Любовь холоднее смерти - Анна Малышева

– Ну иди.

Она зашагала дальше. Теперь он шел рядом. Правда, нужно было отдать ему должное – в разговоры парень не вступал, в гости не набивался. И вообще, Лида могла сказать, что за те годы, когда она его не видела, Сергей изменился к лучшему. Она с удивлением поняла, что почти испытывает к нему жалость. «С музыкой ничего не вышло, девушки, кажется, нет… И еще этот дурацкий шрам. Нет, не думать о шраме! Это уже комплекс вины!»

Молчание затягивалось. Девушку оно тяготило, а вот Сергея, казалось, нет. Он шел рядом, заложив руки в карманы, рассеянно поглядывая по сторонам. И чему-то улыбался. Она не выдержала первая:

– Что тут смешного?

– Ох, прости.

– А за что ты извиняешься?

– Тебе все не так! Я улыбаюсь, потому что кое-что вспомнил. Из прошлого.

Лида фыркнула – внезапно она ощутила себя намного старше и опытней этого парня.

– Какое у тебя может быть прошлое? Я на два года тебя старше, и то не могу так выразиться.

– Ты в самом деле старше? А выглядишь…

– Девчонкой, – резко оборвала она. – Знаю, сто раз слышала.

Снова установилось тягостное молчание. Они дошли уже до половины сквера, и им навстречу не попался еще ни один прохожий. Ветер теперь дул в спину, и Лида подняла воротник куртки. Сергей теперь шел совсем близко, будто инстинктивно держась ближе к теплу.

– Знаешь, я ужасно рад, что встретил тебя, – сказал он, стараясь шагать с ней в ногу.

– А я совсем не рада. Из-за тебя все мои несчастья.

– Ты о муже? Сколько можно объяснять, что я не виноват! Это же мелочь – то, что я ему сказал! Это пустяк! Из-за такого мужчина не уходит от любимой женщины!

«Верно, мелочь и пустяк, – думала Лида, не отвечая на его отчаянный возглас. – Я и сама это знаю. Но я не знаю, говоришь ли ты правду. Ведь свидетелей вашей ссоры не оказалось, мне приходится верить тебе на слово. А почему я должна верить? Только потому, что ты изменился?»

– Я рад, что смог извиниться, – снова заговорил он. – Честное слово, мне все это время было как-то не по себе из-за того, что я тогда отмочил. Не знаю, что на меня нашло. Вроде и выпил не больше обыкновенного…

– Да уж, вы со Светой, – туманно ответила она.

– Она тоже напилась, но ведь владела собой. Ни к кому не полезла! А я… Ты меня почему-то задела, сразу, как я тебя увидел. Ты была такая маленькая, наивная… Смущенная…

– Замолчи, – сквозь зубы ответила Лида.

– Ну извини. Опять извини. Кажется, мне все время придется перед тобой извиняться.

– Никто тебя не просит это делать.

– Да мне самому это нужно!

Его голос прозвучал так искренне, что она невольно взглянула ему в лицо. Снова он шел справа, снова его безобразный шрам был на виду. Она отвела глаза.

– С этим ничего нельзя было поделать? – Она указала пальцем на свою правую щеку.

Сергей понял и покачал головой:

– Нет. Сперва меня зашили в травмопункте, на скорую руку. А потом, когда все срослось и сняли швы, выяснилось, что были задеты какие-то сухожилия. Щека оказалась стянута, ну и вот… Шрам никогда не разойдется. Может, рубец и не будет так заметен с годами, но вот стяжка… Она никуда уже не денется.

– И операция не поможет?

– Вряд ли. Отец хлопотал, чтобы как-то меня поправить, – тут он криво заухмылялся, совсем по-прежнему. Лида просто видеть не могла этой улыбки. – Но я отказался сам.

– Почему?

Они уже дошли до конца сквера и теперь стояли на ветру, повернувшись друг к другу. «Нужно бы купить хлеба и молока, – быстро соображала девушка. – И еще – избавиться от него, а то он дойдет до самого подъезда. Этого еще не хватало».

– Ну пока. – Он протянул ей руку, будто услышав ее мысли.

Лида, помедлив, слегка пожала ему пальцы.

– Мне этот шрам не мешает, – сказал он, пристально глядя ей в глаза. Его лицо слегка подергивалось – как будто под кожей бегали маленькие жучки. – Это же на память о тебе!

«Он меня ненавидит, – думала она, поднимаясь по лестнице с покупками полчаса спустя. – Не может не ненавидеть. Но зачем тогда ходит по пятам, ждет в сквере, как мальчишка?»

Положив пакет молока в холодильник, она выглянула в окно. И тут же отшатнулась, плотнее задернув занавески. Внизу, будто повторение и продолжение ее сна, стояла темная мужская фигура.

Сергей закурил сигарету, загородив огонек от ветра, и вдруг поднял голову, глядя прямо ей в лицо. Он как будто точно знал, в каком окне должна была появиться Лида.

Любовь зачастую похожа на ненависть. Это то же самое чувство – сильное, страстное и безрассудное.

Глава 9

Выйдя в прихожую, Лида едва не выронила чайник. Вера Сергеевна почти успела приучить ее к своим перепадам настроения… Но нынешний контраст все же оказался слишком резок. Час назад девушка оставила хозяйку в благодушном, вполне умиротворенном состоянии, в обществе чая и шарлотки. Теперь та металась по коридору в таком растерзанном виде, что у Лиды мелькнула мысль – не случилось ли в ее отсутствие что-то ужасное?

– Помоги мне, – бросила та в ее сторону, скользнув мимо. Полы халата развевались, создавая в коридоре вихревые потоки. Голос звучал сдавленно и как будто сердито.

– А что вы делаете?

Лида поставила чайник на пол и осторожно подошла поближе. Вопрос оказался бессмысленным – она немедленно обнаружила, чем именно занимается хозяйка. Дверь чулана была нараспашку, а на полу в коридоре уже высилась груда пыльного, перепачканного паутиной хлама.

– Я хочу все выбросить, – сквозь зубы проговорила Вера Сергеевна. – Избавиться от всего этого мерзкого хлама. Невозможно дышать! Как я все запустила! Как запустила!

– Вы прибираетесь в чулане? – догадалась Лида. – Конечно, я помогу. А куда все это уносить? В ту комнату?

Она бросила взгляд в конец коридора. Но дверь третьей комнаты была по-прежнему заперта. Хозяйка резко обернулась:

– К черту, на улицу, вот куда! Помогай!

Просьба (если это и впрямь была просьба, а не приказ) прозвучала довольно грубо. Но Лида не стала возражать. Она молча взялась за дело и выполняла все указания, которые ей давались. Прежде всего девушка внесла в этот хаос рациональную нотку и предложила принести из кухни стремянку, которую давно там заприметила. Установив ее в чулане и поднявшись на две ступеньки, она стала снимать вещи с верхних полок и передавать их Вере Сергеевне.

Лида обращалась с чужим имуществом бережно, и потому ее коробило, что хозяйка, едва взяв переданный предмет, тут же небрежно швыряла его на пол. Чего здесь только не было! Старые выкройки, переведенные когда-то на пожелтевшую кальку. Кипы женских журналов той поры, когда их читательницы понятия не имели о косметических салонах и маски для лица им предлагалось составлять из подручных средств. Узлы с одеждой…