Россия 2020. Голгофа - Александр Афанасьев

– Товарищи!

Все встали.

Политическая система нового государства – непонятно, состоявшегося или это предсмертная агония старого, – отличалась странной эклектикой. Например, черно-желто-белый флаг с орлом мирно соседствовал с обращением «товарищи», применявшемся везде и ко всем. Никто не регламентировал местное самоуправление… Какого черта, силой было уже никого не заставить подчиниться, но как-то так получилось, что основной формой представительства на местном уровне люди выбирали небольшой Совет из нескольких, иногда двух-трех десятков уважаемых граждан вне зависимости от партийной принадлежности. Все президенты-парламенты просто канули в Лету, исчезли, как рассосавшаяся опухоль. Просто их никто не захотел содержать и кормить, а сами эти «слуги народные» заработать себе на хлеб были не в состоянии. Как-то разом исчезли и все признаки «либеральной демократии», которую с переменным успехом насаждали по всей Руси полтора с лишним года. Закрылись партии и партийки, сосавшие деньги из спонсоров и бюджета, закрылись практически все газетенки, в которых за государственный счет испражнялись на бумагу провинциальные щелкоперы. Жизнь стала суровей, но в чем-то правильнее. Разом проявились две стороны: у одних была цель спасти страну, у других – добить ее или просто уехать. Так проще, когда есть две стороны. Когда видишь врага…

– Садитесь…

Докладывали по очереди. Первым выступил директор Ижевского оружейного Агафонов. Доложил коротко: идет восстановление оружия, которое калечили и продавали населению как ММГ, восстановлено уже до семи тысяч единиц. Полноценно производственный процесс наладить не удается из-за проблем со смежниками, но вышли на темп сто – сто пятьдесят изделий в сутки, идет ремонт и восстановление оружия, находящегося в войсках, организован подвоз оружия с мобскладов для восстановления. Налажено производство «мобилизационного» оружия по конструкции Скрылева, его удалось довести примерно до двухсот единиц в день.

И все-таки по сравнению с двенадцатью тысячами винтовок в день в годы ВОВ это была капля в море…

Коротко выступили руководители других заводов. Производственные мощности «ИжАвто» переключены на ремонт техники и производство товаров народного потребления, то же самое «ИЭМЗ Купол». Из старых заделов дособирается техника для ПВО, но полноценно наладить производство не получается, те же самые проблемы со смежниками. «Ижсталь» работает в основном на металлоломе, к сбору которого подключены молодежные бригады.

Затем коротко выступило руководство города по подготовке к зиме. Город к зиме не готов, прежде всего не завезено достаточно угля на ТЭЦ. Люди покупают буржуйки, готовятся зимовать с самоотоплением. С электроэнергией дело обстоит лучше, но и тут… От Воткинской ГЭС город запитан через ЛЭП, нет никаких сомнений в том, что с наступлением зимы террористы взорвут ее, и не раз. Создаются запасы продовольствия, но урожая в республике собрано примерно сорок процентов от минимальной потребности. Хорошо, что населению в начале весны бесплатно выделили по пятнадцать соток земли, многодетным семьям – по пятьдесят соток. Но тем не менее зима прогнозируется голодной, со случаями смертности от голода среди пожилых и одиноких людей. Черный рынок продуктов нет даже смысла пытаться победить, единственное, что оказалось возможным сделать – ввести в более-менее пристойные рамки спекулянтов, установив предельные надбавки. Как только предельные надбавки были вывешены, обрадовалось само население, громя те лавки, где обнаружено превышение декретных цен.

Выступил представитель ГУВД. В городе до восьмидесяти тысяч беженцев из Республики Татарстан, столько же – из сельской местности. Паспортизация практически завершена, всем выданы временные удостоверения личности; тех, кто покрепче, отправляют на заготовку дров и металлолома. Постоянным жильем обеспечено тридцать пять процентов беженцев. Еще примерно десять процентов будет организованно расселено в бывших зданиях Металлургического завода «Ижмаш», но беженцы переезжают туда неохотно, потому что это за пределами города. Городское население готовится жить зимой в утепленных садовых домиках, отчего следует ждать серьезных проблем с рабочей силой на заводах республики в зимний период.

