Любовь холоднее смерти - Анна Малышева

Сергей молча ждал ответа. А может, и вовсе ничего не ждал – просто разглядывал по-воскресному пустую проезжую часть и безнадежно устаревшие афиши, рекламирующие модную финскую рок-группу.

И вдруг на нее накатило странное, до сих пор еще неизведанное чувство. Лида так остро ощутила свое одиночество, что едва не вскрикнула. Четыре года назад она могла бы с гордостью дать отпор любому ухажеру, который возомнит, что она доступна… Тогда у нее был Алеша. Два года назад, когда она была твердо уверена в том, что считается замужней женщиной, она бы даже слушать не стала никаких намеков. Три дня назад… Она бы просто ничего не услышала.

Все это время, даже когда мужа не было рядом, она чувствовала его незримое присутствие. Он где-то был, он существовал, думал о ней и беспокоился. И если кто-то (а такое случалось) пытался отнестись к ней ласковее обычного, Лида всегда могла сказать: «Я замужем, это не по моему адресу». Но… Что она могла сказать сейчас? В ее жизни образовалась зияющая дыра, которую она пока не могла заполнить. И Лида промолчала.

– Светка вообще-то неплохая, – сказал Сергей, извлекая из сумки жестяную банку. – Не хочешь? А, я забыл, ты не куришь и не пьешь. Но она… Как бы тебе сказать? Эгоистка.

– Вот спасибо, сообщил. А то я сама не поняла!

– Конечно, поняла. Потому я и удивляюсь – как это ты меня раскусила за пару часов, а ее терпишь несколько лет?

– Она моя подруга, – сухо ответила Лида. – Я вообще не знаю, почему до сих пор с тобой разговариваю… Но раз уж так получилось, я тебе кое-что скажу. Когда-то она призналась мне, что одна я люблю ее просто так. Понимаешь? Просто так, ничего не ожидая взамен. Вот поэтому я до сих пор не послала ее к черту.

Ее слова, казалось бы, такие простые, произвели неожиданный эффект. Сергей, с упоением поглощавший алкогольный коктейль (девушка уже ощутила его резкий химический запах), вдруг отнял банку от губ и резко повернулся. На его лице застыла странная маска – невероятная смесь страдания и недоверия.

– Что? Что она тебе сказала?

– То, что слышал.

– Быть не может!

– Почему?

Он поморщился, поднял страдальческий взгляд на затуманенное небо.

– Она врет. Просто пытается вызвать к себе жалость. Ее все любят. Ее всегда любили больше, чем меня. Ей можно было все, что угодно. Мне – ничего.

– Я слышала кое-что другое, – сдержанно ответила Лида.

– От нее? Да она же врет, клянусь тебе! Она всегда умела подлизаться, играла такую милую доченьку, которая никому не доставляет огорчений. А я… Я был изгоем.

Лида давно замерзла. Было самое время попрощаться, упрекнуть назадачливого ухажера за навязчивость и уйти. Но что-то мешало ей это сделать. Может быть, шрам на его щеке?

«Я как будто расписалась на нем и, что бы теперь ни случилось, останусь ответственной за это».

– Меня ничуть не волнуют ваши семейные дела, – проговорила она наконец. – И мне пора домой.

– Ничуть не волнуют? Не думаю.

– Как?

– Вчера ты изо всех сил старалась меня разговорить. Почему? Потому что я тебя не интересовал?

– Да как ты мог… – Она даже задохнулась. – Ты хоть понимаешь, что произошло? Ты понимаешь, почему я вообще посмотрела в твою сторону?! Даром мне это не нужно – у меня муж пропал! Его нет нигде – ни здесь, ни у него на родине! Он не звонит, не приходит, Алеша…

Его рука оказалась ледяной. Сергей задумчиво пожимал ей пальцы, как будто вовсе не сознавая, что делает. Лида даже не отвела руки – она почти не заметила этого прикосновения.

