Суд королевской скамьи - Юрис Леон

Первым большим его открытием было выяснение того, что доктор Марк Тесслар жив и на-прежнему работает в штате Радклиффского медицинского центра в Оксфорде. Годы отнюдь не умалили серьезности и остроты выдвинутых им обвинений. Скрупулезно оценивая их, Шоукросс пришел к выводу, что в основе своей они искренни, и это побудило его расширить масштабы своих собственных исследований.

Большинство дел по издательству Шоукросс перепоручил своему зятю Джоффри Додду и дочери Пэм. Их сын Сесил только начинал свой путь в бизнесе. Шоукросс привлек юного Сесила к помощи в расследовании.

Начало ему было положено текстом обвинения против военного преступника полковника СС доктора Адольфа Восса, главного врача в Ядвигском концентрационном лагере. К сожалению, Васс так и не предстал перед судом, покончив с собой в тюрьме. Тем не менее у прокурора Гамбурге остался список примерно двухсот возможных свидетелей.

И этот список, и текст обвинения уже насчитывали двадцать лет. Многие из состава несостоявшихся свидетелей умерли, многие переехали или вообще исчезли. И все же Шоукросс приложил титанические усилия, постаравшись связаться с каждым из них, для чего пришлось отправлять корреспонденцию на десяти языках. Огромная схема, закрывавшая всю стену зала для совещаний, сообщала об ответах на каждый запрос и об общем положении дел.

В Лондон поступала самая разная информация. Большая часть ее обескураживала, потому что не вносила никаких просветов. Похоже, что ни один из откликнувшихся не брался утверждать, что может опознать Адама Кельно, и все были единодушны в утверждении, что хирургические операции в пятом бараке держались под большим секретом.

Запросы в Польшу остались без ответов. Сотрудники польского посольства в Лондоне были неуловимы. Шоукросс пришел к выводу, что поляки сознательно придерживаются такой политики. Искушенные бюрократы из посольств стран Восточной Европы клали все запросы в долгий ящик. Кроме того, Абрахам Кэди пользовался репутацией антикоммунистического писателя.

Прошло четыре месяца. Схема на стене была заполнена почти полностью — но практически без результатов. Существовало всего лишь несколько ниточек, слабых намеков, пришедших из Израиля, которые еще как-то удерживали замысел на плаву.

И тут обрушился сокрушительный удар.

Арчибальд Чарльз III из компании «Чарльз лимитед», огромного полиграфического комбината, сидел в своем безукоризненно изысканном кабинете в Сити, испытывая глубокое отвращение к предстоящему ему грязному делу.

Империя Чарльзов включала в себя четыре крупных типографии в Британии, лесные угодья для производства целлюлозы в Финляндии и массу дочерних предприятий по всему континенту.

По сути, объем заказов, поступавших от Дэвида Шоукросса, представлял собой лишь ничтожный процент от всего объема производства. Тем не менее к Шоукроссу в фирме было особое отношение. Такое же, какое создала ему в издательском мире репутация великого редактора и отменного знатока литературы.

Отец Арчибальда был близким другом Шоукросса, и Арчибальд. не раз слышал от него, что Шоукросс представляет собой образец издателя.

Поскольку деловые отношения не были главным для династии Чарльзов, к тому времени, когда молодой Арчибальд стал управляющим, а позднее председателем совета директоров, личная дружба сохранилась и продолжала укрепляться. Шоукросс мог быть уверен, что компания исправно выполнит заказы его издательства, которым, нередко отдавалось предпочтение перед более крупными издателями.

Вне всякого сомнения, молодому Чарльзу можно было доверять. Держатели акций с удовлетворением воспринимали постоянно растущие дивиденды. Он руководил делом, превращая его в мощный конгломерат предприятий, скорее как американец, нежели англичанин. Мистер Шоукросс у телефона сказал его секретарь.

— Добрый день, Дэвид, говорит Арчи.

— Как поживаете?

— Отлично. Вы не против, если к полудню я подъеду к вам?

— Прекрасно.

То, что он предпочел встретиться с ним не в своем величественном небоскребе, а в скромном помещении Шоукросса на Грейсчерч-стрит, говорило об уважении, которое Арчибальд питал к Шоукроссу. Он всегда действовал точно и быстро, если это соответствовало интересам держателей акций, Явившись к Шоукроссу, он в сопровождении секретарши миновал тесные маленькие помещения, где работали редакторы, и наконец оказался в «штаб-квартире», На глаза Арчибальду попалась стена, увешанная схемами и графиками. Некоторые графы их были в красных овалах. Синие звездочки говорили о возможных удачах.