Что касается терроризма – проводится как профилактическая работа, так и прочесывание сельской и пригородной местности с целью обнаружения и уничтожения исламистских и сепаратистских банд, бежавших из мест заключения уголовников, просто воров и грабителей. Применяется закон о смертной казни за особо тяжкие и антигосударственные преступления, казнено семьдесят два человека, из них двадцать два публично. Уничтожено до трехсот боевиков, только подтвержденных, в том числе крупная банда, обнаруженная в лесном массиве между Ижевском и Воткинском. За это же время совершен тридцать один террористический акт, в которых сто тринадцать человек погибло, более пятисот получили ранения. Примерно пятьдесят террористических актов предотвращено. Члены молодежной банды, подложившие взрывное устройство на вокзале, публично повешены. Проводится оперативная работа среди беженцев с целью выявления заброшенных на территорию республики террористов.

Затем коротко выступил военный комендант республики, доложил о том, что для прохождения воинской службы направлено одиннадцать тысяч триста призывников и новобранцев, из них четыре тысячи с собственным оружием, восемь с половиной тысяч направлены для прохождения службы в пределах республики. Директива об организации на базе военкоматов сводных отрядов самообороны выполняется, организован тридцать один сводный отряд общей численностью до восьми тысяч человек для охраны населенных пунктов, одиннадцать отрядов для охраны заводов, определены и укреплены оружейные комнаты, комнаты для дежурств тревожных групп, проводится работа по укреплению периметров заводов и особо важных объектов жизнеобеспечения. Налажен профилактический контроль за путями при помощи беспилотников.

Выступил главный врач, доложил о том, что эпидемий не допущено, но лекарственные запасы в республике на пределе, в том числе и по жизненно важным препаратам, отчего уже зафиксировано до двадцати смертей.

Если брать в целом, выступления были деловыми и в то же время какими-то… обреченными, что ли. Все ждали зимы настоящей, уральской зимы с тридцатиградусными морозами как страшного экзамена для проверки жизнеспособности, сметанной на живую нитку системы жизнеобеспечения. Среди присутствующих не было ни одного подонка, подонки уже давно кто лежал в неглубокой могиле в лесу, кто успел смыться и сейчас мог сравнить, что лучше – вставшая на дыбы Россия или Франция с ее уличными боями между отрядами гражданской защиты и негритянско-арабскими бандами из кварталов социального жилья. Или сравнить с Америкой, Соединенными ее Штатами, где в прошлом году казнили пять с половиной тысяч человек…

И все ждали, прикидывали в голове – сколько людей помрет и сколько останется в живых, и как они будут смотреть людям в глаза, и не придут ли люди, чтобы сказать им: «А пошли как вы… по известному адресу. Потому что руководители из вас…»

И все затаенно ждали, что скажут представители Москвы. Затаенно ждали помощи. Проблема в том, что помочь можно было мало чем.

Нет, деньги были. Просто доллар в прошлом году обесценился наполовину. И все те хваленые золотовалютные резервы, которые копили «на черный день», отрывая от себя и вкладывая в портянки с красивыми названиями, обесценились тоже примерно наполовину. Но самое главное – все авуары России за рубежом были заблокированы, так как право пользования ими могло принадлежать только законно избранному… путем голосования поднятием рук на Болотной площади правительству Российской… по факту конфедерации, хотя в названии по-прежнему стояло слово «федерация». И тот факт, что те же самые люди, голосовавшие поднятием рук, через два года брали Думу, – мало что менял в этом пасьянсе…

Глава Госсовета (название Государственный комитет обороны не прошло – просто сами устыдились запачкать легендарное имя) выслушал всех, не говоря ни слова, молча сцепив руки в замок на столе. Лишь когда докладывали о совсем остром – о беженцах, о буржуйках, об умерших из-за отсутствия лекарств людях, тем, кто сидел напротив, было видно, как белеют костяшки пальцев…

И лишь когда больше сказать было некому и нечего, он заговорил:

– Я не стану… говорить долго, товарищи, потому что мне нечего сказать. Помощь, которую мы сможем оказать за счет Госрезерва, мы окажем… и в то же время хочу предупредить всех: учитесь самостоятельности, потому что такого, как раньше, когда в Москву за деньгами ездили, больше не будет. Я хочу сказать вам о другом, товарищи… Вот вы сейчас живете в прифронтовой зоне. Боретесь с бандитами, со шпаной всякой… как на вулкане живете, да? Я вам скажу: одно из двух. Или мы и дальше будем жить в прифронтовой зоне, либо мы погоним бандитов назад, откуда они пришли.