– Я должен извиниться перед тобой. Тогда, три года… Нет, уже три с половиной года назад… Я был таким идиотом, – задумчиво проговорил он. – Напился. Знаешь, на меня ужасно действует алкоголь. Стоит выпить хотя бы немного, и все – я становлюсь совсем другим человеком. И этот человек мне самому не нравится.

– Ты слишком поздно извиняешься, – мрачно бросила Лида.

– Да? А это? – Он убрал руку и коснулся кривого шрама. – Это останется у меня на всю жизнь. Что в таком случае значит «поздно»? Разве может быть «поздно», если это навсегда?

Лида мотнула головой:

– Да, это сделала я, не буду отрицать… Но я не виновата!

– Разумеется, не виновата. – Он говорил почти мягко. – И я тебя не обвиняю. Но что было, то было. Иногда шрамы не видны, они слишком глубоко, а иногда… Стоит только посмотреться в зеркало.

«Как я думала, так и оказалось. Он все время думает об этом».

– Я вижу этот знак каждый день, когда умываюсь и бреюсь. И каждый раз думаю о тебе. Как ты считаешь – это приятные мысли?

– Я сожалею о том, что было.

– Я тоже.

Это можно было воспринять, как взаимное извинение. Но Лида в этот момент не думала о том, стоит ли извиняться и нужно ли ей чье-то прощение. Она хотела одного – как можно скорее уйти с этой, продуваемой всеми ветрами набережной.

– Я и в самом деле ничего ему не сделал, – неожиданно сказал Сергей. – Не знаю, что он подумал там, во дворе. Но я ничего ему не сказал, кроме того… О чем уже говорил.

– Да, ты уже говорил, – машинально ответила она.

– И ты веришь?

– Во что именно?

– В то, что я не сказал о тебе ничего плохого, – с запинкой произнес Сергей.

– Нет.

– Почему?

– Потому что ты зол на меня. Ничему я не верю, потому что ты меня ненавидишь. – Она плотнее запахнула куртку на груди. – И зачем было говорить, что ты тогда почти в меня влюбился? Когда человек влюбляется… Или даже почти влюбляется, как ты говоришь… Он не оскорбляет того, кого… Да что там!

Она резко отделилась от парапета и убрала под воротник куртки разметавшиеся волосы. И вдруг замерла. Этот пронизывающий сырой холод, порывы ветра, ощущение неуюта и опасности что-то ей напомнили. И волосы, прилипшие к лицу, и непослушные, озябшие губы… И мужчина рядом – неподвижная молчаливая фигура, опущенное лицо и руки, заложенные в карманы.

– Бога ради, скажи – зачем ты завел этот разговор? – запинаясь, заговорила она. – Зачем тебе все это нужно? Оставь меня в покое! Да, мне плохо, я сейчас одна, но ты – ты мне совсем не нужен! Не нужен ни в каком качестве, ни в каком случае! Понял?!

– Я знаю, – просто ответил он, и Лида неожиданно перестала злиться. Она неопределенно махнула рукой – это можно было понять как прощание, повернулась и пошла. Не пройдя и трети сквера, она решила обернуться… И увидела то, что знала и так, – Сергей шел следом, в нескольких шагах от нее.

«Снова как ночью. Это просто невыносимо!»

– А теперь чего добиваешься? – бросила она сквозь зубы. – Решил проследить меня до квартиры?

– О Господи, – он поравнялся с ней, – да я просто хочу домой! Иду на троллейбусную остановку.

– Ну иди.

Она зашагала дальше. Теперь он шел рядом. Правда, нужно было отдать ему должное – в разговоры парень не вступал, в гости не набивался. И вообще, Лида могла сказать, что за те годы, когда она его не видела, Сергей изменился к лучшему. Она с удивлением поняла, что почти испытывает к нему жалость. «С музыкой ничего не вышло, девушки, кажется, нет… И еще этот дурацкий шрам. Нет, не думать о шраме! Это уже комплекс вины!»