— Боже милостивый, что это у вас тут?

— Ищу иголку в стоге сена. Хочу опровергнуть общее убеждение и доказать, что если будешь искать достаточно долго, то найдешь ее.

— Вы предполагаете и в дальнейшем издавать книги?

— Джоффри и Пэм взяли на себя ведение всех дел. У нас уже есть план работ на осень. Хотите чаю?

— Благодарю.

С появлением чайного сервиза Шоукросс извлек изо рта свою сигару.

— Дело Кельно, — сказал Чарльз. — Как вы знаете, я отрядил одного из самых способных моих сотрудников, чтобы проанализировать все, что вы мне прислали. У вас было несколько встреч со стариной Пирсоном.

— Да. Весьма достойная личность.

— Мы доверили ведение дела. нашим адвокатам и проконсультировались с Израилем Мейером. Я думаю, вы согласитесь со мной, что он один из лучших практикующих барристеров. Более того — мы предпочли обратиться к Мейеру именно потому, что он еврей и готов всеми силами поддерживать вашу точку зрения. К тому же я созвал специальное заседание совета директоров, чтобы выработать оптимальное решение.

— Я, в общем-то, не вижу, какое иное решение может тут быть, — сказал Шоукросс. — Каждый день к нам поступают обрывки информации о Кельно. Поскольку у нас нет выбора, никакого иного решения быть не может.

— Наша точка зрения решительно отличается от вашей, Дэвид. Мы выходим из дела.

— Что?

— Наш адвокат встретился с помощниками Смидди.

Они готовы пойти на соглашение за тысячу фунтов и публичное извинение на открытом судебном заседании. Я предложил бы вам присоединиться к этому соглашению.

— Арчи, я прямо не знаю, что сказать. Не может быть, чтобы вы мне это серьезно предлагали.

— Я совершенно серьезен.

— Но неужели вы не видите, что, уговаривая нас поодиночке, они стремятся уничтожить Абрахама?

— Мой дорогой Дэвид, и я, и вы стали невинными жертвами дурака-писателя, который не удосужился проверить факты. Почему вы должны нести ответственность, если Кэди будет обвинен в клевете на достопочтенного британского врача?

Ножки кресла проскрежетали по паркету, когда Шоукросс резко отодвинул кресло от стола и, встав, подошел к схеме.

— Взгляните, Арчи, хотя бы на результаты последних нескольких дней. Вот заявление человека, которого кастрировали.

— Послушайте, Дэвид, я не собираюсь вступать с вами в дискуссию. Мы делаем то, что считаем необходимым. Пирсон, наши юридические советники, наш адвокат и мой совет директоров изучили всю. поступившую информацию и приняли единодушное решение.

— Это и ваша личная точка зрения, Арчи?

— Я возглавляю компанию.

— В таком случае, Арчи, у вас еще есть обязанность и перед обществом.

— Чушь. Все держатели акций считают так же. Я не хочу участвовать в том, как вы превращаете свой дом в детективное агентство. Я и пальцем для этого не шевельну и не согласен, чтобы вы втягивали нас в эту аферу. И я еще раз хотел бы сказать вам бросьте все это.

Шоукросс вынул зажатую в зубах сигару.

— Просить прощения у подонка, который уродовал здоровых людей? Никогда, сэр! Как плохо, что вы не читаете те слова, что выходят из-под ваших печатных станков.

Арчибальд Чарльз открыл двери.

— Надеюсь, мы увидим вас с Лоррейн завтра в театре и за обедом?

Шоукросс не ответил.

— Ну-ну. Но мы же не позволим, чтобы это недоразумение помешало нашей дружбе, не так ли?

4

Через несколько недель в отношениях между Шоукроссом, его дочерью Пэм и ее мужем Джоффри Доддом наступило охлаждение. Они явно давали понять, что, по их мнению, он слишком много времени уделяет делу Кельно. Шоукросс согласился, что было бы неплохо оказаться вместе с ними в дачном домике в Рамсгейте в графстве Кент и в течение уик-энда поставить все точки на «i».

Список книг, предполагавшихся осенью к выпуску, был очень скромен, а на весну у них практически ничего не было. В прошлом у Шоукросса случались такие периоды, но он продуманно выпускал на беговую дорожку темную лошадку, которая возглавляла список бестселлеров. Но сейчас все дни проходили в разборке груд корреспонденции, переводах ее и в попытках наконец открыть двери посольств коммунистических стран. И похоже, на этот раз Шоукроссу не удастся повторить привычное чудо.