Перекресток одиночества-4 - Руслан Алексеевич Михайлов

этого Холл получал новости от нас напрямую – часть наших трансляций по моей просьбе вывели сюда и пользовались они огромной популярностью. Ведь этот тот самый прямой эфир, что дает столь редкое и столь желанное чувство прямой причастности к происходящему. Благодаря нашим разговорам Холл и так был в курсе случившегося с убежищем Старого Капитана, но многие сочные детали я приберег на потом и вот сейчас выкладывал их с максимальной щедростью, не скупясь на красочные описания и на максимум передавая свои ощущения после того, как я вошел в мертвый бункер.

Закончив с рассказом, я прервался на несколько часов сна, после чего мы вновь собрались за тем же столом. Никто из Замка к нам не присоединился, и я знал почему – они вполне резонно опасались простудного вируса. Решили выждать еще день или два – на всякий случай. Я только приветствовал такой подход к делу, хотя и был уверен, что полной изоляции достичь невозможно. Проведя за беседой чуть больше часа, я попрощался и потопал к лестнице, увидев на ее верхних ступенях уже знакомого посланца Замка. Меня провели в уже знакомое помещение, где я обнаружил удобное кресло, а рядом небольшой столик с пепельницей и стаканом горячего чая. Устало улыбающийся Михаил Данилович сидел метрах в трех, с удобством расположившись на таком же кресле.

- Как дела, Охотник?

- Нормально – улыбнулся я в ответ, поняв, что вопрос о моих эмоциях после посещения бункера Старого Капитана и открытия его мрачной жестокой тайны – Кума Лизаветта, чтоб ее…

- Кума Лизаветта – повторил глава Замка – Кто мог такого ожидать? Тайный подлый заговор одной единственной злой овцы из доброго стада… И ведь у нее все получилось… Как такое могло произойти?

- А чему тут удивляться? В маленьком изолированном мирке случиться может всякое. Их бункер куда меньше в размерах и действительно чем-то похожий на небольшой корабль.

- Да уж… И что теперь делать с доставленными вами Евгением? – поморщившись, он помассировал виски указательным и безымянным пальцами – Та еще головная боль.

- Общались?

- Пытался. Но там и слова не вставить – его как прорвало. Во всем обвиняет поработившую его Лизаветту, кричит, что большую часть времени провел на цепи как собака, что единственное в чем он виновен, так это в принятии куска хлеба от подлой кумы Лизаветты, но и то лишь из вполне честного желания пожить еще хоть немного. Каждый мол хочет жить. На наши вопросы отвечает неполно, юлит как может и почти на все находит обеляющий его ответ.

- Ожидаемо – кивнул я – У него было время подготовиться за эти дни.

- И что с ним делать?

- Судите его. Прямо в Холле.

- Фарс и клоунада. Мы ведь все знаем, что его ждет – запертая снаружи комнатушка, трехразовое питание, помывка раз в неделю и доступ к библиотеке.

- А и пусть себе. Главное дать ему эту безнадежную попытку себя оправдать. Пусть выступит с пламенной речью перед жителями Бункера. Пусть попытается что-то доказать. А затем в комнатушку его на веки вечные. Ну почти – раз в месяц можно дозволять ему свидания или выводить на общие приемы пищи, чтобы совсем уж не одичал, а люди иногда вспоминали о нем.

- В комнатушку на веки вечные – задумчиво повторил Михаил Данилович – Напомни, Охотник, как ты деньги раньше зарабатывал?

- По-разному – хмыкнул я – Но вы ведь не о куме Евгении хотите со мной поговорить, Михаил Данилович?

- Нет, конечно. Что о нем разговаривать? Пустой жалкий человечишка. Да ты пей чай-то.

- Спасибо.

- Слышал, что большую часть почти боевых трофеев с умершего убежища ты отправил на склад Холла, а не в Замок.

- Все верно.

- Можно спросить почему? Не пойми неправильно – мной не жадность сейчас руководит. Просто непонимание, если правдивы слухи о том, что в том грузе есть кое-какое оборудование и инструменты.

- Есть – подтвердил я.

- Но ведь Холлу они не нужны. Всем ремонтом занимается Замок.

- Согласен.

- Так для чего же…

- Ну вам же все это надо?

- Конечно надо! – старик даже привстал со своего кресла – Даже необходимо!

- Так купите – рассмеялся я – Выменяйте на талоны или на другое что, хотя кое-какие инструменты купить е сможете. Они должны на хранении в Холле. Вы тоже поймите меня правильно, Михаил Данилович. Я ведь не пытаюсь добиться независимости Холла или еще чего столь же глупого. Холл никогда не будет независим от Замка, а Бункер всегда должен оставаться единым целым.

- Но?

- Но мне инстинктивно не нравится ситуация, когда все блага находятся на недоступных нам складах за семью замками и непонятно где. Я всегда прокручиваю в голове возможные чрезвычайные ситуации. К примеру, мы вот сейчас пообщаемся, вы подцепите от меня тот вирус и через пару дней все население Замка сначала заболеет, а потом и вымрет благополучно.

- Вот спасибо тебе за мысли такие добрые…

- При этом эти вот буферные двери между Замком и Центром окажутся запертыми. Двойные стальные двери. И стальные решетки внутри кирпичных стен.

- Ты к чему ведешь?

- Как мы сможем попасть в мертвый Замок? – спросил я – Как мы сможем открыть запертые изнутри двери? Как сможем пробить стены, не имея столь банальных инструментов как кувалды и пилы по металлу?

- Вряд ли вымирание будет столь внезапным, что хоть кто-то из жителей Замка не сможет отпереть внешнюю дверь – возразил Михаил Данилович – Мы ведь тоже хотим жить. Если свалимся с вирусом – я первым отдам приказ о разблокировке.

- Хорошо – кивнул я – А если вас атакуют со стороны замкового гаража и всех убьют?

- Кто?

- Да кто угодно. Начиная от наших же спятивших землян с оружием, продолжая луковианцами и заканчивая здешним безумным зверьем. Скажете, что никто не станет нападать?

- А ты себе это как представляешь? Девяностолетние ревматоидные штурмовики с берданками и шаркающей походкой? Смешно… грустно, но смешно…

- Оставив пока штурм в стороне. Но всякое ведь может случиться. Замок может умереть, а мы об этом даже и не узнаем из-за толстых стен и дверей. А как поймем, что никто не несет еду в Центр и Холл, то… опять же надо будет как-то пробивать стены или отжимать двери. А я