно закрепленной арифметики: городу не мешай, соседу не мешай и делай так, чтобы дом не разрушился[222]. Сейчас звучит просто, но это был самый большой прорыв.

Каждый, кто приезжает в Грузию, не может не поразиться скорости ее обновления, которое подтверждает статистика (см. график). Причем если раньше изменения касались в основном столицы, то теперь они происходят по всей стране.

Одновременно с принятием пакета законов о лицензиях и разрешениях 24 июня 2005 года были внесены изменения в законы «О стандартизации», «О сертификации товаров и услуг» и «О единстве измерений». И не столько потому, что это было логическим продолжением реформы лицензионно-разрешительной системы, сколько, по словам Бендукидзе, в силу сложившихся условий:

Я понимал, что такая возможность в жизни появляется нечасто: у меня была большая политическая поддержка. Поэтому, поговорив с премьером и президентом, я решил, что в этот пакет законов надо сразу внести как можно больше всего. Тогда противников будет в целом больше, один будет против одного изменения голосовать, другой – против другого, но, раз есть большая политическая поддержка, может, удастся все провести. Это часто работает и на этот раз тоже сработало.

В ходе работы над законодательством, уже внесенным в парламент в едином пакете, выяснилось, что закон о сертификации фактически копирует советскую концепцию. Стало очевидным, что изменить его не получится – надо писать все заново: так и сделали – в итоге прежним осталось только название, все содержание было заменено.

В 1990-х – начале 2000-х годов в Грузии все еще действовало советское законодательство в этой области. Существовала одна большая организация – Госстандарт, у которой было несколько несовместимых функций: нормирование (то же, что и законодательная деятельность, только в технической сфере), стандартизация, сертификация и аккредитация. Получалось, что один и тот же орган и сертифицировал, и выдавал другим организациям аккредитацию на проведение этой же сертификации – конфликт интересов очевиден.

По новому законодательству единый орган разделили на два: Национальное агентство по стандартизации, метрологии и техническому регулированию (депозитарий стандартов и технических регламентов) и Единый национальный центр по аккредитации (который аккредитует испытательные и калибровочные лаборатории, учреждения по сертификации продукции, персонала и систем качества).

Реформа позволила Грузии выполнить обязательство, взятое ей при вступлении во Всемирную торговую организацию еще в 2000 году, – ввести добровольную систему стандартизации и сократить перечень товаров, подлежащих обязательной сертификации. Еще в 2002 году была разработана стратегия адаптации грузинской системы к требованиям ВТО – в ее создании был задействован нынешний глава Единого центра аккредитации Паата Гоголидзе, – но ее осуществлением заинтересовалось лишь новое правительство.

Сейчас в Грузии списка товаров, подлежащих обязательной сертификации, нет вообще. Это соответствует практике развитых стран, которая подразумевает оценку соответствия товаров и услуг только в том случае, если на товар предусмотрен специальный технический регламент. В законе о сертификации специально оговаривается, что вопрос о подтверждении соответствия техническому регламенту определенного товара можно рассматривать только в том случае, если существует соответствующий технический регламент. Это в основном продукция, идущая на экспорт, – вино, минеральная вода, так как импортирующие их страны требуют сертификат.