Внедрение - Йен Уотсон

- Значит, я так понял, ты не скажешь, когда Крис вернется. И что он там делает.

- Лайонел, я честно говорю - не знаю. Том Цвинглер звонил вчера из Америки. Похоже, Крис выполняет сейчас какое #8209;то архиважное задание.

- Какого рода?

Сэм Бакс развел руками по столу. Таким жестом открывают карты. Но у него все карты лежали рубашкой вверх.

- Видишь, какие дела. Ничего от тебя не скрываю. Могу только заверить: визит Криса в Штаты принесет новые финансовые вливания в наши разработки.

- Великолепно, Сэм! Просто великолепно. Только на кой ляд это финансирование, если скоро финансировать будет нечего!

- Ну, ты не передергивай. До сих пор все шло гладко. Иначе бы я просто не позволил Крису зайти так далеко.

- Давно ты смотрел мир внедрения на мониторе?

Директор опустил глаза, затем быстро перевел взгляд на телефон.

- Ты же знаешь, Лайонел. Это все семинар в Брюгге. Дело с армейскими медсестрами из вспомогательного персонала. И вся эта набившая оскомину финансовая чепуха, из #8209;за которой пришлось отправить Криса в командировку. Честно говоря, хотелось бы нанять побольше крупнокалиберных ученых. Однако ход событий… - Тут его пустые оправдания угасли сами собой, словно оплывшая свеча.

Россон недовольно, как строптивый конь, мотнул гривой.

- Больше крупнокалиберных ученых? И как понимать это дипломатическое выражение? Ладно, проехали. Сэм, спрашиваю еще раз: когда ты последний раз заглядывал в подвал Криса?

Сэм покачал головой, явно занятый другими мыслями. О Крисе? Об Америке? Верно, этот Цвинглер раскрыл Крису истинную причину. Что за ментальная болезнь приключилась с космонавтами «Скайлаба»? А эта трепотня о финансах - очковтирательство. Отмазка.

- Дай мне полчаса, Сэм. Я прокручу тебе самые важные места из записей. Ты увидишь, почему нужен Крис - как бы он ни был занят там, в Америке. А Ричард не нужен, сам прекрасно знаешь. Сэм, только Крис знает своих детей, и никто лучше него. Так же, как я знаю своих: Эй, Би и прочих. Тут дело в контакте. Щелк - и работает! Без хвастовства, Сэм. Поверь, я не трясусь за это место. Я излагаю факты, которые подтвердит тебе и Ричард. Но ни он, ни Дороти, ни я - не можем контролировать ситуацию! И тебе хорошо известно, почему!

- Успокоился, Лайонел? А теперь выслушай меня. Я не вызову Криса из Штатов. Даже если весь Гэддон будет гореть синим пламенем. Я знаю, что делаю. Ты должен справиться сам. Записи я, само собой, просмотрю.

- Похоже, ты забыл о Проекте, Сэм! Полгода назад ты сам рвался к экрану. А теперь вся эта финансовая кутерьма, внешние связи - и то, чем Крис занимается в Штатах. В чем дело? Какого черта, что происходит? Может быть, какая #8209;то ментальная зараза в космосе? Больше всего похоже на то. Что еще такого интересного может заставить тебя забыть о ментальной заразе, которая стоит у тебя на пороге?

- Ментальная зараза? Среди детей Криса? Как же ты мог допустить? - наконец Сэм расшевелился.

- Это я и пытаюсь вдолбить тебе!

Экран вспыхнул хаосом электрических разрядов, и появился Видья, открывавший самую большую из говорящих кукол. Он вытащил из нее другую, после чего с азартом отбросил, прежде чем продолжить такие же действия с куклами поменьше.

- Инцидент первый. Тот самый день, когда приехал Цвинглер.

- Не вижу связи, - пожал плечами Сэм.

- Конечно - какая уж тут связь! - раздраженно отозвался Россон. - Я просто говорю, когда это произошло.

- Понятно, Лайонел. Ты просто хочешь свалить все на визит Тома Цвинглера.

Россон указал на экран.

- Это была сказка про принцессу на горошине. Я проверял. О том, как настоящая принцесса с самой чувствительной кожей на свете - не такой толстой, как у некоторых, Сэм! - оказалась единственной девушкой в королевстве, способной почувствовать горошину под стопкой пуховых перин.

- Да #8209;да, - равнодушно отозвался Сэм. - Помню такую сказочку.

Они посмотрели первый «припадок», который Соул показывал Россону еще перед отбытием.

- Все же странно. Что значат эти перины, сложенные одна на другую? А потом еще твердая горошина - комок материи - в самом низу под пуховиками. Нечто вроде пародии на имбеддинговую речь, так, что ли?

Россон очистил экран и набил новую серию цифр по памяти.

Экран снова зарябил и прояснился.

- Эпизод второй. Примерно через сорок восемь часов после отбытия Криса.

Трое детей окружили Оракула в центре лабиринта. Один Видья сопротивлялся гипнотическому внушению, шепотом наполнявшему комнату.

Он кричал, он вопил, он метался за прозрачными стенами лабиринта, хлестал по ним пластиковой трубкой и звал детей изнутри.

Россон подкрутил громкость - и бессвязные крики зазвенели колоколами тревоги.

- Я не могу найти здесь ни начала, ни конца. Компьютер определяет это как бессвязный, случайный набор слогов. Но я начинаю подозревать, что это похоже на перевернутый задом наперед детский лепет, только на куда более высоком уровне.

- Или просто детская истерика.

- В общем #8209;то, картина соответствует истерике. Но почему реверсия детского лепета? Как он научился говорить задом наперед? Такое может быть только в случае мозговой травмы, причем в более раннем возрасте. Тогда ребенок возвращается к лепету, первой стадии речи. Видья достаточно взрослый.

- Влияние галлюциногена?

- Отлично! Мне тоже это пришло в голову. Сбой в программе речевого восприятия.

- Или ускорение?

- Одно из двух. Знать бы, что именно. Если начистоту - перед нами, по #8209;моему, конфликт между мозгом и навязанной учебной программой - имбеддингом. Однако встречный имбеддинг не просто отвергается мозгом. Галлюциногенный ускоритель способствует усвоению данных. Мозг мальчика пытается вплести имбеддинг в естественную языковую зону. Таким образом, его мозг просто «заело». И это отбросило его на раннюю стадию. Он возвратился к методу проб и ошибок. Бог знает, что выйдет из этого лепета!

Сэм Бакс смотрел, как Видья мечется по лабиринту.

- Похоже, парень неплохо ориентируется, - заметил он. - Ничего страшного. Ишь, какой живчик.

- Смотри, Сэм.

После нескольких витков лабиринта Видья зашелся воплем эпилептика и упал, свернувшись калачиком, у входа. По тельцу пробежала судорога. Пальцы сжимались и разжимались, ногти скребли пол. Наконец он затих.

- Головокружение! Ничего удивительного. Забегался.

- К черту головокружение! У мальчика припадок. Он сам себя довел до этого. Устроил себе сеанс шоковой терапии. Чтобы разгрузить сознание. Избавиться от невыносимых противоречий.

Россон набрал еще один код на клавиатуре. В этот раз экран продемонстрировал сцену выздоровления Видьи. Мальчик спокойно встал и, как ни в чем не бывало, принялся носиться по лабиринту, как любой здоровый ребенок.